Маэстро - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 71

И поэтому Энтрери оставил левую руку свободной, чтобы иметь возможность сохранять равновесие, отвел назад левое плечо и принялся сражаться как фехтовальщик.

Ассасин тщательно оценивал движения противницы.

Он взмахнул мечом сверху вниз, чтобы отразить выпад булавой по ногам, и плеть просвистела около его левого уха. Он едва не потянулся к плети свободной рукой: довелись ему подобраться к жрице вплотную в тот момент, когда она наносила удар, он мог бы схватить живую змею.

Темная эльфийка продолжала атаковать, булава промелькнула горизонтально перед носом Энтрери, затем жрица снова сделала выпад с тыльной стороны руки, и, когда она отвела руку назад, замахиваясь, и открыла свое уязвимое место, плеть снова щелкнула.

Однако Энтрери пригнулся, проскользнул под ней и почти схватился за оружие жрицы.

Нет, еще рано, сказал он себе, хотя и знал, что времени у него крайне мало, что им нужно как можно скорее покончить с этими женщинами и убираться из Дома Меларн. Но он не мог сделать решающего шага, не будучи твердо уверенным в успехе; в противном случае жрица разгадала бы его хитрость и предприняла бы ответные меры.

Он должен обмануть ее, заставить ее увериться в собственном превосходстве – это было несложно, потому что он являлся представителем низшей расы и притом еще мужчиной.

Женщина наступала более уверенно, булава свистела, плеть щелкала, и Энтрери решил, что удобный момент скоро настанет.

Но внезапно у него закружилась голова, и он споткнулся. Левая нога онемела.

Жрица рассмеялась и сделала еще шаг вперед.

Это была плеть – адская плеть отравила его!

Теперь Энтрери взял Коготь Шарона двумя руками: ему нужно было заставить агрессивную противницу отступить. Алое лезвие промелькнуло перед глазами жрицы и подцепило плетку. Энтрери воспользовался бы моментом, чтобы вырвать оружие из рук женщины, но булава устремилась на него слева, и ему пришлось горизонтально поднять Коготь Шарона перед собой, чтобы защититься.

Булава ударилась о меч с неожиданной силой, молнии бегали по ее наконечнику; несмотря на то что меч преградил ей путь, ассасина, который находился в неустойчивом положении, с силой швырнуло в сторону. Энтрери споткнулся, бросился на пол, откатился прочь от нападавшей жрицы и оказался рядом с другой – той, у которой в глазу торчал магический кинжал.

Он сейчас остро нуждался в этом кинжале, чтобы сражаться привычным способом, но, протянув руку к оружию, несказанно удивился. Жрица-дроу издала слабый стон – она была еще жива.

Энтрери крепко вцепился в рукоять, но не выдернул кинжал из раны. Он воззвал к заколдованному оружию и приказал ему выпить оставшуюся жизненную энергию раненой жрицы, всосать ее, питаться ею, словно вампир.

Постепенно он почувствовал, как силы возвращаются к нему – чужая жизненная энергия, переданная ему кинжалом, победила яд.

Другая жрица была уже совсем рядом, замахнулась на него своим оружием, но Энтрери позволил кинжалу насыщаться еще мгновение, яростно размахивая Когтем Шарона, отражая выпады булавы и стараясь держать щелкавшую плеть подальше от себя.

Он знал: нужно еще совсем немного.

Нога снова слушалась его. Даже рана затянулась.

Энтрери вырвал кинжал из трупа; жрица повалилась на пол, и он смог твердо встать на ноги.

В этот миг ассасин увидел, что Дзирт охвачен пламенем, и подумал, что лишился одного из товарищей.

Но размышлять об этом было некогда.

Энтрери провел перед собой Когтем Шарона и приказал оружию задействовать заключенные в нем чары. Клинок оставил за собой струю магического пепла, который повис в воздухе подобно непрозрачной пелене, и загородил его от противницы.

Он подбросил кинжал в воздух и бросился прямо сквозь пелену.

Появившись с другой стороны от «занавеса», он увидел жрицу, которая следила взглядом за вращавшимся в воздухе кинжалом и сверкавшими в свете факелов драгоценными камнями.

