Секундо. Книга 2 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 18

Беспокоясь о целительнице, графиня каждый раз спрашивала секретаря или слуг, возвращающихся из Холлтбурга, не слышно ли чего нового. И с трепетом ждала известий о поимке синеглазой колдуньи.

Но ей рассказывали о чем угодно — о несчастных случаях, о свадьбах, раз даже о наглом побеге из-под стражи перед самой казнью страшного разбойника по кличке Хран, но ничего о колдунье. Это было хорошо, значит, она где-то спряталась, но насколько бы спокойнее жилось графине, если б девочка приняла ее предложение и жила рядом, под ее присмотром и в относительной безопасности.

В замке все шло своим чередом, как обычно, но Карину смущали сочувственные взгляды, то и дело обращаемые на нее то секретарем графа, то его камердинером.

Поначалу она решила, что они догадались о ее очередной беременности и теперь сочувствуют ей, уверенные, что снова родится девочка. Графиня каждую минуту ждала разоблачения, но его не было. Значит, они ни о чем не догадывались.

Тогда откуда эти странные взгляды? Они знают что-то такое, чего не знает она? И в каком случае слуги с таким сочувствием глядят на супругу своего господина? Да только в одном — если господин завел интрижку на стороне!

Одна эта мысль принесла столько боли, что графиня проплакала весь вечер, не в силах справиться с мыслью об измене горячо любимого мужа. И хотя в ее ушах звучали его весьма убедительные слова о доверии, но и они показались ей вероломством, попыткой отвести ей глаза.

Наконец она не выдержала. Однажды вечером, когда граф уехал по делам в Холлтбург, она вызвала к себе его камердинера. Но перед этим она тщательно расспросила Китти, свою доверенную служанку, не отлучается ли куда Никол.

Услышала она вполне ожидаемое:

— Да он, похоже, подружку себе завел, — скабрезно хихикая, доложила та своей госпоже. — И ходит к ней постоянно, продукты носит. Мы уже все посмеиваемся.

— Куда ходит? — графиня нервно закусила губу, стараясь, чтобы голос звучал с долей ленивого любопытства и не более.

Камеристка неопределенно махнула рукой.

— Не знаю куда, но куда-то недалеко. Ходит не дольше часа. Наверное, в какой-нибудь домик для прислуги. Но к кому, мы так и не узнали, а он никому не говорит.

Чтобы не давать повода для подозрений своей смышленой служанке, Карина перевела разговор на другое. Поболтав еще немного, решила действовать, внутри все бурлило и негодовало, не давая успокоиться. Она припомнила, что из всех домов для прислуги пустовал только один — домик младшего садовника. Там живет любовница мужа или нет?

Когда по ее приказанию в ее будуар пришел Никол, графиня, глядя прямо ему в глаза, строго спросила:

— Кого поселил граф в домике младшего садовника? — и замерла в ожидании ответа. У нее даже сердце билось через раз.

Про домик спросила наобум, просто чтобы прижать его к стенке, но угадала. У камердинера испуганно забегали глаза, он весь напрягся и покраснел, но принялся все отрицать:

— Графиня, граф никого никуда не селил, это вам кто-то наврал… — голос звучал спокойно, но вот руки нервно теребили черный кафтан.

— Тогда это ты поселил там свою подружку? — обвиняющее сказала графиня. — И кто тебе это позволил?

Обвинение грозило Николу увольнением без рекомендаций, ему пришлось бы жить на улице, потому что устроиться после такого скандала в приличное место было невозможно. И граф его не защитит, ведь всей прислугой в имении распоряжается графиня.

Эти соображения в одно мгновенье пронеслись в его голове, и он безнадежно уставился в пол, замолчав и не зная, что делать. Он хорошо знал свое дело, но смышленостью никогда не отличался.

Вот и теперь, вместо того, чтоб сослаться на приказание графа молчать и просто уйти, он, покраснев еще больше, хрипло выдавил:

— Графиня, я столько лет честью и правдой служил графу, еще когда он не был владетелем этих земель…

— Я это знаю, — мягко оборвала его графиня. — И я уверена, что без прямого приказа графа никто не посмел бы поселить в домик кого бы то ни было. Значит, приказ был. Так кто же она? Не бойся, я ничего не скажу своему супругу.

