Пароль (СИ) - Калинин Алексей - Страница 24

— Хоррорщик, я задам тебе всего одну загадку. Если отгадаешь, то отпущу. Что горит в бетоне, но тухнет на воздухе, что не тонет в воде, но проваливается сквозь землю?

Следом за Экзекутором в проем проскользнула девушка с черными волосами. Вживую она выглядела симпатичнее, чем на экране. Она осмотрела комнату, покачала головой при виде салфеток, взглянула на телевизор, где крысы уже почти обглодали череп затихшего медведя.

— Я… Я не знаю, — пролепетал Григорий Седов за секунду до того, как в его голове появилось новое отверстие.

Кровь плеснула на ажурную вязь салфетки. Кирилл хмыкнул и бросил её на лицо Мясника. Салфетка паутинкой облепила лицо хозяина и начала пропитываться алой кровью. Начала набухать.

— Вот и я не знаю, — проговорил Экзекутор, опуская пистолет. — Но всегда мечтал об этом узнать.

В следующую секунду пол встал на дыбы и ударил Кирилла в лоб с такой силой, что в глазах помутнело, а сознание ухнуло в спасительную черноту, унося с собой боль и жжение.

«Чтобы у нас болеть, надо иметь лошадиное здоровье»Лион Измайлов

— Киря, где ты?

— Киря?

— Кирюша?

Женский голос был таким знакомым, родным, близким…

— Киря? Мы тебя ищем…

Кругом белизна. Словно Кирилла погребло под волной лавины, и он находился под снегом. Странным светящимся снегом.

Тело не шевелилось. Кирилла заковали в рыцарские доспехи и зафиксировали в музее, в качестве экспоната? Вот только ни в каком музее не будет такого яркого белого света…

— Киря…

— Я з-з-здесь, — с трудом двигая языком проговорил Кирилл.

— Киря, мы тебя любим. Мы ждем тебя, — снова произнес голос.

— Л-л-люда… М-м-макс…

— Мы ждем тебя. Возвращайся быстрее, — серебряным звоном рассыпался голос Людмилы.

— Я… Я вернусь… Я обязательно вернусь, — получилось произнести более-менее внятно.

— Мы ждем…

И тут вклинился ещё один голос. Ехидный, но не менее знакомый:

— Ты чего развалился, ядрен батон? А ну шевели булками, тебе ещё мою Маринку спасать.

— А-а-андрюха?

— Андрюха-Андрюха. А будешь валяться дальше, я тебе звездюлей навешаю! А ну вставай, лошарик виртуальный! Вот когда увидимся, то я с тебя семь шкур спущу за лень!!!

Кирилл засмеялся-закашлялся – слишком уж реальной была напускная суровость мертвого друга.

— Киря, мы ждем тебя, — снова послышался голос Людмилы.

— Да, я скоро буду…

— Будешь-будешь. Обязательно будешь, — прогудел чей-то незнакомый бас. — От Иринки редко кто на тот свет смывался.

Словно по волшебству белый свет сузился, скукожился до размеров канализационного люка, баскетбольного мяча, теннисного мячика. Кругом была темнота, сквозь которую проступали смутные силуэты. Потом яркий «мячик» отодвинулся в сторону и на Кирилла уставились глаза пожилой женщины.

Морщины, кудряшки химической завивки, очки в тонкой оправе. На плечи накинут халат, из-под которого виднелась клетчатая рубашка. И этот взгляд… Такой мог быть у любящей бабушки, которая будит внука на завтрак.

— Кто…

На большее у Кирилла не хватило сил.

— Лежи, родной, отдыхай. Тебе ещё рано шевелиться, — лба Кирилла коснулась мягкая ладошка.

И женский голос был таким же нежным, как и прикосновение. Чуть позже рядом с женским лицом появилось мужское. Ого, судя по размерам, мужчина мог запросто победить недавнего медведя, причем в рукопашной. Лохматая голова переходила в туловище без помощи шеи, заросшие шерстью ручищи гораздо толще ног Кирилла, а на груди запросто мог улечься годовалый теленок.

— Где я? — спросил Кирилл.

— Там, куда со своим самоваром не ездят, — улыбнулся мужчина. — В Туле, дружище.

— Он очнулся? — раздался голос Марины. — Как он?

— Каком вверх. Всё нормально, дочка. Не беспокойся о своем парне – жить будет, — прогудел бас.

В поле зрения попало поцарапанное лицо Марины. На её коже отпечатались желтые следы йода в тех местах, где бурела запекшаяся корочка крови.

