Не жизнь, а роман! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 102

- Камера показала, что вы очутились позади Грушевича.

- Да. Увидев его спину и поднятые руки, я поняла, что он должен быть наказан. И Вячеслав получил то, что приготовил для меня.

- Вы побледнели. - Морритт обеспокоенно придвинулся. - Как вы себя чувствуете?

- Не очень. Вроде бы мы недолго разговариваем, но адская усталость.

- Надо было сказать.

- Я не привыкла... не верится, что я такая слабая.

- Отдыхайте, я зайду к вам завтра.

(*Морритт - в Испании эту фамилию получали переселенцы арабы)

Утром следующего дня Катерине принесли одежду. Она с любопытством достала из пакета подарочки от фирмы и задумалась о своём положении. Судя по оказываемой заботе, с ней хотят обойтись по-хорошему, и это желание в её интересах сохранить.

О прочувствованном ею недовольстве Времени она сообщила, а верить этому или нет - их дело. Она сама понимает, насколько нелепо звучат её откровения, да и её высказывания о разумности, одухотворённости Времени не выражают полноценной истины, но других слов для описания того, что она ощутила, не подобрать. Да и нужно ли? Если у Эмери Морритта не развита ответственность за свои действия, то никакие убеждения не помогут, а её бесполезная настойчивость навредит ей.

Катерина привела себя в порядок. Сегодня хватило сил принять душ, поколдовать над причёской, нанести лёгкий макияж. Держать в руках современную косметику было до одурения приятно. Одежду ей принесли недешёвую, и приходилось вспоминать подзабытые навыки подкрашивания себя, чтобы соответствовать.

Закончив прихорашиваться, она остановилась посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Хотелось бы увидеть детей, но боялась сорваться и напугать их бурной реакцией. Сейчас ей не хватит сил удержаться от слёз. Тогда бы надо позвонить и поговорить с Этэри Альбертовной, намекнуть, чтобы берегла мальчиков... Нет, неразумно. Свекровь не поймёт, а те, кто контролирует её, сразу сообразят о подоплёке намёков. Значит, надо сначала здесь решить все проблемы. Первым дело ей необходимо вырваться отсюда без последствий, а потом...

Катерина присела за стол и долго сидела, не меняя напряженной позы. Как она посмотрит в глаза родителям Славика? Жаль было Этэри, а вот свёкра... невольно напрашивался вопрос: а он постеснялся бы ей смотреть в глаза, узнав, что его сын вычеркнул её из жизни?

Собравшись с духом, Катя подошла к двери. Она не была уверена, что та открыта, но оказалось, что никто её не запирал и охраны в коридоре не было. Пройдя немного, услышала, как ей снизу кричат:

- Мадам де Бланшфор, вы можете присоединиться к завтраку.

Выпрямившись, придавая себе более уверенный вид, так как стало понятно, что её выход зафиксировали камеры и сейчас за ней тоже наблюдают, она вышла к широкой лестнице, спустилась и, осмотревшись, увидела вход в столовую. Дом напоминал небольшой дворец, только пустой.

- Я здесь, - улыбающийся Эмери поднялся из-за стола и, встретив Катю, проводил, усадил и вернулся на своё место завтракать.

Ели молча. Морритт что-то читал в планшете, а Катя вроде чувствовала себя голодной, но, съев немного, ощутила подкатывающую тошноту. Видимо, последствия контузии.

- Вы замечательно выглядите, не желаете прогуляться со мною? - Эмери прервал её мучения, и решительно отодвинув от себя йогурт, она кивнула.

- С удовольствием.

Во дворце не оказалось прислуги. То есть была женщина, приходящая на рассвете и наводящая порядок в комнатах и залах. А ещё у Эмэри работала повар, поэтому позавтракав, он по-домашнему засуетился и отнёс посуду на кухню. Иногда временно его секретарь нанимал дополнительных служащих, вроде врача для Катерины и того охранника, что её вытащил из лаборатории, но потом дом вновь превращался в тихую гавань.

После знакомства Кати с поваром они вышли в сад и, оглянувшись назад, она посмотрела на дом, в который её поселили.

- Красиво.

- Да. Похож на дворец, но это новодел. Разочарованы?

