Никогда не говори «навсегда» - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 54

— Катя, я на такси к тебе сейчас приехала!

— Черт… Ну, тогда попроси его проводить тебя до дома. Скажи, что боишься возвращаться ночью…

Фаина приоткрыла дверь. Выглянула. Было видно, как Алексей сидит на освещенной кухне, вполоборота к ним, хмурится и барабанит пальцами по столу. Фаина осторожно прикрыла дверь.

— Чем он тебе не угодил? — сердито спросила она. — Такой классный мужик…

— Ну да, он производит впечатление… — неохотно согласилась Катя.

— «Производит впечатление»… — передразнила Фаина. — Ты ничего не понимаешь в мужчинах!

— Да, я же не специалист в сексопатологии! — ехидно заметила Катя.

— А при чем тут это? Он действительно очень классный. Например — с эстетической точки зрения…

— Фаина, этот человек только что вышел из глубокого запоя. Я, право, не уверена, стоило ли ему предлагать коньяк… — с сомнением произнесла Катя.

— Ты читала когда-нибудь Ремарка? — вдруг спросила Фаина.

— Кажется… — пожала плечами Катя. — Правда, очень давно. «Три товарища», «Триумфальная арка»…

— Обожаю Ремарка, — прошептала Фаина. — У меня такое чувство, что твой Алексей буквально сошел со страниц его книг.

— А по-моему…

— Нет, ты не понимаешь! — Фаина замотала головой. — У Ремарка все герои — особенные люди. Мужчины с прошлым. С трагическим прошлым! Прошедшие огонь и воду… Циничные и в то же время способные влюбиться до безрассудства. Они все время пьют — кальвадос, ром, вино, коньяк… Для того, чтобы забыться…

— Теперь понятно, почему ты выгнала Глеба! — усмехнулась Катя. — Он был слишком чистенький, слишком правильный для тебя… И пил только свежевыжатый сок. Но если бы ты увидела Алексея раньше, он бы тебе тоже не понравился!

— Это еще почему?

— А потому, что раньше он был вроде твоего Глеба — всегда ухоженный, всегда в костюме, идеально выбритый, благоухающий одеколоном…

— Да? — с сомнением пробормотала Фаина и снова выглянула за дверь.

— Да!

— Значит, раньше он тебе нравился, а теперь — нет? — вознегодовала Фаина. — Все дело в его щетине?

— Щетина тут ни при чем! — яростно прошептала Катя. — Просто я его не люблю. Я в этом сейчас окончательно убедилась. Он обнял меня, а я… А мне захотелось оттолкнуть его руки! Я сказала ему, что готова начать все сначала, а потом представила, как мы будем жить вместе… Господи, Фаина, лучше жить одной, чем с человеком, которого не любишь!

— А кого ты любишь?

— Маркос, оставь свои штучки! Лучше придумай что-нибудь…

Ульяна Акулова выключила пылесос и с гордостью обозрела плоды своей деятельности.

— Красота какая! Нелька, ты только полюбуйся…

— Да-да, Уленька, — пробормотала Нелли, по-прежнему уткнувшись лицом в спинку дивана. — Спасибо тебе огромное. Но вовсе не стоило так стараться…

— Нет, стоило! — сердито воскликнула Ульяна. — Потому что человек не должен жить в таком свинарнике… Нелли, да очнись же ты!

Уля, при всей своей худобе, была довольно сильной — она повернула Нелли на спину. Нелли пыталась сопротивляться, но у нее ничего не вышло.

— Сколько можно страдать? — со злостью произнесла Ульяна. — Ты уже целую неделю с этого дивана не слезаешь! У тебя скоро пролежни пойдут!

— Улька, отстань…

— И не подумаю! Надо жить! Жить, несмотря ни на что…

Нелли посмотрела на нее сухими, запавшими глазами.

— Я была плохой матерью, — тихо сказала она. — Ведь Поленька из-за меня…

— Хватит! То ты убить кого-то хотела, то теперь себя во всем обвиняешь…

Нелли прикрыла глаза ладонью — слишком яркий свет лился из окон. Июнь начался с жары…

— Но это не главное, — тихо продолжила Нелли. — То есть это, конечно, самое главное, но больше меня убивает другая мысль.

— Какая? — наклонилась к ней Ульяна.

— Я все время думаю об Алеше. И я решительно не понимаю…

— Чего ты не понимаешь?

— Как он мог так поступить со мной.

