Ночь с убийцей (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 4

Маньяк же спросил:

— Мужские вещи есть? — Посмотрел на обрывки на полу и почти добродушно улыбнулся: — Я так хотел тебя, что порвал единственную футболку. Ну же, Тэкэра, не делай вид, что была верной жёнушкой и ждала меня. Всё равно не поверю. Хорошо, что сегодня твой любовник не ночует здесь. Жизнь себе сохранил. Что застыла? Неси вещи.

Находясь в мутном тумане, я смотрела на мужчину и не понимала, что ему ещё надо. Чуть не взял силой, не убивает, но и не уходит. Вещи нужны? Вроде были какие-то, когда переехала.

Едва переставляя ноги, я добралась до шкафа, открыла антресоль и вывалила всё. Кивнула сухо:

— Выбирай.

Перешла на «ты» машинально. Какая может быть вежливость с тем, кто тебя только что чуть не…

Да кто он такой? Почему я не испытываю к нему отвращения? Лишь жуткий страх, втягивающий меня в неправильные, но такие сладкие фантазии.

У меня было глубокое ощущение, что именно этого мужчину я видела во сне. Хотела его и требовала.

Я сама себе предательница.

Маньяк выудил из кучи клетчатую рубашку и, надевая её, приказал:

— И свои собирай. Выезжаем через полчаса.

— Куда? — я очнулась, стряхнула остатки сна, испуганно отступила и прижала руки к груди, отчаянно прикрывая тело обрывками сорочки. — Зачем?

— Думаешь, только я тебя нашёл? — жёстко усмехнулся мужчина и, легко выдернув нож из стены, спрятал его на себе, я даже не заметила, куда именно. — К утру жди дорогих гостей. Ты их прекрасно знаешь, не притворяйся, Тэкэра. Хватит уже. — Кивнул в сторону спальни: — Ребёнка верни, где взяла, и едем.

— Нет, — решительно заявила я. — Никуда с тобой не поеду и никому не отдам свою дочь!



В груди ныло, по телу разливались горячие волны жажды, которую не утолить одним разом. Мне хотелось трахать свою беглянку до потери сознания. Так, чтобы стонала и извивалась подо мной, чтобы умоляла пощадить… Снова видеть в синих глазах дикую неутолимую страсть, щедро приправленную перцем дерзости.

Моя желанная. Сумасшедшая. Необузданная. Дикая. Моя Тэкэра!

Сейчас она делает вид, что не знает меня, но её тело воском плавилось в моих руках, как и раньше. Я знаю все её чувствительные точки, любимые позы, предпочтительные игры. Моя женщина всегда ходила по грани, танцевала на острие меча, и в этом мы с ней были похожи.

Но она заигралась. И за проступок должна заплатить своей жизнью. Болью, кровью, страданием. Её будут резать на куски, мучить, наслаждаться каждым криком.

Я не мог этого допустить.

Поэтому сам вызвался найти чертовку. За время, пока она умудрилась скрываться даже от меня, едва не сошёл с ума. Ночами снилось, что люди Ингота добрались до неё первыми, и я просыпался в холодном поту.

И сейчас, когда я нашёл её, живую, Тэкэра перечит мне! Ярость застлала глаза. Я прижал женщину стене и процедил:

— Ты хорошо постаралась. По-другому пахнешь, иначе говоришь, даже постанываешь по-новому, но это тебя не спасёт. Рассказать, что сделают псы Ингота с обожаемой «дочуркой» на твоих глазах?

Глаза девушки стали огромные, будто действительно испугалась. Я раздражённо отпрянул:

— Тэкэра, не играй со мной. Хватит. Ингот точно знает, что фейсам (сотрудники ФСБ — прим. автора) сдала его ты, и не простит. Меня стошнило, когда я заглянул к той девчонке, которой ты слила инфу… Ты должна понимать, что это значит. Хочешь жить? Я твой единственный шанс. Брось ребёнка, он обуза.

Со стороны двери раздался шорох, и я, сжав плечо Тэкэры, силой опустил её на колени и прижал к полу собой.

— Тс…

Убедившись, что она лежит тихо, поднялся и, вынув кунай, скользнул к двери. Пока я слышал только одного, но это не значит, что гость одинок. Он нарочно шумел и спотыкался — я бы тоже постарался изобразить пьяного, если бы отвлекал внимание опасного противника. Проверка? Машину я оставил чуть поодаль и так, чтобы со стороны дороги не заметили.

Нужно вырубить «гостя» как можно тише и выбраться через окно. Я облизнулся и замер в ожидании. Один удар, насмерть — иначе «гость» успеет предупредить.

