Осколок его души - Александрова Марина - Страница 8

– Парящие, во что я ввязалась? – пробормотала я, понимая, что вовсе не поручусь, сколько ещё смогу простоять, прежде чем нога окончательно потеряет чувствительность.

Прикрыв глаза, я позволила своему сознанию отойти на задний план. Ровное глубокое дыхание. Каждый вдох приносит покой. Выдох, позволяет мне опускаться всё глубже. Там тепло и темно. Там нет усталости и грусти. Там я могу отдохнуть и позабыть, о том кто я? Где? Там, в этом маленьком тихом месте, нет ни времени, ни усталости. Есть только тишина и умиротворение.

Когда-то очень давно Рэби научил меня находить внутри себя источник, как место силы, где я могла бы восстановиться и отдохнуть. Эвейи называли эту технику медитацией. Рэби говорил просто: отдых для башки в крутом месте. Не знаю, где отдыхал он, но я могла раствориться лишь в темноте.

В себя я пришла неожиданно. Должно быть, что-то изменилось вокруг меня. Отдых отдыхом, но для тех, кто однажды выбирает для себя путь меча, полностью отключать инстинкты губительно. Открыв глаза, я далеко не сразу смогла сообразить, где я и что происходит? Во-первых, за время, что я провела, восстанавливая свои душевные силы, в Мидорэ наступила ночь. Во-вторых, с ночью пришел самый настоящий ливень, который сейчас грузными каплями стекал по моему лицу, легко проникал сквозь одежду и обувь. За считанные секунды я промокла до нитки! А, может быть, я уже давно стою, облокотившись о каменную стену, и мокну под проливным дождём. Как знать?

Моя двоюродная сестра Расха всегда очень остро переживала тот факт, что наш род оказался в столь бедственном и невыгодном положении. Конечно, это и не мудрено. Обидно, когда ты красива, умна, имеешь благородное происхождение, но при этом ни один из великих родов эвейев не пожелает принять тебя в свою семью, если только ты не возьмёшь верх над силой крови и не призовешь дракона в этот мир. Что для женщин уже неслыханная редкость! Тогда, пожалуй, шанс есть. Но…это было слишком маловероятно. Я всегда знала, что мне нечего ждать. Я не помнила о том, каково это быть членом всеми почитаемой семьи. Это не тяготило меня, просто потому, что когда ты уже на дне, то для тебя это нормально. Мой отец сделал это с нами. И, как бы там ни было, это и моя вина. Таков мир и законы в нем. Я просто эвей, который по каким-то необъяснимым причинам, всё ещё очень хочет жить.

Глаза невольно начали слипаться. Сначала мне было очень холодно, но сейчас уже ничего. Я перестала чувствовать собственное тело. Наверное, слишком устала за прошедшие дни. Нога то и дело подламывалась, и стоять становилось всё тяжелее. Рэби никогда не относился ко мне как к инвалиду. Я и сама не делала себе никаких поблажек. Но, тело-то знало. Его не обманешь.

– Демоны, – со злостью ударила я кулаком о стену, надеясь, что хотя бы боль поможет мне прийти в себя.

Из последних сил я пробуждала внутри себя гнев. Сквозь плотные воды апатии и усталости, он с неохотой ворочался внутри. Только благодаря ему однажды я смогла выжить. Благодаря ярости, я черпала силы внутри себя. Только, когда сердце горит огнем, а душа существует на тлеющих углях, я могу двигаться вперёд. Это моя мотивация. Мой способ выживать.

Я так надеялась, что никто и никогда не заставит меня даже пытаться пройти сквозь Полотно. Так, надеялась, что смогу сохранить…себя. Да, одно из условий пробуждения крови – это единение с родной стихией. Но, хуже всего даже не это. Стоит пробудить кровь, пусть даже немного и не овладеть зверем, как уже начнёшь платить за те крохи могущества, от которых уже никогда не сможешь отказаться. Моей тётке больше шестидесяти оборотов. На вид не дашь и двадцати. Огонь поёт в её крови, а кровь огненного эвейя даёт силу и молодость… ровно до тех самых пор, пока тлеет где-то глубоко её душа. Я не знаю, каково это, день за днём отдавать часть того, что гораздо больше, чем тело или деньги просто за то, чтобы время от времени творить заклятия и иметь молодое тело. Как по мне, оно того не стоит. Я не желаю отдавать то единственное, что у меня осталось за сомнительное удовольствие увидеть ровную кожу на своем теле.

