Охота на журавлей (СИ) - Николаева Ольга - Страница 57

- Мне кажется, ему было без разницы. Просто был счастлив, что я беременна.

- Так не бывает, Арин. Так просто не бывает.

- Мне кажется, он то ли меня жалел, не хотел волновать этим разговором, то ли сам не хотел услышать то, что может разочаровать.

- А тебе не кажется, дорогая, что ты с этим Сережей оказалась примерно в той же ситуации, до которой и с Мишей дошла? Только звездец наступил намного раньше и эффект у него намного серьезнее?

Рина очень любила Таню. Правда, иногда ненавидела. За то, что умела задавать слишком правильные и слишком неприятные вопросы. Наверное, надо было бы с ней почаще общаться. Только Арина слишком поздно вспоминала об этом, каждый раз.

- Сереж, зря ты приехал. Тебе завтра в первую смену, вставать рано… А ты на другой конец города притащился… - Арина не знала, то ли радоваться его приезду, то ли расстраиваться. Все-таки, расставаться, глядя глаза в глаза, намного сложнее. Хоть и честно.

- А как ты хотела, Арин? Чтобы я просто сказал тебе «пока, будь здорова, звони, если что»? Положил телефон и лег спать спокойно?

- Не знаю, Сереж. Я сама уже не знаю, чего я хочу… - у девушки слезы наворачивались на глаза, кулаки сами собой сжимались от бессилия.

Таня великодушно предоставила им кухню для разговора, и даже сама налила по чашке чая. Потом очень многозначительно хмыкнула, сердито глянула Рине в глаза и удалилась. Сергей ничего не понял из этого представления, а вот Арина прекрасно разобрала все знаки, что ей подруга подавала. Танюха была сердита, очень сердита. Особенно - на то, какой дурищей Рина оказалась, и как глупо себя вела с обоими мужчинами. Девушка и сама бы готова себе по голове настучать, да вот только ума это желание не прибавляло. Она все так же безнадежно терялась и не могла подобрать правильных слов в разговоре.

- Зато я знаю, Арин. Очень хорошо знаю и понимаю тебя. - Сережа устало потер лицо руками, будто хотел разгладить на нем залегшие морщины. - Только не знаю, что мне с этим делать.

- И что же ты знаешь, расскажи?

- Что ты хочешь уверенности во мне. Надежности. Хочешь знать, что я вернусь в определенный срок, что буду рядом, пока ты носишь ребенка. Что буду растить его вместе с тобой и радоваться каждому нашему общему дню.

- Разве это так много? У меня какие-то сверхъестественные желания, Сергунь? Слишком высоки запросы? - Хотела сказать обвиняющим тоном, а вышло как-то жалостливо…

- Нет. Я бы сказал, что ты ждешь от меня какой-то минимум. Даже стыдно немного, что не требуешь ни звезды с неба, ни кусочек радуги. Ведь ты заслуживаешь и того, и другого, Арин.

- А в чем тогда дело?

- В том, что я не смогу тебе дать и этого минимума. Не мо-гу. Я еще слабее, чем ты думала.

- Сереж, но ведь можно же победить эту акулу! Неужели, на ней свет клином сошелся?! Что, больше нет никакой работы? Тебе обязательно ее слушаться?

- С такой зарплатой, как у меня сейчас, нет.

- Ну, мы можем ведь сначала экономить… Я долго жила на совершенно меньшие деньги, чем сейчас зарабатываю. И точно не буду требовать лишнего. А потом ты снова поднимешься по службе, развернешься, станешь зарабатывать опять много… Мы же не одни в такой ситуации, Сереж!

- Не сможем. Вернее, я не смогу.

- В каком смысле? - Арина, только что воодушевленно вещавшая (ей показалось, что найдены и причины проблем, и даже пути решения, и вот сейчас они обо всем договорятся), растерялась. Она совсем не готова была к такому ответу.

- Я не смогу обеспечить тебя и ребенка самым необходимым.

- Но почему, Сереж? Ты же человек, с руками, ногами, головой… со знаниями, в конце концов! Ты ведь не крепостной у этой сети центров!

- Выходит, что крепостной. Только не у сети, а у Иры.

Арина смотрела непонимающе.

- У меня куча кредитов набрана. Крупных кредитов. Для себя и для родни. Я их могу платить только с такой зарплатой, как сейчас. Меньше не могу себе позволить. Сразу же банкротом стану. А зачем тебе муж-банкрот?