- Мне без разницы. Через сто лет ваш дом обрастёт историей, так что указанный вами недостаток преходящ.

- Расскажите мне, как там? - глаза Эмери светились любопытством и затаённым восторгом. Это располагало и хотелось оправдать его ожиданий.

- Там? - Катя не удержалась от лукавой улыбки. - Ну что ж, слушайте.

Эмэри включил диктофон и кивнул ей, предлагая начать. Катерина начала суховато, придерживаясь языка отчётов, но мере того, как вспоминала, в её рассказ добавлялись эмоции, а Морритт оказался прекрасным слушателем. Через пару часов они выпили по чашке кофе, потом для Кати организовали лежак с пледом и подушками. К обеду она вымоталась, и Морритт дал ей передышку.

- Могу ли я узнать, что сказали родителям Вячеслава? - сочла удобным спросить она.

На лбу хозяина дома прорезалась поперечная складка, взгляд потерял свою мягкость:

- Несчастный случай. Страховая компания сейчас определяет сумму выплаты. Про вас им сказали, что вы тоже пострадали и пока не пришли в себя.

- Жестоко.

- Как мне доложили, ваша судьба их не очень интересует.

- Они оплакивают смерть своего сына, им не до меня, но мои дети... и если свёкры сообщат моим родителям обо мне, то они будут волноваться, прилетят сюда и будут меня искать.

- Надеюсь, что мы с вами быстро договоримся. Ваша позиция мне ясна, и пока она созвучна моей, то вам не будут чинить никаких препятствий.

Катя подняла голову, чтобы убедиться в искренности Морритта. Она ожидала худшего и того, что ей придётся бороться за себя, а тут...

- Я понимаю, - медленно начала она, - что этим решением вы берёте всю ответственность на себя, - ей показалось, что эти слова обязательно нужно сказать. Вроде как поддержать его. - Не сомневаюсь, что ваш капитан посоветовал вам держать меня при себе как можно дольше, сообщая родным, что я в коме, или вообще сказать, что я умерла.

- Хм, почему капитан?

Катерина не заострила внимания на том, что её предположения не опровергнуты. Тем больше она оценила поступок и взятый на себя риск Морритта. Всё же у него не каменное сердце, и слово «честь» не чуждо ему.

- О, это просто привычка, - поспешила ответить она. - В замке старший над воинами капитан, а над ним сеньор. Так что же, вы отпустите меня?

- Вы должны понимать, что я не выпущу вас из поля зрения, но это никак не отразится на вашей жизни.

Об этом не сложно было догадаться, поэтому, чтобы не плодить проблем, Катерина решила сразу предупредить:

- Думаю, что я уеду из Франции. Мне здесь больше нечего делать.

- Могу ли я попросить вас остаться ещё на какое-то время? Вы же не всё рассказали...

- Конечно, - она улыбнулась, - мне приятно поделиться с вами историей моей жизни в прошлом, тем более, что никому об этом я больше никогда не смогу рассказать.

- Никому, - строго повторил Эмэри и посмотрел на неё со значением.

- Даже не сомневайтесь. При любых обстоятельствах, даже если мне будут совать сегодняшнюю запись с моим рассказом под нос, я буду отпираться до последнего. Мне не нужен подобный интерес к моей персоне. Когда вы услышите всю историю, то поймёте, что жизнь там была совсем не романтична. Мне приходилось наказывать слуг, и я имею в

виду не словесное внушение. Пусть подобные случаи были редки, но это было. Я стояла рядом с мужем, когда он выносил смертные приговоры, и их тут же исполняли. В нашем времени не поймут, что я проходила мимо, когда чей-то муж бил жену или своих детей.

- Всё так плохо?

- По-разному. Для рождённых в том времени людей во многом нет ничего шокирующего, но я долго не могла влиться в ту жизнь, и видела в ней только плохое. Не сразу стала замечать силу духа этих людей, чистоту их эмоций... Я вам всё расскажу, без прикрас, а вы сами решите, что за люди были наши предки, почему они жили так, а не иначе. Возможно, вы поймёте меня, почему я не стала какой-нибудь Жанной д Арк, а просто жила, как умела.