Последний из Легиона (СИ) - Ежов Михаил - Страница 29

И тут Мирда вспомнила то, что совершенно вылетело у неё от ужаса из головы! То, что она слышала десятки раз. Эта вонючая «вода» каким-то образом давала каппам силу. Стоило монстру лишиться её, и он слабел, а то и вовсе умирал. Вот почему, даже пробираясь через кусты или под поваленными деревьями, пригибаясь, чудище всегда держало голову задранной.

Решение пришло к Мирде мгновенно. Вскочив на ноги и не чувствуя от возбуждения собственного тела, девочка ринулась на каппу. Наступив на торчавшее вверх колено, она оттолкнулась и запрыгнула монстру на плечи. Вцепившись в жёсткие чёрные волосы, она попыталась запрокинуть голову чудовища, но сил у неё не хватило. Мирда едва не закричала от отчаяния. Ей казалось, что сейчас всё получится, но вместо этого перепончатые лапы схватили её за бока. Когти впились в кожу. Каппа угрожающе заурчал. Миг — и он оторвёт наглую девчонку от себя. Взгляд Мирды остановился на дрожащей водной поверхности, блестевшей в свете костра. Как же отвратительно она выглядела — словно монстр набрал её со дна самого грязного болота! Но выбора не было. Мирда быстро наклонилась, приникла к тепловатой жидкости губами и изо всех сил втянула её в себя!

Рот и пищевод обожгло так, что девочка едва не потеряла сознание. Она почувствовала, как каппа падает на спину. Его лапы разжались, и Мирда кувырком полетела вперёд, врезавшись в сковороду и опрокинув её. Огонь лизнул руки и лицо, но девочка сразу откатилась в сторону. А вот чудище повалилось затылком в костёр. Визжа, оно забилось, но не могло подняться или даже повернуться. Рассказы не врали: вместе с жидкостью каппа утратил все силы. Мирда отползла подальше и со смесью ужаса и торжества наблюдала за тем, как, обугливаясь, чернеет и лопается кожа монстра. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем каппа перестал шевелиться и даже судорожно вздрагивать. Может, несколько минут, а может, и четверть часа. Но, в конце концов, чудище сдохло. Девочке трудно было поверить, что ей удалось победить речную тварь. Она осталась жива! При этой мысли живот скрутило, и Мирда извергла на земляной пол выпитую жидкость. Внутренности всё равно жгло, а во рту словно побывал пылающий смоляной факел. Девочка свернулась калачиком и некоторое время лежала, не в силах пошевелиться. Воняло горелой плотью и только боги знают, чем ещё. Пещеру заполнил жуткий смрад, но это не имело значения, ведь Мирда осталась жива! Она находилась на пороге смерти — в самом, что ни есть, прямом смысле. Но не переступила его.

Девочка заставила себя встать. Пора выбираться. Надо дойти хотя бы до реки. И надеяться, что она осталась на том берегу, где располагался Годур. И тут Мирда поняла, что выход из пещеры преграждает тяжеленный камень. Она подошла к нему на дрожащих ногах. Нет, такую махину ей не сдвинуть! Даже каппа прилагал заметное усилие, чтобы переместить его. Но инстинкт самосохранения заставил Мирду хотя бы попытаться. Так люди пытаются в отчаянии сделать то, на что не способны, — пытаются, заранее зная, что их постигнет неудача.

И вот девочка навалилась на камень, упершись ногами в пол. И, к её удивлению, валун сдвинулся! Не откатился, освободив путь, но пошевелился. От неожиданности Мирда даже отпрянула, уставившись на него в недоумении. Как это могло быть? Она снова навалилась и поняла, что у неё получается: медленно, но верно плоский камень отодвигался. Вот он уже открыл вход наполовину — вполне достаточно, чтобы протиснулась девочка. Не веря собственному счастью — шутка ли: два чуда подряд! — Мирда выбралась из пещеры и поспешила прочь.

Путь занял много времени. Девочка потеряла его ощущение и просто брела, плохо разбирая дорогу. Жар распространялся из желудка по всему телу. Мышцы слабели, плохо слушались, глаза болели и слезились, в затылке пульсировало, словно туда медленно заколачивали толстый гвоздь, виски ломило так, что, казалось, голова вот-вот расколется. Не раз Мирда испытывала искушение опуститься в траву, лечь и забыться сном, но она понимала: её спасение в том, чтобы добраться до Годура.

