Стоянка поезда всего минута - Метлицкая Мария - Страница 6

В гостинице она принимала душ, переодевалась – Денис ждал ее в крохотном лобби, – и они выходили в город. В Питере можно бывать бесконечно. Жизни не хватит, чтобы все увидеть.

У них уже были любимые ресторанчики и кафешки, любимые места в городе, любимые места за городом.

Денис был нежен и обходителен, услужлив и предупредителен – словом, в общем, претензий к нему у Лизы не было.

Правда, пару раз он забывал оплатить гостиницу, но она не стала напоминать. Забыл или проблемы с деньгами – какая разница, он не олигарх, и он ее не обманывал.

Да и букеты его были более чем скромными. Но и это сущая ерунда – она понимала, что поезда и кафе, такси и гостиницы, музеи и театры не всем по карману, и старалась не обращать на мелочи внимания. К тому же она знала, что квартиру Денис оставил бывшей семье и теперь у него ипотека. Так что ждать зафрахтованной яхты, гавайской гитары, номера, усыпанного лепестками роз, и бриллиантового колье не приходилось. Да и на черта ей это колье! Ну и вообще не все способны на жесты. Есть люди с широким размахом, а есть и другие.

А если прикинуть, то положительного в нем было намного больше, чем отрицательного. Так что смешно говорить про гостиницу.

Что же касается совместного отпуска, то Лиза сама настояла, что свою путевку она оплачивает сама, а кафешки и экскурсии он.

И Денис, недолго раздумывая, согласился.

Перед поездкой он долго копался в интернете, тщательно выбирая рестораны и экскурсионные туры. Почему-то Лизу это раздражало, но она брала себя в руки. Он не ворует и не сидит на нефтяной трубе, он не банкир и не чиновник.

Как-то Лиза поделилась с Сонькой.

Все выслушав, та успокоила Лизу.

– Ну да, жлобоват. Нет размаха. Ну и черт с ним! В конце концов, это не главное. Да и потом, – продолжила она, – ты и сама прекрасно зарабатываешь. К тому же ты у нас гордая и самостоятельная, верно? Вот и успокойся. Должны же быть у человека недостатки.

Однажды Дашка спросила:

– Лизка, а ты его любишь?

Лиза скривилась:

– Дашка, не начинай, умоляю. Тебе надо к Соньке на курсы – она тебе все объяснит, все разложит. И про неземную любовь, и про устройство жизни!

– Мне к Соньке не надо, – отрезала Дашка. – А про любовь… Я все поняла. Но он же хороший, да? Может, полюбишь?

– Может, – задумчиво проговорила Лиза. – Я Леньку очень любила, ты знаешь. Нас как под током трясло. Страсти кипели – и что? Где Ленька, семья и наша любовь? Правда, и возраст тогда был другой, это да. А сейчас, Даш, Сонька права – лотерейный билет, последний вагон. Успею – на старости лет не буду одна. А не успею… В общем, ты поняла. Короче, Даш! Надо успеть. К тому же он и вправду хороший.

И Сонька, и Дашка, и мама, и даже Маруська – все были счастливы за нее и мечтали о скорой свадьбе.

Через полтора года Денис сделал предложение.

Растерявшись, она попробовала отшутиться. Но он был серьезен как никогда.

– Лиза, – в его словах слышался упрек, – это не повод для шуток. Это жизнь, моя и твоя. И знаешь, я больше не хочу разочарований и боли. И поверь, я долго думал! Взвешивал, прикидывал, сравнивал – уж прости! Ну и решил. Мне с тобой хорошо. Очень хорошо и очень комфортно. Тебе, кажется, тоже. Я тебя люблю, хочу и уважаю – три в одном, Лиз. И мне это нравится. – Помолчав, он вымученно улыбнулся: – В общем, жду приговора!

– Спасибо за доверие, – улыбнулась Лиза. – Ты прав по всем пунктам. Нам хорошо вместе. Но, – она помолчала – какое, прости, дурацкое слово «комфортно». Комфортными бывают новые туфли. Или там… платье. Стул, кресло, кровать! А в этом случае ключевое слово другое.

– Да, извини! – Денис окончательно смутился. – Ты права! Довольно дурацкое слово. Дурацкое, но вошедшее в наш обиход. Ты ждешь от меня признания в любви?

Лиза молчала.

– Так вот, Лиза. Я тебя очень люблю.

– Очень? – рассмеялась она. – Прости за тавтологию, но «очень» здесь как-то не очень!

