Кривое зеркало (СИ) - Ловыгина Маша - Страница 35

— Мне тоже не по барабану, что настоящие пацаны, вроде тебя, калечатся в Чечне. Сам столько друзей по молодости схоронил. Я то в спорт удачно попал, а они в армию, вот и пропали ни за грош. Ладно, это я так, к слову. За меня же они и погибли, чтобы я медали да кубки для страны получал. Так-то. И потому, ненавижу всю эту сволочь, которая живет у меня под боком, сосет кровные копейки у нашего народа, а потом на эти деньги покупает оружие, из которого и косит этот же народ. Ты понимаешь, о чем я толкую? Заполонили страну, на рынках одна чернота, девок наших спаивают и насилуют. Ничего не боятся, сволочи, они же как тараканы, думают количеством взять. Но мы умнее. Если уничтожить главного, то все шестерки разбегутся, кто куда. А там мы их! — Семен сжал кулак и показал его Диме.

Дима Комаров вздохнул. Старая история повторяется, очередной дележ территории влияния под эгидой национального вопроса. Речь маленького фюрера о собственной значимости и нечистоплотности врагов. Будь Дима чуть глупее или проще, он бы…

— …как я уже говорил, сам открыто не занимается. В основном на поверхности его племянник Руслан. Ну, об этом отдельно. Начальник охраны у него Абу Галиев, редкая мразь даже по моей шкале…

Пол перед глазами Димы закачался, и от наступившего волнения потемнело в глазах.

…Тишина. Ледяной холод, сковавший все изнутри. Небольшое село под Урус-Мартаном, где их сдали местные жители. Леха велел отходить, а сам…

— Я согласен, — Дима облизал пересохшие губы и резко встал.

— Если ты не будешь есть, мне придется кормить тебя насильно, — Руслан стоял над девушкой и тяжело дышал, — ты думаешь, что я позволю тебе умереть, и глубоко ошибаешься. Тебе это не удастся, — он запахнул парчовый халат и затянул на поясе узел.

Лера подняла на Руслана глаза и некоторое время смотрела, не скрывая ненависти. За несколько дней она изменилась. Болезнь отняла у нее много сил, и девушка почти поставила на себе крест, поняв, в какие условия она попала. Руслан лишь пару дней, пока она почти все время спала, не дотрагивался до нее. Зато потом уже не скрывал своих желаний. Поначалу Лера пыталась сопротивляться, но силы были неравны, и ни ее мольбы, ни слезы не возымели на Руслана никакого действия. Его страсть к ней была всепоглощающей, он, казалось, не замечал ее отвращения и ненависти, рассуждая, что со временем она привыкнет к нему и будет любить.

— Я хочу увидеть маму. Мне надо знать, что с ней.

— С ней все в порядке, — ответил Руслан и нахмурился. Разговор о семье Леры ставил его в тупик. Он был в курсе того, что поисками девушки занимается милиция и частное сыскное агентство, фотографии Леры показывали по телевидению. Ему придется очень долго держать Леру взаперти, лишая возможности нормального существования. Никакие наряды и украшения не смогут заменить ей свободу. А увезти ее отсюда подальше, значит, лишить себя очень многого. Руслан уже несколько раз откладывал её отъезд, но, видимо, пора все-таки настала. Кольцо сжимается, дальнейшее бездействие может быть рискованным. Иса следит за Вадимом, и то, что происходит с тем, ему не нравится. Парень стал дёрганым, все время озирается, словно чует слежку. Видно, на самом деле, не все так чисто, и он имеет отношение к нападению на Руслана.

Бероев присел на кровать и хотел взять руку Леры, но девушка отшатнулась и стянула на груди атласное покрывало.

— Послушай, кое-что изменилось. То, что я испытываю к тебе, ни на что не похоже. Я готов сделать всё, чтобы ты осталась со мной. Нравится это тебе или нет. Со временем ты поймешь, что я был прав. Потому что можно только позавидовать той женщине, которую так хочет мужчина. Если мне придется сильнее любить тебя, я буду делать это, если мне придется бить тебя, то я буду делать и это. Ты моя женщина. И я не намерен отказываться от тебя. Поэтому, — Руслан сделал паузу, — тебе лучше не спорить. Если ты откажешься от еды, я заставлю тебя принимать пищу любым другим способом. — Он встал и молча вышел из спальни в гардеробную. Вернувшись через несколько минут уже в костюме, распространяя вокруг аромат дорогого парфюма, Руслан взял со столика платиновые часы и одел их на руку. Лера сидела, не шелохнувшись, только кудри вокруг лица вздрагивали от еле сдерживаемых в груди рыданий.

