Крах иллюзий. Каждому своё. Книги первая и вторая - Тармашев Сергей - Страница 24

– Антон Овечкин. Можно просто Антон. Скажите, Артур Рамзанович, что происходит? Когда прибудут спасатели? Разве нас не должны перевезти в специально предназначенные для ядерной войны убежища? Как долго мы будем здесь находиться?

– Пойдёмте поговорим в другом месте, – старый диспетчер повел его ко входу в противоположный тоннель. Пару минут они шли молча, лавируя между сидящими и лежащими на платформе перепачканными пылью людьми, потом углубились в тоннель и зашли в узкую неприметную дверь. За дверью обнаружилось техническое помещение, заставленное гудящим оборудованием. Антон узнал трансформаторы и мощные аккумуляторные сборки. На первый взгляд всё работало нормально. Раз освещение на станции едва теплится, значит, персонал специально экономит энергию. То есть центрального питания нет, станция расходует собственный аварийный запас.

– Центрального питания нет, вы используете аккумуляторы? – уточнил он.

– Да, это так, – подтвердил старый диспетчер. – У нас хорошие ёмкости, их меняли десять лет назад. При рациональной экономии имеющегося запаса хватит на две недели. Но у нас проблема с воздухом для дыхания. Он закончится гораздо раньше.

– У вас же должна быть вентиляция! – Антон ужаснулся услышанному. – Она вышла из строя?! Дайте мне посмотреть! Я специализируюсь на системах связи, но, может, смогу что-то сделать!

– Оборудование в порядке, – Артур Рамзанович тоскливо скривился. – Шахты воздухопровода завалило. Похоже, их просто не стало, всё забито грунтом на многие метры, мы пытались расчищать, но это бесполезно. Переход на станцию «Плющиха» обвалился приблизительно на середине, там сплошной завал от пола до потолка. Кабельная связь с «Плющихой» не функционирует, автоматика сообщает об обрыве всех ведущих туда проводов. Похоже, станция полностью схлопнулась. От нас уходят четыре тоннеля, по паре в каждую сторону, все их перегоны тоже обрушились, мне сказали, вы об этом знаете. Вы молодцы, первыми наладили эвакуацию трупов, это было очень грамотное решение, мы сейчас делаем то же самое. Но сейчас речь не об этом. Из-за обрушений в тоннелях нет конвекции. Выход на поверхность также завален. Мы находимся в каменном мешке, в котором рано или поздно закончится кислород. Три с половиной тысячи человек умрут от удушья.

– Надо что-то делать! – Антон с трудом подавил панику. – Свяжитесь с МЧС! С правительством!

– Связи нет, – оборвал его старый диспетчер. – Проводные линии не работают. Скорее всего, порваны физически, потому что сигнала нет. Нашему аварийному радиопередатчику никто не отвечает, мы слышим только мощные помехи. Может, внешняя антенна перестала существовать, поэтому нас не слышат. Может, это из-за помех, и надо ждать, когда они пропадут…

Станцию затрясло вновь, Антон бросился в угол и инстинктивно сжался. Старый диспетчер схватился рукой за стену, в его глазах вспыхнул страх, но он сумел сохранить самообладание. Секунд через двадцать тряска прекратилась, и Артур Рамзанович продолжил:

– Помехи пропадут после того, как всё это закончится, вам наверняка это известно лучше моего. Мы не знаем, когда это произойдет. Центральные коммуникации, водопровод и энергосети не работают. У нас собственная артезианская скважина и, как я уже сказал, неплохая аккумуляторная ёмкость, так что водой и электричеством мы обеспечены. Но продуктов у нас нет.

– Как?! – воскликнул Антон, вскакивая. – А как же запас на случай катастрофы?! Метрополитен – это же объект Гражданской Обороны, тут должны быть запасы!

– Никто не верил в возможность ядерной войны, – старый диспетчер болезненно закрыл глаза. – Никаких запасов давно не делается. Нет даже помещений для них. Лет сорок назад или около того, во время реконструкции станции, их перестроили под технические нужды. У нас есть буфет для сотрудников станции, но он не сможет накормить и десятой части всех здесь скопившихся. Мы раздадим всё, что у нас имеется, но голод неизбежен. Вслед за голодом нас ожидает удушье.

– Мы обречены? – Антон почувствовал, как у него холодеет внутри. – Шансов нет? Неужели ничего нельзя сделать? Дайте мне посмотреть ваш передатчик, может, я смогу связаться с МЧС!

