Синигами, обрученный со смертью (СИ) - Крыс Виктор - Страница 4

— Тётя Асина! — Воскликнул я, и даже не понял, как я так быстро вскочил и обнял свою тетю, которая не забыла обо мне, и первая поздравила. Из моих глаз против моей воли брызнули слезы радости и, уткнувшись в шелковое тёмно-синее кимоно, я тихо проговорил своей тете. — Ты никогда не опаздываешь, ты приходишь вовремя, хоть и в самый последний момент.

— Ну, в этот раз во всем виноват Агат. — Со своей жуткой улыбкой, клацая клыками, проговорила моя тетя-пожирательница, а я услышал внизу голос дедушки Секато, восхищённые возгласы тети Юко и треск половиц от тяжелых шагов дяди Агата. — Аль, ты только представь, король Генрих Кровавый отказал ему в проходе через портал, сказав — либо твой дедушка Секато, либо Агат.

— Король жив? — Пораженно спросил я.

— Жив, отец смог заверить Генриха, что мы не собираемся уничтожать ваше королевство, а просто хотим, хоть и не в полном составе, но поздравить тебя с первым совершеннолетием. — Загадочно проговорила Асина. — И мы должны были прибыть ранним утром, и по договору Юкогама и Синигами вместе с твоей семьей поздравить тебя с твоим первым совершеннолетием, но ты же знаешь Агата, из-за него мы и задержались.

Смотря на мои непонимающие глаза, так как Агат нас еще ни разу не посещал, как впрочем, и Юко, и дедушка, Асина печально вздохнула и начала разъяснять мне, почему дядя Агат не может хоть в чем-то, но не порушить планы.

— Агат прямолинейный, непробиваемый и немного туповат. — Видя, что я все равно не понял, Асина смахнула своим рукавом кимоно мои слезы и печально вздохнув, продолжила. — Агат три года готовил подарки тебе и Астрид, а также примиряющие гостинцы твоей маме и отцу, но в его голове даже не мелькнула мыль о том, что больше половины этих подарков запрещены в вашем королевстве и владение ими карается смертной казнью.

— А почему тогда о моем дне рождения, словно, все забыли? — В моей голове уже складывалась версия, но я хотел услышать эту причину от одной из виновниц моих душевных терзаний.

— А никто и не забыл, просто у нас договор, Юкогама поздравит тебя вместе с теми, кто тебе дорог. — Клацая зубами, проговорила Асина и достала письма из складок своего кимоно. — Никто о тебе не забыл, ни Кхарги, ни даже Светлоликий правитель империи Харсе, и у меня письмо и от Суры и Талиси, странно, откуда ты знаешь двух дроу? Ну, не важно, а внизу нас уже заждались. Аль, лестница не выдержит Агата!

— Тогда пойдем? — Протянул я руку и меня взяла за неё тетя Асина.

— Пойдем, сегодня твой день, Аль. — В последний раз улыбнулась мне своей жуткой улыбкой пожирательница и её щеки начали срастаться, делая её копией моей мамы. — И мы все вместе тебя поздравим.

— Но ты же уже поздравила меня первой. — Тихо проговорил я у самой двери.

— А вот про это никому не стоит знать, иначе я нарушу договор с Синигами. — Тихо произнесла Асина, и добавила. — Я просто хотела быть твоей самой любимой тетей.

Только когда ты думал, что потерял что-то очень дорогое, и вновь его находишь, то понимаешь, как же тебе это важно. Там, внизу за столом я молчаливо улыбался, слушая поздравления от мамы, папы, сестренки и деда Брани и меня переполняло счастье. Когда очередь дошла до клана Юкогама, то первым заговорил мой темный дедушка Секато, который впервые сидел за нашим столом, потом поздравляли Асина и тетя Юко, которая казалась моложе Миуюки и Асины, но все равно была копией мамы. И когда встал с кубком в руке Агат — я понял, что с ним всегда не просто. Он только собирался разразиться поздравлениями, как скрипнула дверь и к нам вошла Ингрид с письмом, на котором сияла личная печать короля Генриха Кровавого. По лицу моего дяди было понятно, что если его сейчас перебьют, то он немедленно ринется в атаку и начнет убивать, и потому яростно смотря на нарушительницу, он начал свою речь, медленно меня поздравлял, чеканя каждое слово. А в прозрение я видел, как беснуется его аура и как Ингрид молчаливо готовится к схватке, смотря на огромного Агата. Но все обошлось, последней в тот день меня поздравила Ингрид и ушла, попрощавшись с моими родителями, но не с кланом Юкогама, о чьих деяниях нам очень редко рассказывали, но Ингрид всегда готовилась к атаке, когда видела тетю Асину.