— Тебе неприятно принимать еду из моих рук? Хорошо, я распоряжусь, чтобы тебя покормила Тамара.

Лера вздрогнула и, обернувшись, еле заметно кивнула. Несколько дней взаперти чуть было не сломили её волю. Нет, она не сдастся просто так. Надеяться на Тамару, наверное, не стоит, но все-таки это живой человек, женщина, может быть она сможет понять.

— Предупреждаю тебя, — Руслан приподнял Леру за подбородок, — не вздумай испортить моё к тебе отношение, поняла? Когда я вернусь, то скажу тебе своё решение. — Руслан коротко вздохнул и отвел глаза. Ему не хотелось быть жестоким, но рисковать было нельзя. Слишком многое поставлено на карту, дядя сам перережет ему горло, если что-то пойдет не так.

Руслан вышел из своих покоев и запер дверь. Сняв один ключ со связки, он подбросил его на ладони. Дверь в его кабинет находилась внутри и имела кодовый замок. И все же, Руслан не терпел посторонних внутри своего пространства. Лера была не в счет. Он уходил отсюда, зная, что она осталась там, и стремился обратно к ней. Она стала его собственностью, дорогой как любимая вещь, к которой так хочется прикоснуться для того, чтобы обрести душевный покой. И пусть эта вещь не понимает тебя, главное, что тебе она приносит настоящее, ни с чем несравнимое, удовольствие. Со временем она так же привыкнет к своему хозяину, как он привык к ней.

Лера медленно опустила ноги с кровати и сидела так какое-то время, набираясь сил для того, чтобы встать. Ей хотелось разрыдаться, но слезы уже кончились, только горечь щипала глаза и щекотала ноздри. Слезы кончились еще, наверное, тогда, в первый день, когда её поставили перед фактом. Руслан сначала объяснил, что она болела, и он делал ей уколы. Да, она спала в его постели. Да, он спал с ней. Возможно, всё могло сложиться по-другому, но теперь Лера останется с ним. Девушка корила себя за то, что позволила себе заболеть, так бесславно сдаться и оказаться в столь дикой для нее ситуации.

Сам факт физической близости вызывал у нее ощущение какой-то безысходности с оттенком брезгливости и тошноты. Её пугала та настойчивость, с которой Руслан требовал от нее любви. Его тело было совершенно, но прикосновения его рук заставляли ее сжиматься в комок и трястись нервной дрожью, испытывая лишь страх и неприятие. После того, как все заканчивалось, Лера долго сидела в ванной под струями горячей воды, пытаясь согреться. Как-то сразу пропал аппетит. Она еще пыталась при Руслане съесть что-нибудь, но желудок болезненно сжимался и толкал одинокий кусок обратно. Она пила воду, не чувствуя особой жажды, просто потому, что пить надо. Когда Руслан возвращался после своих поездок домой и садился ужинать, заставляя Леру находиться рядом, та, теряя сознание, леденела под его взглядом, пока, насытившись, Руслан не брал ее за руку и не вёл в спальню.

Лера встала и побрела в ванную. Рассматривая себя в зеркало, она провела несколько раз щеткой по волосам и оглядела батарею разных баночек и флаконов, которые Руслан вместе с одеждой и бельем в диком количестве привёз ей. В спальне не было окна, и Лера ловила себя на мысли, что замкнутое пространство скоро сыграет с ее разумом злую шутку. Ставшая тюрьмой, спальня обладала огромной площадью, и если бы не устрашающих размеров, стоящая на шкурах диких животных, кровать, то вполне бы производила благоприятное впечатление. Золотые и серебряные чеканки на стенах, мебель из мореного дуба, много бронзы и древних, покрытых цветной эмалью, вещиц. Лера почти не замечала всего этого, замкнувшись в собственном страхе. Равнодушно скользнув взглядом по косметике, она приняла душ, ожесточенно втирая в тело гель губкой, а, закончив, завернулась в широкое полотенце. Для нее оставалось загадкой, когда прислуга успевала сменить белье и простыни, но, видимо, все же когда она находилась в ванной комнате.