Шеф-повар Александр Красовский (СИ) - Санфиров Александр - Страница 47

Не знаю, остался ли, доволен мой собеседник проведенной беседой, Но лично я радовался, что она надолго не затянулась. В принципе понятно, что человек занят обычной рутинной работой с вновь прибывшим кадром и прекрасно осведомлен о его прошлом, а задает вопросы, так, на всякий случай.

Когда вернулся на кухню, Петрович понятливо хмыкнул, глядя на мою надутую физиономию, но ничего не спросил. А чего спрашивать? Человек работает уже в третьем посольстве, ветеран, можно сказать. А раз так, вероятность того, что он осведомитель КГБ, стопроцентная. И хороший, другого бы давно в Союз отправили. Так, что язык при нем распускать не стоит.

— Тут комендант заходил, пока тебя не было, сообщил, что через две недели планируется большой прием в посольстве. Приезжает Косыгин, будет встречаться с Кекконеном, — сказав эту новость, Петрович криво улыбнулся и продолжил:

— Со слов коменданта в Москве в МИДе сейчас решают, кого отправить главой протокола. Степанов всего полгода послом работает, многих тонкостей не знает.

Но нам важно знать одно, нам помощников не пришлют, ты будешь готовить на обед свои блюда, а мне придется быть на подхвате.

— А ч-чего так то? — от неожиданности я даже начал заикаться. — Ты же у нас главный повар, это мне надо быть на подхвате.

— Вроде бы Ахти Карьяланену, министру иностранных дел, твоя стряпня пришлась по вкусу. — сухо сообщил Петрович.

— Неужели ревнует, обиделся? — подумал я, глядя на недовольную рожу коллеги. — А чего ревновать? Сам же говорил, что осенью ему домой ехать контракт заканчивается. Не выгонят же его раньше времени из-за меня?

Но тут же я сообразил, что дело не в этом, я сам того не желая, задел профессиональную гордость специалиста.

Как бы я сам смотрел на не пойми, откуда взявшегося пацана, который, не проработав и года, непринужденно обходит тебя в карьере? Конечно бы, злился. Да еще как!

К счастью, долго сердиться добродушный толстяк не умел, поэтому возникшая между нами неловкость через пару-тройку дней пропала.

Тем более, я старательно выполнял все распоряжения и внимательно перенимал его огромный опыт работы. А докой в поварском деле он был изрядный, куда там мне, недоучке.

Еслираньше я только подозревал, что переселение моей личности сопровождалось усилением отдельных способностей, то сейчас уже был в этом уверен. Ну а как не быть в этом уверенным, если любое блюдо вышедшее из моих рук встречается на ура.

Хотя нет, вру, не любое. Но, тем не менее, надо очень постараться, чтобы его испортить.

Да, непонятная сущность, перебросившая меня на пятьдесят с лишним лет назад, не наградила меня выдающейся памятью, особой гениальностью. Разве, что физически я стал немного сильнее, чем раньше. Возможно, из-за того, что сейчас не пренебрегаю физическими нагрузками, как в прошлом. Но вот готовил я теперь очень даже неплохо. И еще, медицинские знания никак не хотели покидать мою голову, поэтому врачом я тоже бы смог работать без проблем, только, кто мне это даст сделать без диплома?

Хотя сейчас при нынешнем контроле, никаких проблем в покупке диплома не будет. И даже в его официальной регистрации.

Советский Союз большой, уехал за пару тысяч километров и работай себе спокойно. Пройдет лет пять — шесть и можно не волноваться, даже твои потенциальные однокурсники при встрече будут только лихорадочно вспоминать, кто ты такой и им вполне можно попенять на плохую память.

Так, что если надоест работать поваром, при всех плюсах этой профессии, куплю диплом и пойду врачевать.

Такие мысли посещали меня, когда я читал очередное письмо от жены. Люда, похоже, вспомнила, как еженедельно писала мне письма в армию и с удовольствием возобновила эту традицию. Только сейчас она писала не раз в неделю, а чуть ли не через день.

Длинные описания, как идут дела на работе, кого она видела и кто передает мне привет, перемежались списками заказов от родственников.

Петрович, наблюдая, как я приношу из почтового ящика пачку корреспонденции, только посмеивался.