- Неужели, ты думаешь, что для меня только это важно? Ну, буду тогда работать из дома, найду какую-нибудь удаленную работу, чтобы тебе было легче…

- Ариш, нет. Не получится. Я все обдумал и решил уже.

- А как же… - она запнулась, не решаясь задать самый сложный вопрос. - А как же ты собирался быть отцом? Такой был счастливый, планы строил? Теперь ты нас бросишь, вот так вот, легко и бездумно?

Арина только сейчас заметила, что слезы текут по лицу, уже начали капать на одежду, но вытирать не хотелось, отчего-то. Сил не было. Она, в общем-то, знала, чем может закончиться этот разговор. Но легче от этого не стало.

- Тебе стоит слово сказать, и муж уже под дверью будет стоять, причем - на коленях. Только, чтобы ты к нему согласилась вернуться. Вот он готов будет задницу порвать на британский флаг, и для семьи сделает все возможное и невозможное.

- И ты нас отдашь ему? Даже сопротивляться не станешь? И тебе не страшно, что ребенка будет воспитывать другой мужчина? Нет? - Только сейчас ее начало накрывать настоящей волной разочарования. Одно дело - догадываться о том, что ты не нужна мужчине, который так настойчиво уводил из семьи, другое дело - услышать это от него напрямую.

- Арин… Я не хочу говорить об этом. Правда. Даже правильных аргументов и объяснений не подберу, чтобы убедить: так будет лучше. Вам без меня будет лучше. - Сергей даже прямой взгляд не мог удержать. Глаза постоянно вниз опускались. А Арине и смотреть уже не хотелось, сил не было.

- А что мне делать, если вдруг выяснится, что ребенок точно твой, и Миша узнает об этом? Да просто внешне будет очень сильно на тебя похож? Ты не думал, что он нас просто выгонит?

- Не выгонит.

- Откуда уверенность такая?

- Во-первых, я много лет чужого пацана растил, и ничего против этого не имел. Главное - женщина, с которой живешь. Если хочешь с ней быть, то не важно, чей ребенок. Во-вторых…

После долгой паузы, девушка не выдержала:

- Ты его  изначально своим не считал. Так ведь? Зачем тогда все это время морочил мне голову?

- Я тебе только что все сказал.

- Понятно. Раньше ты хотел быть со мной. А теперь не хочешь. Я все поняла. Спасибо, что приехал и рассказал. Мне это было важно…

- Прости меня. Когда-нибудь прости. Я думал, что смогу со всем справиться… И тебя втянул в эту аферу. - Мужчина порывисто обнял ее, начал целовать везде, куда мог попасть - в виски, в щеки, в глаза, в затылок… - Я знаю, что прощать нельзя. Но, вдруг, ты сможешь?

Ушел, так и не получив никакого ответа.

- Ну, и что делать планируешь дальше? - Арина настолько глубоко ушла в свои мысли, что даже не слышала, как Татьяна зашла на кухню, сделала новый, горячий чай, убрала в раковину чашки с холодным, не тронутым, наделала бутербродов.

- Не знаю, Тань. Как-то не получается думать…

- Рожать, надеюсь, мы будем? Никакие глупости мужские нам не помешают?

- Да я с рукой протянутой пойду, уборщицей стану подрабатывать, но своего малыша выращу так, чтобы у него было все самое лучшее! Обойдусь и без этих… что одного, что другого…

- Ну, руку протягивать тебя никто не заставит. Не одна ты в этом мире, все-таки.

- Тань, я же не могу у тебя на шее висеть! Мешать буду, чем дальше, тем больше!

- Я с бабулей своей поговорила. Она одна в своей трешке скучает. Будет просто счастлива, если ты у нее поживешь, пока жизнь не наладится. Ты ж помнишь, мы к ней ездили с тобой пару раз? Она тебя точно запомнила. Готова хоть завтра принять. Говорит, раз от меня не дождется правнуков, так хоть с твоим понянчится.

- Господи, Тань! Так не бывает же!

- «Так» - это как? - Подруга не любила сентиментальности ни в каком виде. Потому разговаривала нарочито грубо.

- Когда все близкие люди отвернулись от тебя, а совсем посторонние готовы помочь так, как даже мечтать нельзя!

- А за постороннюю сейчас по башке получишь! Не посмотрю на то, что беременных бить нельзя. - Арина получила шутливый удар по лбу чайной ложкой.