Яд (СИ) - "Villano" - Страница 2

Я наклоняюсь, снимая кроссовки и носки. Выпрямляюсь. Кладу руку на ремень и расстегиваю его не спеша, чтобы ты заценил мой пресс и мои длинные пальцы. Звякаю пряжкой, вжихаю молнией на ширинке и скидываю джинсы. Провожу рукой по узким стильным плавкам, поправляя стояк.

— Твоя очередь, Боярин.

— Ох ты ж еб… Какой же ты все-таки провокатор! — хрипло стонешь ты, скидывая куртку. Срываешь джемпер, сдергиваешь ботинки, отпинывая их ногой в темноту, и через секунду отправляешь в полет джинсы. — Я тебя за это изнасилую!

— Кто кого изнасилует — большой вопрос, — хмыкаю я и приближаюсь к тебе, чтобы облапать, облизать, зацеловать и… Нет. Не отыметь. Не в этот раз.

— Идем в спальню, — обнимаешь меня ты. Целуешь в губы, в щеку, в шею. Шаришь по мне руками везде, не задерживаясь надолго на одном месте. — Если ты хотел свести меня с ума, у тебя получилось.

— Если мы пойдем в спальню, то займемся не сексом, а борьбой. Оно тебе надо?

— Если дело касается тебя, теперь мне все надо!

— Что ж, ты сам напросился, — смеюсь я, выворачиваясь из твоих медвежьих объятий. — Веди, Сусанин.

— Только после вас, — склоняешься в шутовском поклоне ты, останавливаясь перед узкой крутой винтовой лестницей на второй этаж.

— Не могу. Ты ж у нас главный, тебе первому и идти.

Я шлепаю тебя по заднице, вынуждая сделать шаг вперед. Ты, невнятно ругаясь, ступаешь на лестницу. Свет из прихожей очерчивает квадрат боевых действий, я на мгновение зависаю, любуясь перекатами ягодиц под твоими труселями, но спохватываюсь и останавливаю тебя рукой на бедре на границе света и тени.

— Что… — оборачиваешься ты, но я сдергиваю с тебя труселя, и вопрос отпадает сам собой. — Меня ждет сюрприз?

— И не один, — на полном серьезе обещаю я, не уточняя, что не все сюрпризы будут приятными.

Кладу руки на твои бедра, веду ладонями на бока, на поясницу, на спину вверх до лопаток, в итоге прилипая к твоему солнечному сплетению губами. Твой стояк ерзает в районе моей груди. Я прогибаюсь в спине и спускаю руки на твои ягодицы, чтобы зажать его между нашими телами.

— Чего ты добиваешься? — хрипло спрашиваешь ты.

Откашливаешься. Запускаешь руки в мои волосы, поднимая мое лицо вверх. Смотришь. Откровенно любуешься. Ты в тени, я на свету. Обманчиво покорный. Нереально красивый. Я знаю, что неотразим, потому что в деле совращения даже далеко не невинных мне равных нет. Ты опускаешь руки на мои плечи и ведешь их на спину, на шею и снова на плечи. Жестко. Жадно.

Мне нравится твоя жадность. Она заводит и отключает мозг, чего я, собственно, и добиваюсь. Не хочу думать во время секса, контролировать себя или партнера, нашу силу и взаимное желание. К черту!

— Догадайся с трех раз.

— Хочешь, чтобы я кончил, не дойдя до спальни?

— Может быть, — отвечаю губами на твоей коже я и ползу вниз по прессу к пупку, умышленно задевая в конце пути стояк дневной щетиной.

— Ох ты ж еб…

— Еще нет, — выдыхаю в головку члена я и прихватываю его одной рукой, прогибая тебя в талии второй. Выставляя твой стояк напоказ. Отстраняюсь, осматриваю его, провожу по нему рукой с подворотом, вижу каплю на головке и одобрительно хмыкаю: — Красавчик.

— Возьми его уже! — не выдерживаешь ты, поводя бедрами и жестко прихватывая меня за волосы.

Я вырываюсь, резким движением поднимаясь на один уровень с тобой, хватаю тебя за шею и целую в губы, подчиняя себе. Ты не сдаешься: перехватываешь инициативу, жестоко тискаешь меня всего, в конце концов застревая руками на моей заднице. Стаскиваешь плавки, запускаешь руку между моих полупопий, обрываешь поцелуй и утыкаешься подбородком в мое плечо, разглядывая мою задницу с жадностью странника в пустыне.