— Санек, ничего, пройдет полгода, год и писать станут намного реже. Видишь сам, мне жена если раз в месяц письмо напишет и то хорошо.

Однако ссориться с родными не хотелось и поэтому пришлось ходить по финским магазинам и покупать всяческую дребедень, которая для нашего советского человека была отнюдь не дребеденью. Мне лично не надо было ничего из тряпок и прочих прибамбасов. Вообще, я отдал бы все заработки за обычный компьютер, только, что делать с компьютером без Интернета.

Третий год я живу своей новой жизнью, но до сих пор у меня не проходит ломка от отсутствия интернета и мобильной связи. Конечно, я сейчас уже не лезу ежеминутно в карман за мобильником и не рвусь включить компьютер, чтобы уточнить что-то в гугле или википедии. Но, когда ты пользовался этими достижениями цивилизации двадцать лет, отвыкать от них приходится, как от наркотической зависимости.

Но компьютеров в магазинах не было, как и мобильников. До них еще жить и жить. Зато прилавки были завалены японской аудиотехникой. И вот на ней вполне можно было навариться. Но мне это зачем? Денег и так навалом. Единственная забота, как их потратить и не привлечь особого внимания органов.

Наверно своим поведением я очень выбивался из коллектива. Весь обслуживающий персонал посольства был озабочен одним, скопить как можно больше валюты, купить на нее дефицитный товар и отправить домой. Дипломаты, наверняка, тоже были озабочены этой проблемой, они такие люди, да и валюты им платится поболее, чем нам простым смертным. Но они с нами таких разговоров не вели.

Петрович тоже был озадачен моим поведением, поэтому вечерами старался вводить меня в курс дела, где можно по дешевке купить тот, или иной товар.

Чтобы совсем уж не выбиться из образа нормального советского человека, я после первой получки купил набор теней и джинсовую юбку жене, а маме отрез кримплена. Отправил им посылки, в полной уверенности, что они дойдут до адресатов. Ведь до перестройки в нашей стране было еще далеко. И посылки почтовые работники еще не наловчились выбрасывать в мусор после вскрытия

После этого события в глазах товарищей по работе я перестал быть «белой вороной», или, что того хуже, товарищем с текущей крышей.

К визиту президента Финляндии посольство готовилось загодя. Меня это нисколько не удивляло. Пускание пыли в глаза, наше все с Потемкинских времен.

Просто на нервах были все, от посла до последнего охранника. Лишь местные финки, работавшие уборщицами, были спокойны, как обычно.

Косыгин, которого я впервые видел так близко, оказался скромнейшим человеком, зато сопровождающего его лица были спесивы до невозможности. Хорошо, что видеть их приходилось мельком. На кухню они не заходили.

Подобная суета продолжалась несколько дней. Ав день визита президента все вообще посходили с ума. Охранники нервничали от множества незнакомых людей. Только одних фото и теле корреспондентов присутствовал не один десяток.

Мы с Петровичем пахали, как проклятые. Хорошо, еще, что нас не дергали для накрывания столов. Для этого были наняты работники одного из ресторанов.

Началось все торжество около одиннадцати утра. Мы слышали, как играл и в записи финский и советский гимн, а затем впервые за день наступила тишина. Никто к нам не лез с нравоучениями, только охранники с небольшой периодичностью совали голову в дверной проем, но не заходили, Душняк на кухне был приличный, несмотря на вентиляцию.

Переговоры продлились около трех часов, лишь после этого к нам примчались официанты, молодые парни в белых рубашках и черных брюках.

Они моментом расхватали уже заставленные тарелками и супницами подносы и поволокли их в обеденный зал. А мы продолжили трудиться. В шкафах у нас готовилась рыба, мясо, овощи. Борщ и солянку уже унесли на столы. Мы же русские! Финский президент находится у нас, а не на американской party. Это там кроме бокала кислого шампанского и сэндвича с сосиской ничего не дождешься, ну разве, что удастся налить себе бокал кока-колы. Конечно, пройдут годы, десятилетия и в наших посольствах тоже появятся шведские столы. Но сейчас мы должны накормить и напоить финнов так, чтобы Кекконен не смог сразу вылезти из-за стола.