Свет надежды (СИ) - Леонова Светлана - Страница 17

А девчонка... Девчонка Сверра не так уж проста, какой кажется на первый взгляд. Что-то неуловимо-необъяснимое привлекало к ней внимание. Безошибочно распознающий людей с первых встреч, с Айной Ивар боялся ошибиться в своих заключениях. Старый воин и самому себе не смог бы объяснить, что же именно не давало ему покоя в принцессе-чужестранке, а потому он настороженно приглядывался к ней.

Огромные стены сегодня нещадно давили своей серостью и неприступностью. Защищенности, которую они являли собой, теперь уже было мало - Рагнару хотелось простора, свободы. Мчаться навстречу холодному ветру, высвобождая из плена забот самые важные мысли. Остаться один на один со своими догадками.

Ночь неслышно вступала в свои права, окутывая в тьму сперва леса, а затем равнины с горы. Она фанатично отплясывала свой танец, кружа с ветром и хлопьями снега, падавшими огромными хлопьями из черных туч. Сбивала с дороги и скрывала свет видневшихся вдали огней замка. В здешних краях ночь всегда была сурова. Она жестоко наказывала любого, пренебрегшего теплым кровом. Вот только народ Зангры нельзя было сломить. В своих молитвах люди все еще взывали к покинувшей их богине Айне, надеясь, что настанет время и они увидят ее явление. Много легенд было сложено о прекрасной светлой богине, разгневавшейся на людей за смерть своей дочери Мареллы, но ни одна из них не давала ответа, как вернуть благосклонность Светлой Айны.

Рагнар давно уже не верил во все эти легенды. Ни одна их них не говорила, какие грехи страдает его народ, во имя какой справедливости терпит жестокое иго Моргаша. Куда смотрят эти боги? Почему они бесстрастно взирают на то, как истребляют невинных? Почему молчат на все отчаянные молитвы? Потерявшие всякую надежду могут и дальше взывать к мифическим богам, а он до последнего будет верить в собственные силы. Пока бьется его сердце, он будет сражаться.

Мчась по окрестностям на своем коне, Рагнар упивался ощущением свободы. Она не опьяняла - будоражила, окрыляла. Его конь, уставший от сдержанного похода, сейчас и сам радовался быстрому бегу, мча своего всадника наперегонки с ветром. Быстрый. Но не Брайс. Увы...

По возвращении Рагнар не мог не навестить своего верного друга, и, к его радости, Брайс встретил своего хозяина уже крепко стоя на ногах. Немыслимо, невероятно! Эта девчонка все же смогла сделать невозможное: отвоевать Брайса у смерти. Никто не верил, даже он сам, а ей удалось. Рагнар был в полнейшем замешательстве. Что же делать с чужеродной принцессой, он не знал. Она совершенно незаметно становилась частью его народа, завоевывая себе место своим усердием и отзывчивостью. Однако... Однако... Рагнар вдруг понял, что по возвращении так и не видел Айну. Он не видел ее среди встречающих, прячущейся, как обычно, в тени двора или за спинами собравшихся. Он не видел ее и в конюшне, как это бывало раньше - даже несмотря на его запреты, она все равно приходила к Брайсу. Трудно было себе признаваться, но взгляд постоянно блуждал по собравшимся в поисках светловолосой девчонки и безошибочно находил ее в самых неприметных местах, либо в толпе, даже если она скрывалась в своих теплых бесформенных одеяниях. Нелегко ей здесь приходилось: суровый холодный край не чета ее более теплой родине, а люди не спешили менять своего мнения, предпочитая держаться вдали от дочери их главного врага. Но ни единой жалобы ни от нее, ни от ее провожатых Рагнар ни разу не услышал. Что ж силы духа и стойкости им было не занимать, но надолго ли их хватит? Несколько месяцев ничтожно мало по сравнению с целой жизнью, на которую их обрекли. Так может быть принцессе Моргаша уже надоело играть в милосердие и она теперь кручинится о своей печальной участи где-то в уютном кресле возле камина? Да вот только что-то в глубине души подсказывало, что не так это.