Никол с облегчением выпалил, радуясь, что больше ничего не нужно скрывать:

— Просто девушка. Зовут Амирель. Я ей продукты ношу. Вот и все, что я знаю.

Графиня задумалась. Может быть, сходить посмотреть на эту Амирель? Нет, нельзя, это опасно. Она же ничего не знает об этой девице. Вдруг она умеет колдовать? Напустит на нее порчу, и все. А ведь она наконец-то беременна наследником титула! Ей нужно быть осторожной и держаться подальше от этой опасной ведьмы. Смогла же она как-то заманить графа в свои сети? Наверняка без приворота не обошлось, ведь Эрн клялся, что любит только ее, Карину.

Или любил?

Нужно выяснить все до конца. Пусть ей сейчас очень больно, но жить во лжи она больше не может. И не будет, что бы ей это ни стоило.

— Она хорошенькая? — ревность не дала ей смолчать.

— Не знаю, — Никол мялся в замешательстве, чувствуя, что предает графа. — Я ее толком-то и не видел. Худая, даже тощая. Лица от земли не поднимает, да еще в накидку с головой кутается. Мне кажется, она графа просто приворожила.

Это предположение было так созвучно мыслям самой Карины, что она уверилась в их непреложности. Прекратив болезненные расспросы и отпустив камердинера, вызвала секретаря. То, что после сильных снегопадов почта пришла сразу за несколько дней, и граф был вынужден оставить Фелиса разбираться с бумагами, она сочла редкой для себя удачей.

Войдя в малую гостиную графини, секретарь отвесил низкий церемонный поклон. При этом слишком твердые фалды его длинного кафтана разлетелись по сторонам, как нелепые черные птицы. Выпрямился, как воин, всем своим видом говоря, что у него уйма работы и задерживать его преступно.

Но графиня на этот демарш не поддалась.

— Вы знаете девушку, с которой спутался мой муж? — задала она в лоб убийственный вопрос.

Фелис побледнел и принялся озираться, будто искал, куда бы ему спрятаться. Не найдя, хрипловато ответил:

— Не знаю, графиня.

— Чего вы не знаете? — сурово уточнила она, нервически теребя платок подрагивающими от волнения пальцами.

— Ничего не знаю, — попытался уйти он от ответа.

— То, что вы знаете о любовнице графа, не обсуждается! — резко махнула она рукой, будто отсекая на плахе его глупую голову. — А знаете ли вы ее саму?

Поняв, что графиня знает о девушке, виденной им в день похорон старшего графа, он жалостливо протянул:

— Я знаю только, что она существует. И все. Граф не делится со мной своими секретами.

— Она живет в доме младшего садовника, — уточнила графиня. — Вы видели ее? Бывали там?

Сначала он отрицательно замотал головой, но под недоверчивым взглядом графини сдался:

— Я несколько раз пытался туда войти и даже взял ключ у ключницы, но там всегда заперто изнутри. — При этих словах он несколько зарумянился от смущения, но продолжал держаться все так же горделиво, не признавая за собой никакой вины.

Графиня поднялась с кресла, подошла к нему и приказала:

— Раз заперто изнутри, значит, там кто-то живет. Я хочу выяснить, кто же это. Вы станете моим сподвижником в этом праведном деле. Когда в следующий раз граф отправится к ней, вы проведете меня к домику. Хочу во всем убедиться собственными глазами, прежде чем начинать действовать.

Бедный секретарь побледнел, покраснел, открыл рот, чтоб возразить, и тут же его закрыл.

— Не волнуйтесь, Фелис, я ничего не скажу графу — пообещала графиня и ему. И безрадостно уточнила: — Это не в моих интересах. Помощников у меня мало, и терять мне их не след.

Секретарь заполошно подумал, что теперь-то смотреть в глаза своему господину он точно не сможет, и ему придется под каким-нибудь надуманным предлогом увольняться. А он-то так гордился перед родней и графской прислугой своим весьма и весьма значимым местом.

Поклонившись графине, вышел, не зная, как поступить — то ли уехать сейчас, то ли дождаться графа и попросить у него место где-нибудь подальше отсюда. Прошел в кабинет и тупо уставился на кучу писем, не в состоянии прочесть ни одно из них.