– К демонам преисподней их всех! – в бессильной ярости прошипела я, когда ворота рядом со мной слегка отворились.

В полумраке спортивного зала, каждое его движение казалось чем-то сродни танцу. Выверенное, отточенное и в то же время пластичное, наполненное необъяснимой силой и грацией. Меч в его руке казался продолжением его самого, неотъемлемой частью единого целого. Сейчас, когда ночь накрыла плотным покрывалом из облаков и дождя Мидорэ, единственное, чего хотел Китарэ, это найти точку опоры, равновесия. Привести в порядок мысли. Дать необходимую нагрузку телу и спокойствие разуму. Порой ему казалось, что он бежит куда-то, не разбирая дороги и не понимая, к чему в итоге придёт. Эта бесполезная возня в попытках найти выход из безвыходной ситуации. Вопросы, на которые у него не было ответов. Постоянная борьба с гневом и яростью, что порой просто сводили с ума. Увечная душа давала о себе знать, как бы сильно он не пытался себя контролировать. Его верные спутники: раздражение, гнев, ярость. С каждым годом, ему было всё хуже. Он забыл, когда в последний раз смеялся. Забыл, что значит просто спать, отдыхать, наслаждаться чем бы то ни было. И всё бы было ничего, он это понимал вполне отчетливо, если бы следом не пришли провалы в памяти, припадки, потеря сознания, концентрации… Пока не столь часто, можно сказать, некритично… для человека, но не для будущего правителя. Не для того, кому предстоит обуздать дракона и объединить в единую Нить двенадцать драконов.

Каждый Император при своем восхождении выбирает двенадцать эвейев, которые замыкают круг жизни, баланса силы, магии и природы. С тех самых пор, как погиб его отец, Империя замерла в нерешительности. Любой неловкий шаг, может послужить причиной катастрофы. Разорванная нить нестабильна. Да, «жемчужины» его отца всё ещё пытаются удержать баланс, но насколько их хватит? Он не знал. Никто не знал. Если бы он только мог вспомнить, что с ним произошло пятнадцать оборотов тому назад? Для чего он шагнул за Полотно и искалечил себя, черпнув силу в том возрасте, когда плата за неё может быть слишком высока. Возможно, он пытался спасти отца? Себя? Почему он ничего не помнит о том времени? Его воспоминания словно обрываются в тот самый день, когда они с отцом отправляются в путешествие на север и появляются вновь в тот день, когда ничего уже не изменить.

Тогда он пришел в себя уже с совершенно белыми волосами цвета первого снега. Такие же были у его отца, а это могло значить лишь то, что он пересёк невидимую грань между их миром и миром духов, черпнул силу у своего отражения, и вернулся назад уже иным, отдав часть себя за мнимое могущество? Что могло толкнуть его на тот путь? Вопросы, ответы на которые могли бы ему помочь? Он не знал. Но…

Невольно споткнувшись на отработанном движении, он замер.

Возможно, есть кое-кто, у кого могут найтись ответы для него?

Сама мысль о возможном, разбила в дребезги гладь мнимого спокойствия. Гнев огненной волной прокатился по его телу, заставляя с силой сжать меч.

– Ситан, – громче, чем следовало, позвал он пожилого слугу.

Дверь в спортивный зал приоткрылась, а на пороге возник уже немолодой мужчина-эвей. Слишком слабый, чтобы быть кем-то иным в услужении при Храме, чем слугой. Его форменное темно-синее кимоно, как и небольшая темная шапочка на макушке, свидетельствовала, о его положении. Мужчина тут же глубоко поклонился и не спешил выпрямиться, ожидая дальнейших указаний.

– Эвей Дома Игнэ, что прибыл сегодня, где он? – холодно поинтересовался молодой мужчина, бережно убирая меч в ножны, что лежали на одном из стеллажей вдоль стены.

– Всякий пришедший просить дозволения войти в храм, более не подвластен ни своим желаниям, ни иной воле, до того момента, как двери будут открыты или будет объявлено о том, что они не откроются никогда. Он ждёт там, где и следует, Ис, – монотонно отозвался слуга, стараясь не допустить в голосе недозволительных его статусу эмоций. Но Китарэ не был бы наследником рода Аурус, не почувствуй он нотки гнева и отвращения. И, как это ни странно, он был благодарен, что слуга его отца, а теперь и его, разделяет с ним одни и те же эмоции.