Предназначенная для крылатого лорда-2 (СИ) - Снежная Марина - Страница 46

Один лишь взгляд ее карих глаз, замутненных и до конца не понимающих, что происходит – и к нему вернулась возможность соображать. Ярость никуда не ушла. Но это уже была не та бездумная эмоция, что заставляла крушить все вокруг, не разбирая чужих и своих. Дарнел не знал, что за сила помогла опомниться, но был благодарен за это. Иначе вряд ли смог потом жить с тем, что совершил. Во второй раз проходить через то, что было с Элизабет. Но если в том случае у него все же оставались сомнения в собственной вине, то сейчас их бы не было. Он знал бы, что убил и Кэтрин, и Миларда.

Безумие схлынуло, но гнев никуда не ушел. Нет, он не собирался их прощать! Эти предатели получат по заслугам.

Сначала Кэтрин. Нужно покончить с проклятой слабостью по отношению к этой женщине раз и навсегда. Брат подождет. Тем более что пока в беспамятстве, а возиться с ним Дарнел не собирался. Чем больше будет страдать, тем лучше. Он заслужил свою боль и ее последствия!

Взвалив жену на плечо и, не обращая внимания на отчетливо исходящий от нее страх, Дарнел двинулся к своим покоям. Швырнул проклятую предательницу на постель, собираясь прямо сейчас вознаградить себя сполна за вынужденное ожидание.

Хуже всего, что она по-прежнему вызывала в нем желание. Теперь к нему примешивались презрение и разочарование, но дела это не меняло. Он все равно ее хотел! Так сильно, что страсть и ярость скручивались внутри в какой-то чудовищный коктейль.

Дарнел понимал, что в таком состоянии может причинить Кэтрин серьезные повреждения, потому попытался хоть немного успокоиться. Эта тварь ведь будет еще полезна. Сможет выносить, по меньшей мере, троих инваргов. Так что нельзя давать волю гневу! Дарнел пытался себя убедить, что только это заставляет его осторожничать, несмотря ни на что. Иначе бы плевать ему было на ее состояние. Только вот себя обмануть трудно. Даже сейчас что-то внутри удерживало от непоправимого.

Проклятая шлюха! Ну почему она настолько запала ему в душу?! Даже после того, что узнал и что видел собственными глазами, продолжает быть важна для него! Но Дарнел в этот раз ни за что не покажет своей слабости перед ней.

Из него выплескивались злые слова, сказанные с одной лишь целью – уязвить побольнее. Пусть она почувствует хоть немного то, что сейчас испытывает он сам. Крах всех своих иллюзий и чудовищную душевную боль.

Но как же Кэтрин умела притворяться! Впору зааплодировать! Эта тварь до последнего изображала жертву. Сжималась в дрожащий комочек, плакала, боясь даже глянуть на него лишний раз. Делала все, чтобы он в очередной раз обманулся, размяк.

Ну нет! В этот раз хитрость не сработает. Он возьмет Кэтрин так, как захочет сам. Даст понять, где отныне ее место в его жизни. Исключительно в горизонтальной плоскости. И как же ему хотелось, получив, наконец, желанное тело, избавиться от зависимости к ней!

Миг, когда Дарнел, врываясь в ее лоно, почувствовал преграду, подействовал ушатом ледяной воды, вылившейся на голову. Яростный угар схлынул так же внезапно, как и накатил. Осталось болезненное понимание едва не совершенной ошибки.

Кэтрин невинна! Перед глазами встала представшая перед ним картина в тот момент, когда ворвался в спальню Миларда. Что он, в сущности, видел? Бесчувственное тело, лежащее на кровати. Кэтрин даже не была обнаженной. Лишь несколько верхних пуговиц расстегнуты. Возможно, чтобы дать лучший доступ воздуху. Милард ведь что-то говорил о том, что ей стало плохо. Дарнел же и слушать не пожелал.

Проклятье! А с братом что?! Не убил он его точно. Как маг крови,  почувствовал бы разницу между живым и мертвым. Скорее всего, Милард просто потерял сознание от удара. Надо бы пойти и убедиться, что с ним все в порядке. Но Дарнел не мог сделать это немедленно. Ни одна сила на свете не оторвала бы сейчас от Кэтрин! Что-то внутри подсказывало, что если уйдет, никогда уже не обретет даже шанса на прощение. Он должен исправить то, что натворил. Хоть как-то попытаться загладить вину.

