Настя как ненастье (СИ) - Горышина Ольга - Страница 6

— Попугай выпил сегодня уже три чашки. Думаю, после четвёртой он отбросит лапки.

Настя улыбнулась краешком губ, на которых уже не осталось никакой краски, и сделала второй глоток.

— Спасибо за сыр, — поблагодарила она уже мягко, придвигая к себе торт.

— Мы тебя не очень задерживаем? — спросил Иннокентий, вдруг подумав, что злость девушки могла быть вызвана их наглым вторжением в её личные планы.

— Нет, нисколько. Я свободна до вечера.

— А вечером что? — спросил Иннокентий за секунду до того, как мозг напомнил ему про такт и про то, что перед ним Мышь, а не девушка. Впрочем, девушка твердо дала понять ему утром, что в подобном знакомстве не нуждается. Так и он не нуждается! У него планы на вечер точно есть, и менять их из-за какой-то там подтянутой задницы он не собирается! Так чего языком мелет тогда?!

— А вечером мне в норку спать, — отрезала Настя и заткнула себе рот большим куском чизкейка, наглядно показывая ему, что разговор закончен. И не только разговор — у их знакомства продолжения не будет.

Иннокентий даже успел испугаться за неё: подавишься же, актриса! Но нет, справилась и отломила еще кусочек. Тимофей тоже не сидел молча, хотя и уплетал сладкое за обе щеки, но Иннокентий как-то всё мимо ушей пропускал слова племянника. Он смотрел на Настю, хотя мозг настойчиво запрещал ему это делать: ведь точно ж подавится!

Он уже почти захлебнулся слюной. Или чаем, который отхлебнул, чтобы напомнить себе про Монику. Наваждение какое-то — чего его так колбасит? Девка как девка, не топ-модель, даже не семи пядей во лбу, не… Да просто не в его вкусе! Крашеная, с нарощенными ресницами, пусть и без дырки в пупке… Да и нахрен сдался ему её пупок и всё остальное, к нему прилагающееся?! Пусть доедает свой сыр и валит в норку к кому угодно…

Он злился. Настолько сильно, что почувствовал, как лоб начал соперничать в температуре с чашкой всё ещё горячего чая.

— Да, мам!

Это Настя ответила на звонок, непонятно откуда вытащив телефон. Обыкновенный смартфон, из дешёвый, даже не шестая версия айфона. Богатого парня у неё нет… И ему снова сделалось тепло в груди, и совсем не от чая. А ещё оттого, что звонила ей мама, и она сразу ей ответила. И сейчас что-то внимательно выслушивала, как пай-девочка, хотя с такими неплохими данными она не могла быть совсем уж домашней.

— Мам, только не вздумай снова плакать!

Это был незнакомый тон. Резкий, но не грубый. Голос звонкий, как колокольчик.

Иннокентий с неприкрытой тревогой уставился Мышке в лицо — в одну секунду побелевшее.

— Мам, я сейчас приеду. Мам, успокойся. Мам, пожалуйста. Мам, я приеду и со всем разберусь. Мам, я не могу сейчас говорить. Мам, я буду дома через час. Мам, да не психуй ты… Я всё сделаю. Всё будет хорошо.

Настя спрятала руку с телефоном под стол и уставилась на Иннокентия, но он понял, что смотрит она сквозь него… И уж точно о нём сейчас не думает.

— Что случилось? — спросил он.

Настя вздрогнула и нервно улыбнулась, точно вышла из какого-то транса.

— Ничего, — ответила она и залпом допила кофе. — Мне просто надо домой.

— Что случилось? — Иннокентий поднялся вместе с ней и даже протянул через стол руку, если вдруг Настя без предупреждения кинется прочь, как утром в офисе.

— Ничего не случилось, — она злилась и говорила отрывисто. — Мне нужно домой. Спасибо за кофе и сыр, — Настя смотрела в тот момент на мальчика. — Спасибо, — повторила она громче. — Приходи к нам ещё на сказку. Придёшь?

— Придёт, — ответил за него Иннокентий и обошёл стол, чтобы перейти на шепот. — Настя, я могу чем-то помочь?

Она ответила громко, не таясь.

— Вы? Помочь? Интересно, чем вы, думаете, можете мне помочь? До дома подвезти?

Он бы подвёз, без вопроса, будь у него машина.

— Могу взять такси.

— Я сама могу взять такси. Но мне быстрее на метро. И вы меня, Кеша, задерживаете, понимаете?

Он сунул руку в карман джинсов и вытащил бумажник.

