Как я чуть не уничтожил соседнюю галактику (СИ) - Потоцкая Мария - Страница 1

Большинство имен собственных я изменил. Я выбрал названия, в той или иной степени имеющие отношение к астрономии. Людей, которые нравились мне по каким-то параметрам, я обозначал красивыми именами звезд, остальных — нет. Чаще всего человек называет своих детей, отталкиваясь от своего ощущения фонетики имени, поэтому и я не опирался на логику, делая выбор. Такое безрассудное поведение мне не свойственно, но если искать логику во всем, исход может выйти на удивление абсурдным. Время безвозвратно потрачено на поиски причинно-следственной связи, а результат не оправдывает ожидания.

Лишь в одном имени я отошел от установленных мною самим правил. Когда я заменял имена, я думал, по своей неграмотности, что Аврора — это самая красивая звезда. Оказалось, что это богиня, породившая все звезды.

Фамилии я изменил на фамилии известных астрономов. Названия стран — на галактики, городов — на звездные системы. Я сделал это для того, чтобы нашедший эти записи не смог подать на меня заявление в правоохранительные органы за клевету или неправомерные действия.

Впрочем, это было бы очень глупо. Потому что предыдущие строчки я написал с целью добавить интриги в мою книгу. Никакие события и люди не совпадают с реальностью. Это все шутка человека без чувства юмора.

Единственное, что я знал о своей маме наверняка — она ненавидела муравьев. Иногда мама целые дни проводила за распылением инсектицидов, залезая с репеллентом в самые далекие места нашего богатого дома. На стенах у нас висели букетики из мяты, базилика и веток камфорного дерева. В вазочках лежали кофейные зерна. Мама старалась придать этому декоративный вид.

Муравьи все равно пробирались в наш дом. Иногда мама одерживала победу. Но через несколько недель муравьи снова вереницей шли по стенам нашего дома.

Я считал это явление странным. Кассиопея, моя старшая сестра (на два года и семь месяцев), говорила, что это еще и иронично. Дело в том, что мой папа владелец корпорации "Кеплер-22", занимающейся, в том числе и производством ядов от насекомых и грызунов. Это семейное дело. Основал его мой дед. Изначально корпорация специализировалась только на производстве газированной сладкой воды, жевательной резинки и пищевых красителях. Эти продукты популярны и сейчас. Когда корпорация перешла в руки моего папы, он основал дополнительную компанию по производству инсектицидов и родентицидов. Думаю, поэтому Кассиопея и видела иронию в том, что в нашем доме жили муравьи.

На самом деле, я мог сказать про свою маму наверняка еще ее имя, потому что я видел ее паспорт и хорошо читал. Ее звали Гемма Кеплер. Большинству людей это ни о чем не говорило. Другие же сразу понимали, что у нее полно денег. Точнее у ее мужа, но обычно в семьях это означает и ее финансовую обеспеченность.

Еще я знал, что она высокая, слишком худая, с чересчур светлыми волосами и в меру голубыми глазами женщина. Я выглядел примерно также, если убрать пункт «слишком худая». Я был обыкновенный в плане веса и телосложения. Мама чаще всего ходила в платьях голубого цвета с открытыми плечами.

Остальное, я не мог утверждать точно. Я думал, у моей мамы не было подруг. Когда к нам приезжали гости, мама могла непринужденно вести беседы и даже быть в центре внимания. Она громко смеялась, много улыбалась и рассказывала истории. Когда гости уходили, мне казалось, что она тут же забывала о том, что здесь кто-то был (в данном предложении я не имею ввиду, что у нее пропадала память, а говорю о том, что она переставала об этом думать). Но сама она никогда не принимала приглашения в гости, если этого не желал папа, и никогда никого не приглашала к нам. Кассиопея говорила, что она — социопат.

Если опираться на книги и фильмы, то важной составляющей в жизни человека является любовь, а значит, и в моем описании родителей об этом стоит упомянуть. Я не думал, что мои родители любили друг друга. Но я думал, что у них были причины не расходиться. Вот список маминых причин, на мой взгляд:

1. Деньги.