Небо светлело, бледнело, но солнце ещё не показалось. Девочка надеялась, что идёт в правильном направлении. Она добралась до реки и двинулась от неё, но город ждал её впереди только в том случае, если она оказалась на правильном берегу реки. Если же нет, значит, девочка уходила всё дальше от Годура, углубляясь в необитаемые просторы Пустоши.

Когда над верхушками деревьев забрезжили первые солнечные лучи, Мирда вышла из леса на большое поле, утыканное старыми ржавыми вышками — реликтами далёкого прошлого. За ними виднелись приземистые бараки. Вероятно, там жили люди. Они могли помочь. Правда, Мирда не слыхала, чтобы поблизости от города находились какие-либо селения, но что ей оставалось? Чувствовала она себя отвратительно, соображала плохо, тело горело, ноги едва слушались. Хорошо, если удастся хотя бы пересечь это чёртово поле!

Качаясь, Мирда побрела в направлении домов.

Стрела угодила под рёбра с левой стороны и прочно засела. Эл ухватил её, чтобы вытащить, но тут «очнулись» другие упыри, и у каждого в руках оказался арбалет. Ловушка! Защёлкали спусковые механизмы, и в тело демоноборца одна за другой впились ещё семь стрел, к каждой из которых крепилась верёвка. Раздался короткий окрик, послуживший командой, и стригои дружно потянули. Вернее, рванули заарканенного противника вниз. Эл не стал пытаться упереться в края люка — вампиров было восемь, и ему всё равно не удалось бы удержаться. Вместо этого он постарался извернуться в падении так, чтобы приземлиться на ноги. Это ему удалось. Едва подошвы сапог коснулись дна подвала, на волю вырвался меч.

Вампиры попытались оттащить Эла из-под люка, через который падал свет, но демоноборец двумя молниеносными движениями обрубил верёвки. Разочарованно взвизгнув, стригои отшвырнули разряженные арбалеты и ринулись в атаку. Солнце обжигало их, но не до смерти, и они были готовы потерпеть, лишь бы расправиться с врагом, явившимся по душу их главаря. Эл не сомневался, что рыжий старик понял: обезьяна пропала не случайно. Он оказался куда умнее, чем можно было ожидать, и сменил место дневного сна, оставив вместо себя восьмерых вампиров с арбалетами.

Рассчитывая оттащить противника из-под люка, стригои расположились с одной стороны подвала. Теперь это послужило демоноборцу на руку: все нападавшие кинулись на него спереди, а не с разных сторон. Так порой единственный просчёт становится причиной поражения.

Эл выставил магический щит, об который ударились первые два вампира. Встретив преграду, они на миг замерли, не понимая, что случилось. Меч отсёк поочерёдно две головы. Два других стригоя прыжками зашли с боков. Демоноборец закрылся от правого щитом, а левого поддел снизу клинком, перебросив через себя. Оставшиеся четверо набросились одновременно. Щит был бесполезен против такого количества врагов, и Эл свернул его. Откинув полу плаща, он выхватил револьвер. Плавное, лёгкое движение, которое, казалось, не потребовало от него ни малейшего усилия, но вот дуло уже смотрит в лицо одному из упырей! Выстрел, и по подвалу пополз сизый дым, а воздух наполнился запахом сгоревшего пороха. Стригоя, приземистого и плотного мужика лет сорока, отшвырнуло к дальней стене подвала, а его мозги выплеснулись на неё ещё прежде, чем ударилось тело. Второго нападавшего встретил меч — лезвие вошло точно между рёбрами, разделив сердце на две половинки. Третьего Эл отшвырнул мощным прямым встречным ударом ноги. При этом его корпус подался назад, чтобы усилить отточенное движение, которому он научился у зитов. От последнего вампира демоноборец отбиться уже не мог — не оставалось ни времени, ни конечностей. Поэтому он нагнул голову, приняв удар падающего в прыжке тела на амигасу. Однако соломенная шляпа не треснула, не разлетелась на куски. Она выдержала нападение не хуже шлема. Стригой сбил Эла с ног, и противники кубарем покатились по полу. Вампир вскочил первым. Он прыгнул на демоноборца и прижал своим весом к полу руку, державшую пистолет. Пальцы вцепились в оружие, пытаясь его отобрать. Эл ударил стригоя в бок мечом, но тот явно ожидал этого и поднырнул под клинок, тут же врезав по нему ладонью. Меч вылетел у демоноборца из руки. Противник попался сильный, быстрый и опытный. Судя по одежде, раньше он был пастухом, а среди них попадались отчаянные и крайне опасные ребята.