Ночь с убийцей (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 47

— Дара, дочка, скажи ещё что-нибудь, — осторожно передвигаясь в сторону подлеска, взывала я. — Мама найдёт и поможет… — и еле слышным шепотом: — Пожалуйста, отзовись. Боже, помоги мне!

И услышала отчетливый писк под деревьями. Метров в пятнадцати от меня. Я не могла ошибиться, это была Дара. Ринулась туда, спотыкаясь и поскальзываясь. Упала в грязь лицом, чуть не потеряла нож, но поднялась и побежала дальше.

— Дара! — в горле тысячи ножей, сил почти не осталось, но я бежала. Вглядывалась в мутное живое зеркало, уклонялась от веток, падала и снова поднималась, чтобы замереть, увидел впереди себя свою копию. — Ярослава… Где дочь?

— Барахтается в луже, — она мотнула головой назад. Темная одежда тоже промокла, и она сейчас казалась моей тенью. Волосы мокрые на щеках, глаза распахнутые синие. — Иди. Забери, — спокойно ответила и отступила.

За ней я увидела яму, около метра в глубину, дальше пелена дождя смазывала лес, окрашивая листья в темно-серый цвет. Я осторожно ступила вперед, держась на расстоянии от сестры. Ярослава тихо хмыкнула, еще шагнула в сторону от меня.

Она пугала. Казалось, что между нами натянутые тугие канаты, подключенные к высокому напряжению. Ее взгляд был похож на стеклянные два шара, наполненные яростью и ненавистью.

— Я заберу дочь и уйду. Пожалуйста, отпусти нас, — повернув голову и сжимая в руке нож, я оценила расстояние до сестры и заглянула в яму. О, Боже! Малышка по пояс в воде. Тянет ручки вверх, смотрит на меня, а потом переводит взгляд на Владу.

— Уйдете? — Ярослава странно засмеялась. Скривила губы. — Правда? Из его мыслей и воспоминаний тоже свалите? Да? — она поменяла положение, я заметила, как судорожно сжались ее кулаки. — Чем ты лучше меня? А? Секс с тобой, мямлей и трусихой, показался ему особенным? Сука, я тебя ненавижу, — но сказала последнее так ласково, будто в любви призналась. Этот диссонанс бил по ушам, резал по нервам, я повернулась к ней, закрывая собой подход к дочери.

— Он ведь думал, что я — это ты, — пикнула неуверенно, нога ушла в сторону, нож упал в грязь, когда пыталась выровняться.

— А ты не знала, кто ты? — сестра смешливо наклонила голову, наблюдая с усмешкой, как я барахтаюсь в грязи, как достаю из вязкой жижи нож и сжимаю дрожащими пальцами. — Или понравился мой муж? Так понравился, что ты решила оседлать его и забрать? У меня?!

— Ты же… Я… — я не знала, что сказать. Не знала, видит ли Ярослава мои мысли, влезает ли в мои сны, переплетается ли ее жизнь с моей, как моя с ее. — Ты снилась мне, Ярослава! Я видела твои мучения, и мне очень жаль. Я не заберу твоего мужа. Никогда, поверь. Я не хотела этого, сопротивлялась, до сих пор думаю, что тянуло меня к нему только из-за связи с тобой.

— То есть, ты с ним трахалась, а помогала тебе в этом наша связь? Какая-то, тварь, мистическая связь?! — она впервые заорала. Визгливо и страшно.

Дочка запищала, я мельком обернулась и бросила:

— Дара, я сейчас спущусь, потерпи, маленькая.

— Нет, ты не спустишься, — зашипела сестра. — Она — моя дочь, моя и Куная.

— Что ты несешь? Я родила Дару.

— Ты украла ее у меня, украла! — Ярослава вдруг запрокинула голову, ее плечи задрожали, а по щекам поползли слезы. — Я сделала последний аборт и впервые почувствовала, что ты сидишь во мне занозой, бельмом на душе. Я лежала на больничной койке и слышала твои мысли, засыпала и чувствовала, как твой сопляк сопит надо мной. Я тогда вырвалась из лап Ингота, сбежала, бросила Куная.

— Ты подписала ему смертный приговор…

— Не-е-ет, ты ошибаешься. Я знала, что Кунай пойдет за мной, что будет искать. А я искала тебя! И стоя у кроватки дочери сегодня, глядя в ее черные глаза… я поняла, что она моя!

— Нет! Ты сошла с ума. Ты свихнулась.