Твой взгляд выжигает на ней невидимые татуировки, но мне все равно, я занят другим: запускаю руку между телами и обхватываю наши члены: на моем — большой палец, на твоем — ладонь. Веду вверх-вниз, задавая темп. Ты безумно сексуально, почти неслышно похрипываешь от удовольствия мне в ухо. Это, как и твои неугомонные руки на моей заднице, заводит меня еще сильнее, наполняя яйца искрами подступающего оргазма, но я давлю пальцем в основание своего члена и сдерживаюсь. Тот, кто кончит первым, даст второму власть над собой.

Ты прекрасно это понимаешь, пытаешься дышать глубже, убираешь руки с моей задницы, делаешь движение, чтобы отстраниться, но твой член подрагивает в моей руке, так что бежать тебе некуда. Ты смотришь на мою руку, в которой две головки истекают смазкой. Хрипло выдыхаешь и, неожиданно для меня, безумно пошло облизываешь два своих пальца и широким мазком проводишь по нашим концам туда и обратно.

— Твою ж мать, — прошивает меня дрожь удовольствия, и я понимаю, что с играми пора заканчивать: напираю, вдавливая спиной в кованые перила, тискаю тебя за задницу, целую в губы жестко и глубоко. Отодвигаюсь и хватаюсь за твой член, как утопающий за соломинку. Огребаю в ответ то же самое. Поднимаю голову и смотрю тебе в лицо то ли с любовью, то ли с ненавистью, но однозначно с желанием затрахать тебя насмерть.

— Кончим здесь, иначе я за себя не отвечаю, — хрипишь ты, и я понимаю, что тебе тоже не до шуток.

— Вместе?

— Вместе.

Я ускоряю движение руки на твоем члене и не закрываю глаза, даже когда кончаю, потому что хочу видеть твое лицо во время оргазма. Оно того стоит. Я целую тебя в шею, когда ты запрокидываешь лицо к потолку, содрогаясь в посторгазменных судорогах, и выплескиваюсь тебе на руку. Дышу тяжело.

— В душ?

Ты возвращаешься в реальность, выпускаешь мой член и целуешь меня в губы долгим интимным поцелуем.

— В душ.

— Вместе?

— Нет.

— Почему?

— Душ вместе с кем-то для меня интимнее самого разнузданного секса, — говорю я и первым иду по ступенькам наверх.

— Однажды я искусаю твою задницу в кровь, — обещаешь ты мгновением спустя.

— Аналогично, — обещаю я, включая свет в коридоре. — Где душевая?

— Здесь, — догоняешь меня ты и открываешь вторую по счету дверь. — Я приму душ в другом конце коридора и вернусь за тобой.

Я киваю, захожу в богато оформленную ванную комнату и встаю под холодную воду. Постепенно вода нагревается, а я остываю. Физически, но не морально. Зачем я согласился на эту встречу?! Все и так было непросто, а теперь и вовсе.

— Прости, но я не могу оставить тебя одного, — врывается в мои уши твой обреченный голос, а в кабинку душа — ты сам. Обнимаешь меня со спины, прижимаешься ко мне всем телом и шепчешь в ухо, не в силах заставить себя молчать: — Мне кажется, если я выпущу тебя из рук, ты улетишь, и неизвестно, увижу ли я тебя снова, Феникс.

— Так оно и есть, — шепчу в ответ я, лаская сильные руки на своей талии и груди. — Мой самолет вылетает в шесть утра. У нас осталось не больше двух часов… на все.

— Какой же ты все-таки…

— Продуманный парень? — перебиваю тебя я, ежась от удовольствия: ты не теряешь времени даром и целуешь меня в шею. Это не заводит, а умиротворяет. Примиряет нас обоих с тем, что случилось. Вселяет непозволительную надежду на нечто, чего в наших жизнях до сих пор не было. — Мы с тобой как два сапога пара, а наши мысли схожи настолько, что иногда мне становится страшно. Мы ждали от нашей встречи худшего, но все равно надеялись на лучшее. Ты снял домик вместо номера в отеле, зная, что если нас накроет, соседи-свидетели нам нахрен не нужны, а я…

— А ты?

— А я оставил нам на все про все три часа. К яду надо привыкать постепенно.

— К яду? — смеешься ты, прекращая меня целовать.

— К яду.

— Если ты яд, то самый вкусный на свете.

— Откуда ты знаешь? — поворачиваюсь к тебе лицом я. Щурюсь ехидно и крайне многозначительно. — Ты ж не пробовал.

— Пробовал, — качаешь головой ты, пряча за пошлой ухмылкой смущение. — Не удержался, слизал с руки, когда поднимался по лестнице и смотрел на твою шикарную задницу.

— И как оно тебе?

— Мне понравилось. На удивление. Я не специалист по мужской сперме от слова совсем, но твоя сперма — не моя. Она… сладкая.