Неизвращенная история Украины-Руси Том I - Дикий Андрей - Страница 45

• Предыдущая
• 45/96
• Следующая

Коронный гетман Н. Потоцкий, не дожидаясь сосредоточения всех своих сил, отправил авангард в 4.000 под командой своего сына Стефана, а реестровым казакам приказал плыть вниз по Днепру, в районе Кодака встретиться с польским авангардом и совместно двигаться на Запорожье. Главные же польские силы под командой самого коронного гетмана и его помощника польного гетмана Калиновского не спеша продвигались за авангардом.

Хмельницкий не стал дожидаться соединения всех польских сил. Он вышел им навстречу и 19 апреля напал на передовые польские части. Поляки не выдержали боя, отступили и построили укрепленный лагерь в урочище Желтые Воды, чтобы в нем ожидать подкреплений от плывших по Днепру к ним на соединение реестровых казаков. Но казаки взбунтовались, перебили свою, верную полякам, старшину: генерального есаула Барабаша, полковника Караимовича и других, и, выбравши своим наказным гетманом друга Хмельницкого Филона Джалалия, присоединились не к полякам, а к Хмельницкому и приняли участие в начавшемся сражении, которое закончилось полным разгромом поляков. Стефан Потоцкий и бывший с ним комиссар реестровых казаков Шемберг попали в плен. Спасся из всего польского войска только один солдат, успевший убежать и принести коронному гетману Потоцкому в Черкассы известие о поражении под Желтыми Водами и о пленении его сына.

Потоцкий решил «примерно наказать бунтовщиков» и, не сомневаясь в победе, двинулся навстречу Хмельницкому, с войском которого (около 15.000 казаков и 4.000 татар) встретился в урочище Гороховая Дубрава около Корсуня.

Благодаря военному таланту Хмельницкого и отлично поставленной разведке повстанцев, котоым сочувствовало население, поляки вынуждены были принять бой на невыгодных позициях, а путй возможного отступлений поляков заранее перерезали казаки и сделали их непроходимыми: перекопали глубокими рвами, завалили срубленными деревьями, запрудили речку. В результате, в бою 16 мая казаки, как и под Желтыми Водами, полностью разгромли поляков и взяли в плен самого коронного гетмана Потоцкого и его заместителя, польного гетмана Калиновского. Лишь одиночным участникам Корсунской битвы – полякам удалось спастись бегством. Вся польская артиллерия и огромные обозы достались казакам, как военная добыча, Пленных же польских гетманов казаки отдали татарам, которые рассчитывали получить за них богатый выкуп.

Известия о двух поражениях поляков быстро облетели всю Украину и, как пишет в своих мемуарах шляхтич Банковский, “ни один шляхтич не остался в своем поместьи в Поднепровьи”. Крестьяне же и мещане начали массами устремляться к Хмельницкому, или, образовывая партизанские отряды, захватывать города и замки с польскими гарнизонами.

Литовский канцлер Радзивилл так описывает положение на Украине в начале лета 1648-го года: “не только казаки подняли бунт, но и все наши подданные на Руси к ним пристали и увеличили войска казаков до 70 тысяч и чем далее, тем все больше к ним прибывает русских хлопов”…

Крупнейший магнат Левобережья Вишневецкий, узнавши о восстании Хмельницкого, собрал большое войско, чтобы двинуться на помощь Потоцкому усмирять восстание. Но, подойдя к Днепру, нашел все поромы уничтоженными и, не решаясь задерживаться на Днепре для переправы своего войска, двинулся на север, на Черниговщину и только севернее Любеча ему удалось переправиться через Днепр и повести свое войско на Волынь, куда он прибыл уже после разгрома под Желтыми Водами и Корсунем. Его резиденция Лубны, была захвачена повстанцами, которые вырезали всех находившихся там католиков и евреев, не успевших уйти своевременно с Вишневецким.