Скрипнула дверь, и я взмахнул рукой… остановившись в последний момент. «Гость» вползал на четвереньках.

— Тварь, — мычал он. — Сука Влада! Какая же ты блядь! Доберусь и придушу…

Я опустил клинок, кольцом вниз. Короткий удар по затылку, и «гость» отключился. Это не из банды Ингота, убивать не стоит. Лишние следы ни к чему. Я втащил пахнущего спиртом и табаком мужика в соседнюю комнату и бросил мешком на пол.

— Это кто? Твой любовник? Тэкэра, это оскорбление мне.

Она ошарашено смотрела на растянувшееся на полу тело. Поднявшись осторожно на ноги, сжала ладошкой горло и сипло сказала:

— Это мой муж, — брезгливо поморщилась. — Бывший муж. — Перевела стеклянные, будто озеро Оми (крупнейшее озеро Японии, другое название «Бива» — прим. автора), глаза на меня. — Кто ты такой? — пятясь по стене, она побрела к спальне, словно пьяная. Отвернулась, черные волосы упали на разорванную мной одежду.

Девушка попыталась прикрыть ноги остатками сорочки и продолжала лепетать:

— Ты обознался. Обознался. Я не Тэкэра. Прошу тебя, оставь нас. Ты и так взял слишком много. Уходи.

В комнате заплакал ребенок. Тоненько, звонко.

Девушка застыла, будто ее пришпилили кинжалом к доске, а потом повернулась ко мне лицом и обожгла правдой. В ее глазах стояли настоящие слезы, не притворные. Сложив руки перед грудью домиком в умоляющем жесте, она едва слышно прошептала:

— Не трогай ее, пожалуйста. Не убивай, — и стала оседать на колени. — Что хочешь бери, дочку не трожь.

Я поджал губы. Блять! Другая Тэкэра, как две капли похожая на мою, раскачивалась передо мной на коленях. Правда ледяным дождём обрушилась на меня, проникая между лопаток острым клинком отчаяния.

Мужчина на полу, женщина с другим запахом, плачущий в соседней комнате ребёнок. Всё было неправильно, всё было слишком чужим.

— Как это возможно? — Расстояние разделяющее нас, я преодолел за миг. Схватил её за подбородок, дёрнул вверх, процедил: — Моя Тэкэра никогда бы не опустилась на колени. Её глаза, её губы, её голос… Но ты не она. Кто ты? Почему вы так похожи?

Оттолкнул женщину и, не слушая её лепетание, отвернулся. Вцепился пальцами в волосы и застонал. Похожа, как две капли воды, но это не она. Так не бывает…

Может? Я резко обернулся и впился взглядом в любимое лицо. Сказала, её зовут Влада, что изображающий осла тюфяк — её муж. А ребёнок в спальне — дочь. Она в это искренне верит, но это может и не быть правдой.

У меня нет времени разбираться, потеряла ли моя женщина память, живёт ли сейчас чужой жизнью. Ясно одно — её убьют. Жестоко, болезненно вытянут жизнь капля за каплей. И из мужика. И из ребёнка.

— Пожалуйста, — рыдала женщина. — Пожалуйста!

Я наклонился и прошипел:

— Жить хочешь? — Кивнул на спальню. — И чтобы выжил этот ребёнок? У тебя пятнадцать минут, чтобы собрать всё самое необходимое. Или едешь со мной, или все вы умрёте. Ясно? Те, кто явятся сюда примерно через час, не будут столь ласковы, как я.

Не ожидая ответа, глянул на часы и двинулся к бесчувственному телу. Стоит унести его отсюда, чтобы шавки Ингота не вырвали кишки и не скормили ему же. А женщина… Если пятнадцать минут ей будет недостаточно, чтобы принять решения, приму его я.

Я слишком люблю тебя, Тэкэра, чтобы позволить умереть.

«Или вы все умрете», — звучал в голове хриплый голос азиата и подбрасывал меня в жутком трепете. Кожа покрывалась пупырышками, а тело сжималось от холода и страха.

Ожидать смерти страшнее, чем умирать.

Скованный мыслями, ты не можешь защититься, не можешь поверить, что это правда. Что… все это случилось с тобой. Здесь. Сейчас.

Бред же!

У нас мирный городок. Из преступников самый страшный — Боря-алкоголик и тот в больнице лежит с отравлением. Ну кто может навредить такой пустышке, как я? Кому я нужна? У меня за душой ни гроша, ни особняков, ни богатых родителей. Даже мужа, которого можно шантажировать, тоже нет. Только этот мудак, что теперь будто мертвая кукла волочится по полу, повелеваемый сильными мужскими руками. Злыми руками, способными убить.