От Ивара он не раз слышал, что отведенное для нее северное крыло замка Айна со старой помощницей привела в порядок после долгого запустения. Когда-то эта часть замка была отдана в распоряжение его матери. Ее смерть стала тяжелым ударом для отца. Он не разрешал никому приближаться к ее вещам, а на время своих отъездов давал приказания Ивару следить за тем, чтобы покой комнат никто не тревожил. Шли годы, и сам Рейнольд отправился вслед за своей до последних его дней горячо любимой женой. Рагнар долгое время не решался заходить в ту часть крыла, где все так ярко и болезненно напоминало о его невосполнимой потере и одиночестве. Частые военные походы не позволяли ему подолгу оставаться в замке, и со временем опустение и забытье окутало тот мирок, напоминавший о родителях. Насмешка судьбы: дочь его врага возрождала то, что было дорого его памяти и сердцу.

Остановившись под прикрытием старой расщепленной ели на высоком холме, с которого открывался вид и на замок, и на огни видневшегося вдали лагеря беженцев, он уставшим взглядом осматривал свои владения. Сколько сил положено для их сохранения, сколько жизней отдано.

Его внимание привлекла одинокая фигура, пробиравшаяся сквозь снег и ветер. Рагнар долго вглядывался, пытаясь понять, кто это, пока, наконец, не разглядел. Айна - безусловно, это была она. Невозможно было не узнать ее длинные золотые волосы, выбивавшиеся из-под накидки и развевавшиеся на ветру. Она торопилась. По всей видимости, она ходила в лагерь, а теперь возвращалась в замок. Рагнар равнодушно смотрел на девушку, оставаясь для нее не замеченным. Теперь стало понятно, отчего он не нашел ее в замке по возвращении. Но что могло заставить ее отправиться одной без сопровождения в такую погоду?

Ответ не заставил себя ждать. Темной тенью из темноты деревьев вышел крепкий мужчина и уверенно встал на пути девушки, укрыв ее собой от взора Рагнара. Кто этот незнакомец? Почему Айна так отпрянула о него? Рагнар внимательно присмотрелся к мужчине: тот не был поход на кого-то из жителей Зангры. Одежда сразу же выдавала в нем одного из прибывших беженцев - для жителей Моргаша здешний климат был слишком суровым и они старались одеваться в более теплые вещи. Несколько мгновений незнакомец укрывал собою принцессу. Несколько мгновений... Совершенно некстати в памяти ожили воспоминания о пойманном лазутчике... Можно ли за несколько мгновений передать нечто важное? Вполне. Рагнар ощутил, как внутри начинает подниматься ярость. Возможно ли, что схваченный лазутчик ждал кого-то из этих двоих?

Встреча получилась совершенно короткой, молодая принцесса поспешила в замок, при этом вид ее был весьма взволнованным. Рагнар задумчиво проводил ее взглядом, не выпуская при этом из виду и незнакомца. Тот снова нырнул в тень деревьев и скрылся. Разрываясь между желаниями догнать возможного доносчика и свою так называемую жену, Рагнар понял, что упустил время: где-то раздался отдаляющийся топот копыт. Даже на своем быстром скакуне он все равно не смог бы догнать беглеца. Сегодня тот сумел скрыться, но это не значит, что ему удастся оставаться не пойманным. Это всего лишь вопрос времени. Бросив последний взгляд в сторону лагеря, Рагнар пришпорил своего коня и поспешил в замок.

В этот раз он просто позволил ей уйти в свои покои. В этот раз не смог допросить ее, как любого другого, подозреваемого в шпионаже. Рагнар все еще сомневался. Что-то говорило ему, что нужно подождать, присмотреться, не вспугнуть, как это делают хищники. Весть о том, что его отрядом был перехвачен лазутчик и что он теперь мертв, еще не успела распространиться, а значит, таинственный шпион еще предпримет попытку передать свою информацию. Дозоры на границе усилили, и уйти незамеченным, как это было доселе, теперь не удастся.

Что же касалось Айны... Рагнар все никак не мог определиться, какие эмоции вызывает она в нем? Он видел ее отчаянное милосердие, с которым она выхаживала умирающего Брайса. И почему-то это не вязалось у него с ее попыткой передать что-то своему отцу. Было бы слишком наивно и глупо встречаться с посланником рядом с замком, где любой дозорный тут же все заметит. К тому же Рагнар заметил, с каким испугом отпрянула девушка от незнакомца, преградившего ей путь. Его она явно не ожидала увидеть. А потом испуг в ее глазах... Рагнар был уверен, что ему это не показалось. Напускная храбрость этой маленькой девчонки не смогла ввести его в заблуждение. Он все еще помнил, как блестел страх в зелени ее очей, как дрожал ее подбородок в его руке. И, Одхан его раздери, он помнил ее запах: сладкий, влекущий, теплый, медовый - если бы солнце имело запах, то, несомненно, он был бы именно таким.