Об отступлении Вишневецкого с Левобережья, где он, будучи отрезан Днепром от Польши, чувствовал себя, по мемуарам современника, “как в клетке”, сохранилось много документов, из которых видно, что это было не только отступление войска, но и эвакуация всего Левобережья. Все, что так или иначе было связано с Польшей и ее социальным строем спасалось от повстанцев и уходило с Вишневецким: шляхта, арендаторы-евреи, католики, униаты. Они знали, что если только попадут в руки повстанцев, то им пощады не будет.

Весьма подробно, красочным библейским стилем, описывает современник событий раввин Ганновер этот “исход” евреев с Левобережья совместно с поляками, которые к евреям относились очень хорошо и всячески оберегали и защищали, чтобы они не попали в руки казаков.

О судьбе же тех, которые не успели присоединиться к Вишневецкому Ганновер пишет: “много общин, которые лежали за Днепром, близь мест войны, как Переяслав, Барышевка, Пирятин, Лубны, Лохвица, не успели бежать и были уничтожены во имя Божие и погибли среди мук страшных и горьких. С одних содрана кожа, а тело выкинуто на съедение псам; другим отрублены руки и ноги, а тела брошены на дорогу и через них проходили возы и топтали их кони…

Не иначе поступали и с поляками, особенно с ксендзами. Поубивали на Заднепровъи тысячи еврейских душ”…

Сведения, которые дает Ганновер полностью совпадают с описаниями событий другими современниками, которые дают и число погибших. Грушевский в своей книге “Хмелниччина в розквити” говорит о двух тысячах евреев убитых в Чернигове, 800 в Гомеле, нескольких сотнях в Соснице, Батурине, Носовке и в других городах и местечках. Сохранилось и, приводимое Грушевским, описание, как производились эти погромы: “одних порубили, другим приказали выкопать ямы и потом туда побросали еврейских жен и детей и засыпали землей, а потом евреям дали мушкеты и приказали одним убивать других”…

В результате этого стихийного погрома, на Левобережьи в несколько недель лета 1648 года исчезли все поляки, евреи, католики а также и те из немногочисленной православной шляхты, которые симпатизировали полякам и сотрудничали с ними.

А народ сложил песню, которая сохранилась до последнего времени:

“Нема краще як у нас на Украини

Нема ляха, нема пана, нема жида

Нема ни проклятои унии”…

Из православной шляхты уцелели только те, кто присоединился к восстанию, забывши (правда, временно) и о своих поместьях и о правах над “хлопами”, или те, кто бежал и укрылся в Киеве, единственным из городов Поднепровья, где в то время сохранилась власть короля.

Один из таких, укрывшихся в Киеве, православный шляхтич и ярый сторонник Польши, Ерлич, оставил интереснейшие описания событий того времени. В частности, он подробно описывает восстание жителей Киева, во время которого в Киеве было вырезано все, что так или иначе имело отношение к Польше и были разрушены костелы и католические монастыри. Уцелели только те, кто скрылись в православных монастырях или были в составе польского Киевского гарнизона, который хотя подавить восстания и не смог, но все же не был захвачен повстанцами, возглавляемыми киевским мещанином Полегеньким.

На Правобережьи, главным образом в приднепровских районах, произошло то же самое, что и на Левобережьи. В результате этого, обширная область осталась без администрации и единственной в ней силой и властью было, возглавляемое Хмельницким, повстанческое войско.

Учитывая это, Хмельницкий немедленно приступил к созданию своего военно-административного аппарата. Гетману принадлежала высшая военная, судебная и административная власть на всей территории, освобожденной от поляков, которая была поделена на “полки”. “Полком” называлась определенная территория, которая, в свою очередь, была поделена на “сотни”.

При гетмане была совещательная “рада” (совет) из высшей казацкой старшины: генерального судьи, генерального обозного (начальника артиллерии), генерального подскарбия (ведавшего финансами), генерального писаря (административно-политические дела), двух генеральных есаулов (непосредственных помощников гетмана), генерального бунчужного (хранителя бунчука) и генерального хорунжего (хранителя знамени).

Полком управлял, выбранный казаками данного полка, полковник с полковым есаулом, судьей, писарем, хорунжим и обозным, которых также выбирали казаки.

• Предыдущая
• 45/96
• Следующая