Но мне было без разницы, насколько страшны члены клана Юкогама, я сейчас был переполнен счастьем, и когда уже поздней ночью шел в свою комнату, даже не взглянул на гору подарков и писем. Несмотря на то, что Астрид проверила уже свои подарки, я к своим даже не думал прикасаться, они были не важны для меня. У меня были иные ценности, и сегодня я понял, что они не рушимы, просто договоренности с Юкогамой нельзя было нарушать моей семье. И меня радовало, что у нас с Астрид есть еще целая неделя, чтобы пообщаться с дедушкой, дядей и тетями — король, скрипя зубами, выписал им разрешение на пребывание в нашем королевстве.

Проваливаясь в сон, я все также счастливо улыбался, как впрочем, и весь прошедший вечер, и нисколько не удивился, когда осознал себя на зеленой лужайке у цветущей вишни. На меня смотрела черноволосая девушка лет семнадцати в белом кимоно, сидящая на зеленой траве и опираясь спиной о ствол вишни.

— Привет, Аль. — С улыбкой проговорила она. — Вот и я тебя поздравляю с первым совершеннолетием, мой юный Синигами.

— И я приветствую тебя, о многоликая. — С поклоном и улыбкой на лице проговорил я своей покровительнице. — Я рад тому, что не забыт тобой.

Конец первой главы.

Моя жизнь всегда была неоднозначной, как в прошлой жизни, так и в этом мире — я постоянно сталкивался с падениями и взлётами. Мне было не важно, что творится с миром, с моими финансами, или еще что-либо.

Но это никогда не относилось к моим чувствам, мне было важнее свое мироощущение, то, что творится в моей душе. Бывало что в кризис, когда привычный мир рушился и все были в ужасе, а я тогда прыгал по лужам, сжимая распечатанный конверт письма, в котором были рисунки моих детей, и мне было плевать на ножевое ранение, которое я получил ночью. Что-то подобное я чувствовал и в это утро, такую вкусную кашу я не ел никогда, а невзрачный средневековый дом, казалось, сиял и был прекраснее, чем любой дворец, который я видел когда-либо. А я бывал во дворцах миллиардеров, высоких чиновников, но вот этот простенький деревянный стол, и эта чашка с кашей были так прекрасны, что не шли ни в какое сравнение с дворцами и изысканными блюдами из лучших ресторанов.

— Миуюки, положи ему ещё каши! — Взревел дед Брани, который сидел за столом на почетном месте рядом с дедушкой Секато и вместе с нами завтракал. — Клянусь топором! Если он продолжит есть так хотя бы неделю, то наконец-то будет похож на Бёрнов!

— Ему не стать похожим на Бёрнов, наша кровь этому случиться не даст. — Тихо и лениво проговорил дядя Агат, со вздохом опустошив в мгновение свою чашку и подав её моей маме. — Возможно, у него и будут черты Бёрнов, но он, как и Астрид, духом и телом будет Юкогама.

— Они уже не Юкогама, а Синигами! — Возмущенно выкрикнул дед Брани, и я был уверен, что он хочет настучать дяде Агату по его прочной голове с коротким ёжиком черных волос.

Мама и отец не стали вмешиваться в разговор, я видел — им было, что сказать как деду Брани, так и Агату. Но я, как и они, понимал, что не стоит омрачать это прекрасное утро после такого отличного вчерашнего вечера.

— Но они и не Бёрны. — Тихо и печально проговорил Секато, и, оглядев всех сидящих за огромным столом, добавил. — Вы не против, если я прогуляюсь до берега моря? Альмонд, сопроводишь меня?

Я печально взглянул на полную чашку каши, которую передо мной поставила мама, но встал уже из-за стола, понимая, что новый дедушка важнее, и он хочет пообщаться со мной наедине.

— Я сейчас, только соберусь. — Проговорил я, идя в свою комнату, слыша за моей спиной тихий разговор Миуюки и Секато.

— Постарайся, отец, не вывести из себя вашу группу ликвидации. — Тихо проговорила Миуюки. — И не убей никого.