Дарнел не ожидал, что Кэтрин не только не прогонит, но предложит то, чего он так мучительно желал. И ему даже задумываться особо не хотелось о ее мотивах. В тот момент то, что она пошла ему навстречу, казалось самым важным. Дарнел надеялся своей нежностью и ласками хоть немного сгладить последствия недавней грубости. Чувствовал, как Кэтрин откликается на его действия, и ощущал торжество и пьянящую радость.

Она оказалась настолько чувствительной, страстной и одновременно нежной, что он и надеяться на такое не смел. Совсем еще неумелая, но так охотно осваивающая науку любви. Дарнел совершенно потерял голову – настолько хорошо ему было с этой девушкой. А еще отчетливо понял – после этой ночи ни за что и никогда не откажется от нее добровольно. Она принадлежит только ему! И пусть кто-то хотя бы взгляд неподобающий посмеет бросить на его жену!

Чувствуя, как теплое нежное тело доверчиво льнет к нему, испытывал небывалое ощущение цельности. Так, словно именно этого искал всю жизнь. И теперь, обретя, ни за что не хотел терять. Даже больше не пытался бороться со своей слабостью, пусть она проникла теперь куда глубже. Отравила не только тело, но и душу. Кэтрин стала частью него самого, и это казалось правильным и не вызывало протеста.

М-да, похоже, ты впервые в жизни влюбился, приятель! – мысленно хмыкнул Дарнел, обращаясь к самому себя. Раньше ему казалось, что он уже любил. Элизабет. Теперь же понимал, что тогда была всего лишь привязанность. Сильная и прочная, но все же и отдаленно не похожая на ту бурю эмоций, что вызывает Кэтрин.

Но испытывает ли девушка к нему то же самое? Вряд ли. Она всего лишь смирилась с обстоятельствами, приковавшими ее к чужому мужчине. И от этого сладость обретения омрачалась нотками горечи. Но Дарнел намерен был сделать все возможное, чтобы добиться взаимности. Вот только красиво ухаживать он никогда не умел. Да и незачем было. В отношениях с «предназначенными» все гораздо проще. Они знают, зачем нужны инваргам, и нормально воспринимают свою роль. Но с Кэтрин все по-другому. И ее чувства настолько важны для него, что готов делать то, чего не делал по отношению к любой другой женщине.

Миг, когда Дарнел осознал, что лежащая рядом с ним Кэтрин плачет, выбил из флера романтических переживаний. А реальность обрушилась со всей очевидностью. Для Кэтрин то, что сегодня произошло, вовсе не значит того же, что для него. Она уступила лишь по необходимости. Видела, до какой степени он взвинчен из-за невозможности получить желанную близость. Но будь ее воля – продолжала бы держаться от Дарнела так далеко, как только возможно.

Осознание этого наполняло такой горечью, что ему все труднее удавалось изображать спящего. Проклятье! Он все испортил! Не нужно было соглашаться и проводить вместе эту ночь. Кэтрин ведь только начала привыкать к нему, перестала бояться. Дарнел вспомнил, как она смотрела на него перед вылетом в поход. Видно было, что если так пойдет и дальше, возникшая к нему симпатия вполне может перерасти во что-то большее. Теперь же все настолько усложнилось, что он не знал, как быть. Да, обрел желаемое, но уж лучше бы и дальше мучился неудовлетворенностью!

Дарнел едва выдержал, пока Кэтрин уснула. Потом осторожно разомкнул объятия и выскользнул из кровати. Поспешно оделся лишь при лунном свете, пробивающемся из окна, и покинул свои покои. Мысль о том, чтобы остаться и утром увидеть холод и упрек в глазах Кэтрин, была нестерпимой. Да он лучше бы самолично вышел сражаться с отрядом альварских воинов, чем это! Их мечи ранят только тело. Отношение же к нему Кэтрин задевает самые глубины души. А это куда больнее.

Ноги сами принесли к покоям Миларда. При взгляде на сорванную с петель дверь Дарнел поморщился. М-да, покуролесил он нынче ночью! И как теперь перед братом оправдываться? Дарнел вздохнул и вошел в открытый проем. Милард сидел в кресле, а рядом с ним хлопотал Калеб. При виде лорда оба замерли и уставились с явной настороженностью. Видно, не знали, чего от него ждать. Милард – бледный и осунувшийся, отстранил целителя и попытался подняться. Но Дарнел поспешно произнес: