Особенности содержания небожителей (СИ) - Лебедева Ива - Страница 11

Так что это вовсе не было изощренной местью. Из чувства некоего кармического долга матушка действительно решила подобрать мне наиболее подходящего, по ее мнению, мужа. Молодого, красивого (ну, по местным меркам), добродетельного сына какого-то генерала из другой провинции. Она даже организовала нам встречу и спросила моего мнения, что уже было достаточно снисходительным к девушке, по принятым традициям.

В целом на тот момент мне было почти все равно — меня догнало осознанием того, как я попала. Еще думала тогда - ну как так?! Может, это виновато мое долгое увлечение восточной медициной? Нет, ну глупости… Вся окружающая обстановка и люди казались одинаково чужими, незнакомыми и пугающими. Все, кроме А-Лея. Вот его я точно не хотела оставлять, а еще, понятное дело, не хотела ни в какой «замуж». Здесь я тоже против своей воли, но хоть в постель ко мне никто не лезет, плюс какие-никакие воспоминания оригинальной Янли помогали разобраться, что к чему. А как будет на новом месте, где молодая невестка с первого дня всем должна и обязана самостоятельно вливаться в новый «коллектив»? Да в разы труднее.

Но скандалить сразу было бы глупо — нужно сначала осмотреться.

В результате я согласилась на смотрины, рассчитывая ввязаться в войну, а там, глядишь, бой покажет. Ну что, бой показал, да еще такое, от чего у меня едва обратное попадание не случилось — в смысле, я чуть не померла.

Только увидев своего будущего мужа, я почувствовала к нему странное неприятие. Что-то такое было… в его движениях, в манере речи, во взглядах, которые он кидал на мое тело. Фу, аж мурашки по коже от одного воспоминания.

А вот господину и госпоже Тан жених понравился. Поскольку я не закатила сцену прямо на смотринах (вот показалось мне, что этого ждут, рассчитывая на некий неприятный для меня результат), дело о помолвке сдвинулось с места и покатилось как под горку.

Нужно было срочно что-то предпринимать.

И я придумала, что именно.

Сначала меня поразили «отголоски проклятья». Злые духи не простили «малышку Янли» за то, что она отобрала у них добычу, и теперь преследовали ее во снах и темных закутках. Все равно я родным про отравление особо не болтала — помнила, кто именно пытался спровадить братца на тот свет, и вовсе не горела желанием будить пытливую мысль окружающих, провоцируя их задуматься на эту тему.

Пришлось постараться и организовать себе бледность, мешки под глазами и прочие прелести полуобморочного состояния. А один раз и вовсе принять рвотное и сплагиатить А-Лея.

Но естественно, я уверяла отца и приемную мать, что со мной все в порядке. Что это всего лишь отголоски и они не несут вреда. Просто… надо немножко подождать. Полгода, не больше. А чтобы не выносить сор из избы, лучше и свадьбу отложить на это же время. Мы же не можем ударить в грязь лицом и предоставить достопочтенному жениху больную невесту. А детей тогда как рожать?!

Любящий отец и мачеха, которая все еще чувствовала ко мне некую осторожную благодарность, на такие условия согласились легко. Хотя матушка все же посматривала на меня с подозрением. А вот жених уже тогда показал свой поганый характер из-под маски благовоспитанности и чуть не организовал скандал. Жаль, мозги там все же присутствовали. Потому после пары одергивающих фраз от отца мужчина, взглянув на меня очень многообещающе, согласился на отсрочку свадьбы.

Таким образом у меня появилось время и возможность выскользнуть из-под плотной опеки — я уединилась в своих Жасминовых Садах для лечения. И особо настояла на том, что навещать меня стоит пореже. Ибо кто его знает, то проклятье. Вдруг все же заразно?

Поскольку совсем бросить меня одну было нельзя, я живо организовала себе посетителя в виде А-Лея, обосновав его безопасность тем, что снаряд два раза в одну воронку не падает, он уже переболел и больше точно не заразится. Поскольку мой авторитет на этом поприще еще оставался высок, прокатило.

Мальчишка и раньше в целом нормально относился к сестре: змеиное жало она до поры до времени хорошо прятала. А после эпичного промывания желудка и нижних отделов кишечника, плюс сутки, когда я буквально держала его на руках, выпаивая по чайной ложке лекарством, веселый и непосредственный пацан сам заявил мне, что ближе родственников у меня теперь на всю жизнь не будет.

Уговорить его на авантюру с разведывательной сетью оказалось до смешного просто. Братишка подхватывал мои идеи буквально на лету, тут же предлагая несколько вариантов их исполнения и буквально подпрыгивая на месте от желания все их реализовать «вот прям счас».

Все же мои земные знания, наложившись на неплохую местную подготовку Янли, дали прекрасный результат. Та же акупунктура, если ее применять не просто по наитию и рисункам на философских свитках, как тут принято, а четко зная анатомию и физиологию, в разы лучше действует. Да и в остальном сплав «энергии ци» с развитыми навыками врача широкого профиля — это сила.

Ну да, ну да. Я использовала знания Янли, умения и связи братца и свои собственные медицинские навыки, чтобы, ускользнув из-под надзора, лечить чужую прислугу. И вообще, оказывать помощь самым бедным и беззащитным из них. Бесплатно. Скрываясь под белой вуалью.

Вскоре слух о белой деве, стремящейся к совершенству и приносящей людям исцеление, облетел все предместья. А поскольку денег я по-прежнему не брала, со мной охотно делились другим — информацией.

Все сплетни города стекались в мои уши. Все самые тайные телодвижения знатных господ можно было заносить в картотеку и складировать пачками. На слуг и рабов часто не обращают внимания. А эти люди тоже все видят, слышат и прекрасно умеют делать выводы. Конечно, просто так и с кем попало ни один слуга не станет болтать о хозяйских делах. Но белая дева, вылечившая застарелый ревматизм старой прачки или упавшего с дерева младшего сынишку садовника, — это ведь не кто попало. А уж если приходилось лечить травмы после господских наказаний и побоев, то информация и вовсе лилась рекой.

Короче говоря, через три месяца я добралась наконец до «маленьких грязных секретов» своего жениха. И тихо похвалила свою интуицию. Потому что маленькими эти секреты могла назвать только закоренелая слепоглухонемая бессмертная оптимистка.

Оставалось лишь правильно преподнести это родителям. Я очень долго думала, как это сделать. Продумывала вариант и с письмом от анонима, и с игрой в детектива. Была мысль попросить помощи у пациенток-служанок из дома жениха. Но все эти планы казались мне слишком ненадежными. Учитывая местную специфику, которую я успела досконально изучить за прошедшие месяцы, у каждой задумки был существенный изъян.

В конце концов я приняла, наверное, единственно правильное в моем положении решение: выбрала момент, пошла к мачехе и сказала правду.

Ну как сказала… Зайти пришлось, конечно, издалека. Во-первых, по истечении трех месяцев плотного затворничества я начала потихоньку высовывать кончик носа во внешний мир и первым делом заинтересовалась здоровьем собственных слуг. До этого я старательно лечила только чужих. А тут понадобилось несколько достаточно демонстративных случаев, потом их плавно дополнила парочка «постановочных» пациентов «знатного» происхождения, якобы посетивших поместье Тан из-за слухов о волшебных руках старшей дочери господина…

Короче говоря, я заимела легенду, откуда ко мне пришла информация о странном поведении жениха. А дополнить ее несколькими слегка подправленными аргументами — дело техники.

Вот с такими мыслями, после тщательной подготовки, я однажды вечером постучалась в раздвижные двери Вишневого павильона. Госпожа Тан как раз пила чай, так что меня пригласили присоединиться.

— Матушка… — я подняла на мачеху слегка припухшие глаза, неуверенно перебирая в руках край верхнего одеяния, — еще на смотринах я случайно увидела в разрезе рукава запястье моего достопочтенного жениха и обеспокоилась красными метками, на миг показавшимися из-под браслетов. — На этом месте госпожа Тан удивленно приподняла брови. — У меня уже тогда зародились нехорошие подозрения. Но не было никаких доказательств. Разве я могла опозорить матушку и отца, устроив скандал в такой знаменательный день? А если я ошиблась? О чем мог подумать отец моего достопочтенного жениха, если бы его сына на смотринах в приличном доме попросили прилюдно обнажить запястья, заподозрив в связях с нечистью?