1. Отсутствие желания что-либо решать.

2. Мама всю страсть отдавала в борьбу с муравьями, другая ей не нужна.

3. Они с папой не так много виделись (он постоянно был в разъездах).

Основной папиной причиной было то, что мама была его «трофеем». Около двенадцати лет назад мама была невестой знаменитого художника. Он рисовал маму, и у нас висели некоторые ее портреты. Папа «увел» ее. И до сих пор, он иногда рассказывал об этом новым знакомым, когда приезжали гости. Глаза его в этот момент будто бы сияли (условное обозначение для восторженного взгляда). Он говорил оживленнее. В конце истории он добавлял, что художник в итоге застрелился. Я видел это не раз, и однажды я спросил у Кассиопеи, потому что она много знала:

— Это любовь?

— Это азарт, — ответила она. Кассиопея много читала, а значит, я мог ей поверить.

Еще она говорила, что образ матери важен в становлении ребенка, как личности. Поэтому я так подробно и описал свою мать. Я подумал, что это несправедливо по отношению к отцу, и спросил, важен ли также образ отца. Кассиопея сказала, что, учитывая мою гендерную принадлежность, мать для меня куда важнее. Я сказал ей, что, в таком случае, я бы хотел узнать свою мать получше. Кассиопея ответила:

— Что и требовалось доказать.

Но я решил рассказать и об отце, хотя он для меня и не так важен, как оказалось. На самом деле, я думал, что он важнее, как для меня, так и для Кассиопеи, так как благодаря ему мы жили в богатом доме, нас учили лучшие учителя, и мы ни в чем не нуждались. Еще, когда я вырасту, и папа либо умрет, либо больше не захочет работать, я стану владельцем «Кеплер-22».

Папу звали Каус Кеплер. У нас в семье у всех, кроме мамы, были инициалы «К.К.», потому что и мое имя начинается на «К» (Кастор), и меня это забавляло. У папы были черные волосы, карие глаза, бледная кожа, даже светлее, чем у нас с мамой. Но, несмотря на то, что такие бледные люди часто имеют болезный вид, он выглядел здоровым и всегда был оживленным. Он много разговаривал, как будто подвыпивший, много двигался и очень много работал. Расслаблялся он лишь когда плавал в бассейне или гулял с женщинами. У него их было много, это мне сказала сама мама. Но она не была особенно против, потому что в противном случае, она бы с ним развелась.

Когда я писал слово «расслабляться», я не имел ввиду, что во время работы папа был напряжен. Мне казалось, она давалась ему легко и была ему интересна. Ему часто по работе приходилось общаться со множеством людей, и ему это нравилось, единственному из нашей семьи.

Иногда папа хотел проводить время со мной и Кассиопеей. Тогда мы ходили гулять или ездили в музеи, и он учил нас жизни. Например, однажды я испугался крестовика (род пауков), и даже заплакал. Папа взял паука и раздавил его между большим и указательным пальцами. Он сказал:

— Ты еще слишком маленький и ничтожный, тебя может испугать даже паук. Когда ты вырастешь, ты станешь самым страшным, и тебе никогда не придется больше бояться. Если ты, конечно, вдруг не вырастешь дураком, родной. Врачи не ставят никаких точных прогнозов насчет твоего психического развития.

Сначала я подумал, что папе просто нравится убивать насекомых и паукообразных, ведь для этого он наладил целое производство с дорогими машинами под руководством умных химиков и инженеров. Но потом я понял, он хочет, чтобы я, когда вырасту, смог раздавить то, что меня страшит. Это образное выражение, под ним имеется ввиду, не только давить в буквальном смысле.

На следующий день папа подарил мне тарантула в клетке. Он мне не понравился, и я даже не стал давать ему имя. Мне не хотелось его давить и даже смотреть на него, поэтому я ждал, когда он умрет. Я все равно приносил ему еду, потому что так нужно делать с домашними животными, но так и не смог полюбить его.