— Пусть, — она подошла к краю ямы, а потом достала телефон, набрала номер и быстро сказала: — Объект на месте, включайся.

Я оглянулась. До дома далеко, окна едва просматриваются.

— Не смей! Его не убивай! — пригрозила Ярослава в трубку, а я, пользуясь ее отвлечением, заглянула в яму. Дочь вцепилась ручками в выступающий корень, но ручейки бесились по краями, а малышка почти уходила под воду. Она уже не кричала, и я приготовилась прыгнуть вниз.

— Стоять! Мы еще не договорили, — меня развернуло, боль полоснула плечо. Я попыталась ударить сестру ножом, чтобы оттолкнуть ее от себя, но она выбила рукоять и сломала мне кисть одним движением. Закричать я не успела. Земля ушла из-под ног: дождевая вода размыла край ямы, и месиво вместе с камнями стало тянуть меня вниз. Что-то просвистело, горячая кровь брызнула в лицо, а потом меня накрыло тяжестью.

Падая, я понимала, что это конец. Падала и кричала имя дочери, но не слышала своего голоса.



Когда я открыл глаза, то сдержал рвущийся стон и, с трудом преодолевая слабость, быстро осмотрелся. Я сижу на полу, прикован к батарее, а рядом, расположив на подоконнике ящик с разобранным, пока ещё, ружьём стоит тот самый парень, что всегда был вторым после меня.

Бывший Наёмник Ингота, которому нравилась моя Тэкэра. Жена не отвечала взаимностью, но некоторым людям плевать на такие мелочи. Пришлось доступно «объяснить», после чего работать у босса остался только один из нас. Но теперь соперник снова здесь… Неужели, его позвала Тэкэра? Или мужчина тоже пожелал воспользоваться ситуацией и занять место босса?

Без связей Ингота, без его активов, без обширной системы шантажа и круговой поруки — это затруднительно сделать. И сейчас я догадался, зачем Тэкэра сбежала, почему сама пошла за флешкой. Жена узнала, что Влада беременна, — уж не знаю каким образом. Может, охранник, что был рядом, а потом вернулся к моему врагу, рассказал.

И Тэкэра вспылила. Решила, что я брошу её из-за ребёнка и, выкрав дочь Влады, попыталась убедить меня уехать и жить «семьёй». А наёмник здесь, чтобы прикрыть наш отход, убрать хвосты и за это получить важные сведения, за которыми охотятся все.

Тэкэра заказала смерть сестры, зная, что если сделает это сама, то я уйду. Я втянул воздух сквозь сжатые зубы и, надавив на кисть левой руки, выбил себе большой палец. Избавившись от наручников и не обращая внимания на боль, бросился на противника. Сбил его с ног, получил удар между лопаток и почувствовал, как расходятся швы. Футболка мгновенно намокла от крови, но я колотил наёмника, не останавливаясь ни на миг.

У него хрустнула челюсть, из окровавленного рта вылетел зуб, а мой живот вспыхнул болью от пропущенного удара. Кунай вошёл мужчине в плечо, но меня сжали за горло, и я захрипел. Пытаясь высвободиться, колотил наёмника куда доставал, но перед глазами темнело от потери крови и недостатка воздуха. Из последних сил я извернулся и вогнал торчащий нож ещё глубже.

Враг закричал и отпрянул, а я кинулся на него, но получил по голове прикладом, который гад успел схватить. На миг я всё же отключился, но в чувство меня привёл звонок телефона. Не моего, противник ответил:

— Ну… Сейчас выстрелю! Тут твой муженёк безобразничает, и мне очень хочется его убить… Знаю!

Я попытался подняться, но на голову снова обрушилась волна боли, и я растянулся на полу, глотая собственную кровь.

«Сейчас выстрелю» — жена точно хочет убить Владу его руками, теперь и сомневаться не приходится. И ружьё уже почти собрано… Нет, не почти. Наёмник щёлкнул затвором, и я застонал от бессилия, пытаясь вновь подняться, но поскользнулся на собственной крови.

Азиат выругался, пытаясь приложить приклад к раненому плечу, а я зло рассмеялся, подползая к нему. Вот эта сломанная деревяшка ничем не хуже кинжала. Я вспорю брюхо убийце до того, как он причинит вред моей семье.

Да! Влада моя семья. Она и Дара… И Тэкэра. Не знаю, как я разберусь с этим. Как договорюсь с ними и собой, но об этом я подумаю потом. Сначала я спасу своих девочек. Всех своих девочек, даже если одну придётся спасать от самой себя.