Наконец она повернулась, словно только сейчас поняла, что Энтрери прошел сквозь странную завесу из пепла, и выражение смятения на ее лице сменилось страхом. Потому что Энтрери был слишком близко, слишком близко был тяжелый зачарованный меч, который он держал обеими руками. И когда меч этот обрушился на жертву, никакие защитные заклятия не смогли уберечь ее.

Артемис Энтрери разрубил жрицу пополам.

Дзирт понимал, что это не просто огненная стена. За свою жизнь ему приходилось видеть множество таких «стен», включая те, что создавала Кэтти-бри. Этот огонь породила Верховная Мать одного из самых могущественных Домов, и огонь ревел, жег и жалил жертву.

Но Дзирт появился из пламени целый и невредимый, несмотря на неприятные ощущения, – к немалому изумлению и гневу двух жриц, включая Жиндию, которая в этот миг смотрела на него.

– Как? – услышал он шепот жрицы, стоявшей ближе к нему, в тот самый момент, когда обрушился на нее; мечи его мелькали и свистели в воздухе, преодолели ее магическую защиту и кромсали ее тело. Ее реакция не удивила Дзирта. Она не могла знать о волшебном клинке по имени Ледяная Смерть, который защищал своего владельца от любого, даже самого неистового пламени. Все же Дзирт испытывал некоторый дискомфорт, потому что магия Верховной Матери едва не преодолела силу клинка. На мгновение он пожалел, что отдал Кэтти-бри защитное рубиновое кольцо. Но затем, спустя долю секунды, Дзирт сообразил, что магические свойства ледяного меча оказались сильнее, что он жив и не получил серьезных ожогов.

Жрица рухнула на пол, хватая ртом воздух и пытаясь зажать кровоточащие раны на горле. Дзирт взглянул на дальнюю дверь, на стоявшую у порога Верховную Мать – она творила какое-то заклинание.

Женщина поступила предусмотрительно, отойдя подальше от огня.

Следопыт почувствовал, что на него обрушилась вражеская магия, заклинание, удерживающее жертву на месте. Он уже двигался, отступал назад, но колдовство лишило его способности ориентироваться в пространстве, и он тяжело рухнул на пол. Падая, он попытался вложить мечи в ножны – этот маневр он давно отработал и эффективно использовал много десятков лет, – но заклинание Верховной Матери Жиндии помешало ему. Сверкающий скользнул по полу прочь, хотя Ледяная Смерть все-таки очутилась в ножнах.

Дзирт оставил второй меч и попытался перекатиться, одновременно схватив Тулмарил.

Когда он поднялся, ноги у него подкашивались, перед глазами висела пелена, и он с трудом соображал. Однако у него хватило сил контролировать свои движения и прицелиться. Он выпустил первую стрелу прежде, чем Жиндия успела закончить следующее заклинание.

Выстрел должен был попасть в цель, но в последний момент какой-то клинок, вращавшийся и танцевавший в воздухе, врезался в стрелу и отшвырнул ее прочь.

«Должно быть, она активировала барьер из мечей», – подумал Дзирт.

Вторую стрелу ждала та же судьба. Третья миновала барьер, но взорвалась и разлетелась на тысячи разноцветных искр, угодив в магический прозрачный щит, окружавший Жиндию.

И в свете этого разноцветного фейерверка Дзирт сумел лучше разглядеть клинки, мелькавшие перед Верховной Матерью Жиндией. Следопыт пригнулся, бросился на пол, перекатился сначала вперед, потом обратно, все это время не прекращая стрелять в женщину. Он понял, что не сможет преодолеть защитный барьер из острых мечей, не сумеет застрелить Верховную Мать Жиндию с такого расстояния.

Но он больше не собирался этого делать.

Он внимательно изучал барьер из мечей, наблюдал за тем, какие траектории они описывали, запоминал их скорость и пространство, в пределах которого они действовали.

Прямо перед ним в воздухе появился призрачный молот; по его поверхности бежали черные молнии и сгустки энергии – без сомнения, заимствованной с нижних уровней.

Дзирт метнулся прочь и выставил перед собой Тулмарил, чтобы преградить путь молоту. Соприкосновение с вражеским оружием обожгло ему руки; из молота возникли черные щупальца, обвили лук и, протянувшись к Дзирту, ужалили его.