Одержимость зверя (СИ) - Владимирова Анна - Страница 4

Я обернулся, бросая взгляд на нее.

Ее тоже не устроит. Она не просто так мне подошла. Мы похожи. Живем оба на острие ножа, на пределе сил, каждый по своим причинам, и мне было интересно узнать ее. Даже не так — жизненно важно. Я не хотел терпеть. Разложить ее на полу и выдрать из горла сразу и все вместе с криками наслаждения.

Зои забилась в угол дивана и поджала под себя ноги, будто чувствуя мои мысли. Да она и чувствовала. Не осознавала только.

Я поставил перед ней чашку, стараясь не смотреть в глаза. Только она нервно вскинула руку, а на моих пальцах тут же заострились когти, процарапав столешницу.

— Пожалуйста, — повторил терпеливо, — не делай резких движений…

— Ты что, всегда такой нервный? — Ее голос дрожал. Девушка вжималась в диван, бегая взглядом в поиске подходящих предметов для защиты.

— Нет. Нервным меня делаешь сейчас ты. Я уже объяснял.

— Я не слушала, — и она притянула к себе кружку.

— Плохо, что не слушала.

Взял свою кружку и уселся напротив.

— Такое редко бывает, — начал осторожно. — Невозможное стечение обстоятельств. Но ты мне попалась в очень неудачный момент, и я теперь ничего не могу изменить.

Ее дыхание набирало обороты, и это тоже нервировало. Но запретить ей реагировать вообще на все я не мог.

— Ты имеешь ввиду это? — и она коснулась ладонью пластыря на шее.

— Да. Я потерял контроль и присвоил тебя, — чеканил жестко. — Когда теряешь много крови, в силу вступают животные инстинкты. Они сохраняют жизнь. Но и сопротивляться им нет никакой возможности. Я не отымел тебя еще в клубе только по той причине, что в приоритете стояла жизнь. Твоя и моя.

Не умел мягко заворачивать жестокую правду. Да и не нужно это мне было. Она молчала сосредоточенно минуту, прежде чем задать очередной вопрос.

— Почему я?

— Некоторые человеческие женщины нам подходят генетически.

— Только некоторые?

— Да, не все.

Я не спускал с нее взгляда, улавливая каждую эмоцию. Видел, что разговор не помогал. Она пялилась на свои пальцы на корпусе чашки, будто не воспринимая меня вовсе.

— Зои… — позвал ее, но бесполезно. — Я бы мог обратить это, но если я обращусь за инъекцией, тебя заберут и могут убить. Как свидетеля. Ты оказалась на стыке двух миров, таких просто так не отпускают.

Она вскинула на меня взбудораженный взгляд.

— Информация, за которой тебя отправили, опасна, — воспользовался ее вниманием. — Вашу операцию закончили мы. Вы не имели права вести дела за нашей спиной…

— Сорок пропавших девушек — это ваших рук дело? — будто и не слушала она.

— Наши законы защищают женщин, которые соглашаются на жизнь с мужчинами моей расы. Их исчезновение — наша общая проблема.

— Тебе приказали меня убить, — процедила она. — Ты уж определись, на чьей стороне работаешь!

— Сейчас я нарушаю приказ, — ответил ей таким же тоном. — Работал бы против тебя — тебя бы не было…

— Меня бы и не было, если бы тебе не помешали твои… инстинкты!

Не стал ее разубеждать. Не говорить же ей, что держал дуло пистолета у ее виска вчера?

— Хорошее оправдание, — цедила она. — Инстинкты у него…

Ударилась в беспомощную злость, а мои губы дрогнули в усмешке. Еле успел их сжать, когда она бросила на меня взгляд.

— Это не оправдание. Это констатация факта.

— Я не хочу, — мотнула она головой. — Не хочу всего этого…

— Зои, успокойся, — процедил, еле сдерживая рвущие десна клыки. Вроде бы послушалась. Глубоко вздохнула и прикрыла глаза. — Пей кофе.

Мне не нравилось, с каким интересом хотелось за ней наблюдать. Взгляд фиксировал каждый вздох, каждый взмах ее ресниц, и все это обостряло жажду.

— Что у тебя тут за запах такой? — подняла она глаза от чашки. — Даже кофе не перебивает… — Видя мой вопросительный взгляд, пояснила: — Цветами пахнет… сильно…

И она наконец сделала глоток, а я зажмурился, роняя голову на руки. Не помогла бы инъекция. Никто и ничто уже не поможет. Определенно — родовое проклятье. Напороться не просто на подходящую женщину, а на самую редкую вариацию совместимости!