— Ты о том, что он любовницу завел? — презрительно спросила Ульяна, сев рядом с Нелли на стул. — Что же в этом удивительного… Ты оглянись вокруг! Все люди так живут — безгрешных нет.

— Все?

— Ну да, все. Ты такая наивная, Нелька! — с досадой воскликнула Ульяна. — Взять, например, статистику… Я вчера передачу одну смотрела по телевизору, так вот в ней говорилось, что к концу первого года совместной жизни изменяет каждый четвертый мужчина. А через двадцать лет — не изменивших практически нет. То есть все сто процентов! У женщин, конечно, показатели меньше, но ненамного… Это, между прочим, статистика! — язвительно подчеркнула она.

— Какой кошмар… — вяло пробормотала Нелли.

Она лежала на спине и смотрела в потолок. Потолок нависал низко-низко, словно готовился обрушиться на нее… Нелли зажмурилась и затрясла головой.

— Да, такова жизнь! — вдохновенно продолжила Ульяна. — А ты представь, если бы все люди начали друг друга душить и резать от обиды… Все человечество давным-давно бы вымерло!

«Улька права, — подумала Нелли с тоской. — Я слишком болезненно отреагировала на всю эту ситуацию. Я должна была держать себя в руках… И уж во всяком случае, не устраивать при Поленьке диких истерик! Но что же теперь делать, как исправить все?»

— Ты страшно наивный человек, Нелька. Как будто не среди людей живешь! Прости ты Алексею эту Катю… Ну с кем не бывает! Тем более ты сама говорила, что они расстались давно…

«Простить? Как же я смогу простить его? — с тоской подумала Нелли. — Это невозможно. Или — стоит попробовать?..»

Она заерзала, открыла глаза, села.

— Вот и умница! — обрадовалась Ульяна, потрепав ее по голове. — Очнулась… Ты походи сейчас, делом каким-нибудь займись. Я еще на кухне не убиралась — вот с этого и начни…

Летнее солнце сияло за окном, и его золотой свет внушал надежду.

«Поеду к Петренко… Алеша, наверное, до сих пор у него живет. Скажу, чтобы он возвращался домой», — решила Нелли.

Она представила, как муж вернется домой, как они вместе, помогая друг другу, начнут новую жизнь…

Со смерти Поли и до этой минуты Нелли не думала о том, как будет жить дальше, она не видела ни одного просвета впереди. А тут вдруг поняла — еще можно быть счастливой… Ну, не в полном объеме, а хотя бы близко к тому! Можно улыбаться, можно радоваться солнечному свету, этой июньской тишине…

Словно разряд тока пронзил ее всю — от затылка до пяток. Нелли вздрогнула, и слезы потекли из ее глаз. То были очистительные слезы — так она прощалась со своим прошлым. Но Ульяна не поняла этого.

— Ну вот! — с неудовольствием сказала она, обняв Нелли и снова усаживая ее на диван. — Опять ты ревешь… Сколько можно расстраиваться!

— Я не… я все… об Алеше… — всхлипывая, попыталась объяснить Нелли.

— Я же говорю — прости его. Мужскую природу не переделаешь. И нечего на пятом десятке верить в какую-то неземную любовь до гроба, — терпеливо втолковывала Ульяна. — Он, твой Алеша, всегда ходок был по женской части. Да что аут скрывать… — вдруг с ожесточением произнесла она. — У него даже со мной роман был! Да, представь себе… Это в те времена, когда я со своим первым рассталась, а со вторым еще не успела познакомиться.

Нелли оцепенела.

— С тобой? — удивленно прошептала она. Алексей всегда за глаза посмеивался над Улькиной худобой, называл ее «узницей концлагеря», а теперь выясняется…

— Ну да!

— Ты все придумываешь! — почти спокойно сказала Нелли, отстраняясь от нее.

— Нет, это правда! — с вызовом воскликнула Ульяна. — Я, конечно, скотина, виновата перед тобой, и все такое… Но должна же ты понять, что за человек твой муж!

— Неправда.

— Нелли, да не будь ты такой наивной! — закричала Ульяна.

— Уходи, Уля, — холодно произнесла Нелли. — Немедленно.

Несколько секунд Ульяна смотрела на Нелли, а потом ушла, громко хлопнув дверью.

— Вот дрянь… — растерянно сказала Нелли, оставшись одна.

Она хотела верить, что Уля солгала, пытаясь привести ее в чувство, но по всему выходило, что — нет. Этот вызов, эта затаенная ревность, вырвавшееся на свободу ликование, до того тщательно маскируемое… Нет, Уля не солгала.