— Мне не нужны деньги! — чуть ли не закричала Настя. — Я бесплатно с вами пошла… — И тут же сникла: — За сыр.

— Да я… — Иннокентий чуть ли не заскрежетал зубами. Вот ведь незадача! — Я за визиткой полез.

И он действительно вытащил карточку. В бумажнике оставалась купюра в тысячу рублей и пара сотенных. Он бы и не смог ей заплатить за личный перформанс.

— Вот, — он протянул ей визитную карточку. Простую. Дизайн не поменяли с тех пор, когда он в школе ещё учился. — Если что, звони…

Настя не взяла визитку, даже руки спрятала за спиной.

— Если «чего» не будет…

Иннокентий сильнее сжал губы — снова она не так его поняла. Он ей интим и не предлагал!

— Если вдруг тебе нужна будет помощь…

— Да чем вы мне помочь можете?!

Она чуть ли не плакала. Иннокентий инстинктивно схватил ее за локоть. Хотел сказать «тише». Вокруг люди, но не успел.

— Мне не нужны ваши деньги!

— А я тебе их и не предлагаю.

Иннокентий притянул Настю к себе совсем близко, чтобы не уйти с шепота, и Настя не сопротивлялась. Он даже почувствовал коленкой её коленку, и еле сдержался, чтобы не разжать в тот момент пальцы от очередного разряда тока, пробежавшего от неё к нему.

— А какую помощь вы тогда предлагаете? Вы даже не знаете, что у меня случилось!

Она больше не кричала, но глаза продолжали блестеть слезами.

— А ты расскажи.

— Да какой-то пьяный собаке на прогулке наподдал. Она добрая, ко всем лезет.

Иннокентий выпрямился.

— Ну, давай в ветеринарку отвезём псину.

Настя тоже выпрямилась.

— Я и без вас могу это сделать. Вы меня лучше отпустите. Меня мама ждет и барбос.

Он убрал руку.

— Извини, что задержал. Ну если там поднять собаку надо… Она большая?

— Большая. Но у меня есть кому её поднять, не беспокойтесь. До свидания, Кеша.

Он просто кивнул, поняв, что Настя больше ничего не скажет. И она действительно развернулась и дала дёру, как утром. Спринтер прямо. Моника кроссы бегает, но ей такую мышку не догнать, это уж точно!

— Давай доедай уже. Мать будет нервничать, где мы шляемся…

Отвернуться бы от двери, а не получается. Ему же прямым текстом сказали, что место занято и ему даже с деньгами в её норку не пролезть.

Так он и не собирался никуда лезть… Тогда почему так пусто на душе: точно он нашел девушку и тут же потерял? И даже вослед не успел рукой помахать — сбежала, как мышь от кота. Да разве ж он кот? Он — попугай Кеша…

Однако в квартире сестры Попугаю Кеше пришлось доказывать, что он не верблюд, потому что Тимофей с порога доложил матери, что они кормили чизкейком мышку.

— Какую ещё мышку? — в глазах Лиды отразился беспредельный ужас. — Ты что, мышь купил? Совсем обалдел?

Она даже сделала к брату шаг, раскинув руки, точно действительно собралась обшаривать его карманы на наличие грызуна. Только Иннокентий не успел рассмеяться. Тимофей схватился за бедро матери и запрыгал на месте.

— Мама! Мама! Тётю Мышку…

Лида опустила руки и сузила глаза. Иннокентий ещё даже кроссовки не снял. Один шнурок успел развязать, и все — стоял теперь по стойке смирно под недобрым взглядом сестры.

— Почему не сказал, что ты не один? Я бы не отпускала с тобой ребёнка. Я не хочу, чтобы Тимоша общался с твоей дамой сердца.

Лида сказала это так брезгливо, точно Моника была девицей из борделя. Иннокентия аж передернуло, но он не хотел скандалить. Уйти и дело с концом. Лида как заведётся, не остановишь!

— Ну я пошёл? — бросил он и хотел присесть, чтобы завязать шнурки, но Лида тут же схватила брата за локоть.

— То есть как это? Вот так, без чая даже? Она тебя внизу ждёт? Ну пригласи…

Она выплевывала слова ему в лицо, и будь Моника действительно внизу, Иннокентий не подумал бы приводить ее под очи сестры. Берегите тех, кто вам дорог, от своих родственников, а то дорого обойдётся потом их кашу расхлебывать! Лида ни разу не видела Монику, даже на фото, и Иннокентий подозревал, что при личной встрече у сестры разгорится ещё и женская ревность — Моника в свои тридцать шесть выглядит в сто раз лучше сестры даже в добеременном состоянии.