— Что такое? — ее голос снова дрожал.

— Нет тут никакого запаха цветов, — разлепил веки и снова навел на нее резкость. Судя по реакции, она и изменения в глазах моих видит. — Это все — особенность нашей связи…

— Хватит, — мотнула она головой, вскакивая. А я уже понимал — очередного всплеска эмоций не избежать нам обоим. — Прекрати мне втирать эту чушь! Отпусти меня, я уйду тихо и осторожно, меня никто не найдет, обещаю. — Зои обхватила себя руками, с надеждой глядя на меня. — Если ты облажался — так и скажи, пожалуйста, не своди с ума этим всем…

Мир будто замер на секунду, а потом разлетелся вдребезги на колючие осколки, и каждый вспорол душу, выпуская мою сущность наружу.

— Да, — выдохнул тихо. Стоило ей пытаться объяснить? Уже не был уверен. Ушат правды подействовал не так, как ожидал. Я поставил ее перед лицом безысходности. Осталось только сказать, то хочу ее до кровавых пятен перед глазами. И буду. — Я облажался. Мне приказали убрать всех. А я не смог.

Она часто-часто заморгала, хмурясь, а меня вдруг отпустило, как по щелчку. Я принял ее. В этот день, когда лучше всего было бы пустить нам обоим пулю в лоб, я дал шанс на жизнь. И это было странно и непривычно для того, кто отказался от жизни давно, вечность назад.

— Рассказывай все, — приказал ей, чтобы отвлечься.

Или растянуть удовольствие — черт его знает. Кто сказал, что я буду хорошим с ней? Ей это не нужно — она «выживалка» до мозга костей. Почему — тоже узнаю. Выкручу из нее все, заставлю быть моей каждой клеткой. Я так хочу.

— Что все?

Почувствовала перемену во мне. Я перестал угождать ей и искать трещину в ее крепости, в которую могу безболезненно для нее втиснуться. Я готовился вышибить ворота.

— Зои, я получил задание убить конкретных людей, включая тебя. Что за данные ты искала?

Она облизала губы:

— Я так понимаю, дальше пистолетом пригрозишь?

Я оскалился. Это мы уже проходили.

— Правильно понимаешь, — кивнул спокойно.

Больше не буду ее уговаривать поесть, поговорить. Интеграция этой женщины в мое существо завершилась, теперь я ясно и четко видел, что и как надо делать.

Было ли все это правильным — хрен его знает. Но я не мог думать сейчас по-другому. Аарон как-то говорил, что главное — принять и смириться. Дальше будет легче, можно хотя бы дышать и соображать.

— Тебе от меня особо ничего не узнать, — она хмыкнула. — Я просто спец по внедрению. Таких, если расколют, не жаль…

У меня все передернулось внутри. Я сжал зубы, чтобы не выпустить клыки, но в вены уже выплеснулся новый ингредиент — всем головы поотрываю, кто тронет ее.

— За последний год пропало сорок молодых девушек, и почерк похищения все время один и тот же — какие-то невнятные переговоры, новый ухажер, контракт… И однажды она не возвращается домой…

Очень похоже на обычный выкуп. Только женщин никто при этом не выдергивал из обычной жизни. Да, когда мужчина моей расы покупал себе человеческую женщину, жизнь последней менялась и часто не зависела больше от нее самой. Аарон — исключение. Таких мало. Но чтобы больше никто о них не слышал — это странно.

— …Наши вышли на одну из организаций, которая реализовывала заказы на девушек. — Зои сжимала ручку кружки с остывшим кофе, но я чувствовал — такие разговоры для нее привычнее, чем откровения о принадлежности и моей природе. Я бы сказал — заливалась соловьем. Надеялась, что отпущу? — Меня направили туда…

— В качестве кого? — медленно моргнул я. Если она сейчас скажет, что ее сделали «еще одной девушкой» и кто-то там ее имел, стол придется менять…

— Специалиста по информации. Они тащили данные о жертвах из федеральной базы данных. Что за база — как раз мне и нужно было узнать.

Смерть стола отложилась, но звучало это все бредом. Я мог предположить, что не все подразделения правоохранительных органов людей знают о мире таких, как мы. Базы данных человеческих женщин — обычное явление. И Зои бы удивилась — она там точно есть. Только зачем они перли списки? Чтобы вычислить тех самых женщин? Хорошо. Вычисляли, находили и похищали. Да еще и цивильно похищали. Для нас, конечно. Мало ли, кто-то захотел спрятать свою самку ото всех — бывает. Но сорок…