И тут же отругала себя: «Ну что я к нему привязалась? Что вытягиваю из него то, что хочу услышать? Я же всегда говорила, что форма не главное. Он смущен, ему тоже непросто, что ты хочешь? А привязалась ты, матушка, потому что боишься дать ответ. Вот и все объяснение».

– Я люблю тебя именно очень! – Он улыбнулся. – И меня это, в отличие от тебя, совсем не смущает.

Лиза подошла и положила голову ему на грудь.

– Прости, я от смущения, – прошептала она.

– Я тоже, – сказал он примирительно.

А через пару минут разговор перешел в деловую плоскость – оставим эмоции, они взрослые люди и у них куча проблем. Все не так просто. Первое – работа.

– Ты не можешь оставить свою, я не оставлю свою, – перечисляла Лиза. – А поступиться кто-то должен! Второе – Маруська. Она студентка, ей учиться еще два года. Переехать в Питер и перевестись в другой институт? Это вряд ли. Она ни за что не согласится: подружки, кавалеры, Москва. Она взрослая, и не считаться с ней я не имею права. Потом мама. Мама уже пожилая и не очень здоровая. Да, у нее есть муж, но толку от него… Ты ж понимаешь. Как я ее оставлю? У тебя то же самое – родители, работа, дочка. Мы не юнцы, броситься в омут уже не для нас. К тому же мы отвечаем за близких. – Лиза взглянула на Дениса. – Молчишь… И правильно делаешь. Как говорил мой отец, здесь с кондачка не получится. И ты не знаешь, что делать.

В общем, на этом застряли. Никто не хотел, да и, казалось, не мог обрубить прежнюю жизнь и переехать в другой город.

«В конце концов, я замуж не тороплюсь, – думала Лиза. – Хочет – пусть переезжает. А мне и так хорошо».

К этим разговорам они без конца возвращались. А после них были раздражение и даже обиды.

– Из-за любви люди переезжают в другую страну, – повторял Денис.

«Из-за любви, – про себя усмехалась Лиза – Вот именно: из-за любви». События она не торопила. Ждала, что жизнь сама все разрулит – кстати, так было сто раз! А внутри все равно точило. Решение принимать надо, необходимо. Что за детские игры? Она взрослая женщина, и нечего прятать голову в песок. Пришла пора.

Накануне ее приезда Денис сказал:

– Лиза, милая. Жизнь утекает. Мы не молодеем. В общем, хватит тянуть. Надо устраивать жизнь. Хватить оттягивать и что-то придумывать.

В ответ она опять что-то заканючила, заныла, в сотый раз повторяя, что дело в Маруське и в маме да и в работе – такими заработками не бросаются.

Но он ее перебил:

– Лиза, не надо! Хватит, ей-богу.

Он прав. Объяснить ему, что замуж она не стремится? Что ей и так хорошо? Что ее вполне устраивают их отношения? Что ей неохота гладить рубашки и тушить мясо, без которого они с Маруськой прекрасно обходятся? Что ей, наконец, страшновато?

Что делать? Да, и еще! Если она не готова, то зачем ехать в Питер? Можно все сказать по телефону, так даже проще. Может, что-то придумать, оттянуть, опять оттянуть? Например, сказать, что она заболела. Хотя, конечно, смешно.

После долгих раздумий все же решила ехать. Побудут два дня вместе, поговорят еще раз, а решение она примет по ходу пьесы – сердце подскажет.

Но на сердце были тоска и тревога.

Никто ей здесь не советчик. Ни мама, ни Сонька, ни даже Дашка.

«Это твое решение, Лиза, – сказала она себе. – Ты давно взрослая девочка».

Звякнула эсэмэс.

«Осталось чуть меньше трех часов. Время тягуче, как засохший столярный клей. Но совсем скоро я тебя обниму! Чем ты ближе, тем я больше хочу тебя поцеловать. Через два часа выезжаю с работы. Да, и еще! Люблю тебя, ты это знаешь».

«Знаю, – вздохнула Лиза и выключила телефон. – И эсэмэс твои знаю наизусть. И ты – увы – повторяешься, мой дорогой. Мой очень приличный, очень порядочный и очень завидный жених».

– Ой, девки! Пьем, жрем, а даже не познакомились!

Вздрогнув, Лиза вынырнула из своих мыслей.

А правда! И надо сказать, и пьем, и жрем угощение Рыжей!

– Мила, – представилась Бледная.

– Лиза, очень приятно.

– А я Тома, Тамара! – обрадованная Рыжая разливала коньяк по бумажным стаканам. – Ой, девки… – мечтательно протянула она. – Смотришь в окно – и жизнь хороша!