– Вы обязательно его осмотрите, но сейчас не это главное. Постарайтесь держать себя в руках, мы возлагаем на вас большие надежды! – Артур Рамзанович бросил на него суровый взгляд. – У нас очень мало технических специалистов! Сегодня суббота, и так случилось, что почти все штатные техники были на плановых выходных. На станции оказались всего два техника, и оба они не являются инженерами. Как только нам удастся восстановить здесь хоть какой-то порядок, мы обратимся к людям, может, кто-то из пассажиров, – он торопливо поправился, – я хотел сказать, из граждан, является востребованным специалистом, это очень поможет всем нам! Но пока я знаю только о вас, и потому прошу помочь нашим техникам!

– Чем я могу им помочь? – нервно возразил Антон. – Вы же сказали, что вентиляционные шахты засыпаны или вообще раздавлены! Надо что-то делать! На сколько нам хватит воздуха?

– Не знаю, – честно признался старый диспетчер. – Я не специалист. Обычно воздух в тоннелях обновляется несколько раз в час. За вентиляцией на станциях следит другая, отдельная система. Сейчас это уже неважно, мы лишились всех вентиляционных шахт. Единственный выход, который мы видим, это пробиться на поверхность. Судя по всему, здание станции наверху разрушено, близлежащие дома тоже. Выход завален, и нам придется разбирать завал своими силами, или прокопать в нём проход, как угодно, лишь бы получить приток воздуха.

– А если там радиация? – вновь возразил Антон. – На поверхности ядерная война! Там всё может оказаться смертельно радиоактивно! И мы собственными руками впустим радиацию сюда! У меня дети, я не хочу рисковать!

– Предлагаете своим детям смерть от удушья? – психанул Артур Рамзанович. – Ну, так ступайте к ним и сидите там, пока не умрёте! Мы обойдёмся без вас!

– Вы меня не так поняли! – Антона мгновенно охватил страх оказаться в чёрных списках у местной администрации. – Не надо горячиться! Я просто волнуюсь за свою семью, я же муж и отец! Я сделаю всё, что в моих силах! Что от меня требуется?

– Я тоже муж и отец, – с тяжёлой гримасой на лице произнёс старый диспетчер, – и дед. – Он трагически вздохнул: – Ваша семья, по крайней мере, здесь и с вами. Где находится моя семья, я не знаю. Когда пропала связь, они были на пути к ближайшему метро…

Артур Рамзанович умолк и пару секунд думал о своих проблемах. Но быстро взял себя в руки:

– На поверхности может быть радиация, вы совершенно правы. Полицейские считают, что она будет там неизбежно. Но без выхода на поверхность мы обречены, даже если бы не потеряли воздухоснабжение. Нам нечем кормить людей, у нас нет связи, мы отрезаны от всего мира, и нас медленно затапливает. Без подъёма на поверхность нам не подать сигнал бедствия.

– Затапливает?! – вновь похолодел Антон. – Как затапливает?! Почему?!

– Потому что большая часть метрополитена залегает ниже уровня окружающих рек, – ответил старый диспетчер. – Грунтовые воды постоянно просачиваются через тоннельную обделку. Так было всегда. На нижних технических уровнях размещены водоотливные установки, которые откачивают поступающую воду. Из-за землетрясений наши насосы перестали функционировать. Техники пытаются их починить, но пока это им не удаётся. Поэтому хотим попросить вас помочь им в ремонте. За последний час приток воды усилился вдвое и продолжает увеличиваться, поэтому сейчас это первоочередная задача.

С насосами Антон провозился почти три часа. Ему выдали рабочую спецовку и отвели в нижние технические уровни, где он вместе со станционными техниками в полумраке аварийного освещения бился над поначалу неразрешимой задачей. Насосы запускались, но через минуту вырубались, и никто не мог понять, в чём причина. В конце концов стало ясно, что оборудование исправно и отключается потому, что удаляемая вода никуда не уходит. Где-то там, под землёй, отводящий трубопровод тоже был завален обрушением. Решив, что хуже уже не будет, Антон с остальными вырубили блок аварийного контроля, и насосы перестали отключаться. Водоотливное оборудование вывели на максимум мощности, чтобы создать в засыпанном трубопроводе избыток давления и таким способом прочистить засор. Все были уверены, что насосы сгорят, но в итоге вода начала медленно уходить. Один из техников сказал, что вода уходит гораздо медленнее номинальных значений, и предположил, что избыток давления либо пробил засор лишь частично, либо и вовсе его не пробил, а вызвал разрыв поврежденного трубопровода. Сейчас вода изливается куда придется, но даже так скорость затопления выше скорости откачки. Если ничего не изменится, через трое суток нижний технический уровень будет затоплен полностью, и вода начнет поступать в тоннели. Однако сделать большего было уже невозможно, и с этой информацией все трое вернулись к начальству.