— Да не парень он мне, так, знакомый.

— Ага, знакомых не тащили бы. Бросила бы где-нибудь в поле, да и пошла искать помощь, а ты ведь на горбине его перла, прямо как Дед Мороз подарки, — гудел мужчина, разглядывая лежащего Экзекутора.

Кирилл заметил, что мужчина старательно отводил глаза от его левой руки. Да, как будто натыкался на преграду и спешил перевести взгляд на что-либо другое.

Неужели всё так плохо?

Кирилл скосил глаза. Вроде на месте. Да, перевязанная, со следами крови на бинте, но целая, не культя. Медведю не удалось лишить своего противника конечности.

— Ладно, мы пойдем, а вы тут поворкуйте. Думаю, что вам есть что сказать друг другу, — женщина потянула мужчину за руку.

Тот в ответ подмигнул Кириллу, мол, держись, и пошел к выходу. Кирилл проводил их взглядом, заодно оценив комнату, в которой находился. Обычная комната деревянного дома, коричневато-серые обои с вытесненными цветами, шкаф с книгами, стол в углу, на полу вязанные дорожки.

— Ты как? — спросила Марина, подсев к Кириллу.

— Бывало и хуже, но реже, — ответил тот. — Что было-то?

— Да что… Когда ты грохнул этого утырка, то из позапрошлой комнаты начали вылезать крысы. Они накинулись на мертвяка, но посматривали на нас. Пришлось в срочном порядке делать ноги, а то бы и тебя сожрали. Когда я тебя вытащила, то оказалось, что мы были в каком-то бункере, по типу бомбоубежища. Пришлось волочить тебя по коридору, а он такой длиннющий, а ты такой тяжеленный. И всё Людмилу звал…

— А потом? — перебил её Кирилл.

Упоминание о жене почему-то было неприятно для Кирилла.

— А потом я вытащила тебя наружу и поволокла в сторону дороги. Не дотащила… Я вообще из сил выбилась. Навернулась в поле и лежу молодая, красивая. Рядом ты, старый и страшный. Думала, что крякну рядом с тобой, даже обидно стало. Вроде и красота кругом, и поле чистое, и птички летают, а обидно… Там нас и подобрали Михаил Иванович с Ириной Владимировной. Непонятно как нас нашли, с дороги не видно, с воздуха тоже…

— Ну ты и болтушка, — хмыкнул Кирилл. — И как же у тебя язык-то не болит.

— А что с ним будет? Он же без костей. Ты как?

Кирилл прислушался к своим ощущениям. Тело ныло, отзывалось тупой болью в руке, но, в целом, состояние было гораздо лучше того случая, когда он уходил от горящей «Газели».

— Терпимо. Что с рукой?

— Мишка её пополам хренакнул. Как только до конца не оторвал? Ну да, дерни он разок башкой и ходил бы ты по свету – культяпкой помахивал. А так… тетя Ира твою руку по кусочкам собрала, говорит, что скоро заживет.

Кирилл опустил голову. Попробовал пошевелить пальцами раненной руки, даже чуточку удивился, когда увидел, что они шевелятся. Надо же, не всё так плохо. Могло быть и хуже. Могло…

Этот хоррорщик оказался серьезнее Потрошителя. Продуманнее. Да, загадки старенькие, но вот как всё было подстроено. И муравьи, и крысы, и медведь… Прямо в самом деле, как из игры взято. И ведь есть же любители пощекотать себе нервы, глядя на кровищу и гнилую плоть.

И если говорить о гнилой плоти, то…

— Мы… мы в самом деле всех тех… Ну, которые были в комнате? — спросил Кирилл.

— А что вы с ними? — прогудел бас.

Михаил Иванович стоял на пороге, опершись о косяк. Как только косяк не выскакивал из пазов под таким весом?

— Вы видели? — вопросом на вопрос ответил Кирилл.

— Да, видели. Ты же пару суток проспал, а мы успели и в полицию позвонить… Анонимно… И по новостям успели сюжетец посмотреть. Какой-то урод украл десяток трупов из городского морга и сложил их в бывшем бомбоубежище. Этот урод ещё и каждому в лобешник выстрелил... Да там ещё медведя нашли, крыс тучу и немеряно муравьев. Правда, потом по новостям сказали, что это снимали фильм и оставили декорации, но… Мы-то с вами знаем, какой это был фильм. Расскажете сюжет?

— Я же рассказывала, — вздохнула Марина.