Могильщик. Цена покоя (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич - Страница 34

— Я знаю. Вы — нет.

— Так, быть может, нам всем это узнать?

Велион усмехнулся и сунул-таки в рот кашу. Было вкусно, Глейи не жалела солонины, когда готовила, но есть по-прежнему совсем не хотелось.

— Я знаю, что выгляжу не очень, — проговорил Велион с набитым ртом. — Знаю о ваших разговорах. Я и сам иногда подумываю, не сбрендил ли я окончательно. Не продлится ли всё… это… до конца моей жизни. Но, знаешь, даже если я совсем забуду, кто я такой, что я здесь делаю и как, в конце-то концов, ходить в туалет, пока этого не произошло. Да и тогда я бы дважды подумал, прежде чем называть вам место, куда мы направляемся. Видишь ли, Карпре, я боюсь, что вы пойдёте туда без меня. Это совершенно точно лишит меня возможности взять хороший хабар. И, скорее всего, приведёт к вашей смерти.

Договорив, могильщик отложил ложку и мрачно уставился на Карпре. Проклятый даже не стал пытаться играть в гляделки, сразу отвёл взгляд и заискивающе заулыбался.

— Никто и не собирался идти на дело без тебя, дружище.

— Сегодня утром я слышал обратное.

Мише поднял руки в примирительном жесте.

— Послушай, Велион, — пропищал он, — ты выглядишь, как тот ещё чокнутый ублюдок. Мы пару дней назад думали, что у тебя белая горячка, но выходит так, будто это не она. Грест говорил, ты был в Импе. Мне в это не очень-то верится, ведь послушай других, так каждый второй был в Бергатте, а потом ходил в Имп, по дороге заглянув в Илленсию. Но, глядя на твои безумные взгляды в пустоту и другую блажь, даже я готов принять его слова за правду. Просто я не в первый раз здесь и знаю, что в окрестностях один-единственный могильник и никаких сокровищ там нет. А ты собираешься взять еды всего на день. Мы просто хотим подстраховаться.

— Отличное слово “подстраховаться”, — усмехнулся Велион. — В данном случае это очень мягкий вариант слова “наебать”. Просто ради информации: последний могильщик, который пытался меня наебать, урвав себе лучшую часть хабара, прожил ровно один день. Но, учитывая обстоятельства, я сделаю вид, будто не услышал ваш утренний разговор. И будто этого разговора не было.

— Ты угрожаешь нам, зная, что мы будем драться вдвоём? — с кривой улыбкой спросил Карпре. Греста он совершенно справедливо вообще в расчёт не брал.

— Я никому не угрожаю. Я даю понять, что без меня вы никуда не пойдёте.

Доели они в тишине и так же молча ушли спать.

А наутро, ещё до рассвета, доев вчерашнюю кашу и съев подсохший хлеб, вышли в дорогу.

Шли, никуда не торопясь. Снегоступы пока не надевали: тропинка до реки была хорошо натоптана. Погода стояла по-весеннему тёплая, и это ещё даже солнце не взошло. Дул влажный ветерок, но туч на небе не было, и это хорошо — снегопад сейчас ни к чему. Когда вышли на лёд, сбавили шаг ещё сильней: упасть и отбить себе зад или, хуже того, сломать копчик никто не хотел.

Но вскоре Грест куда-то заторопился. Он ощутимо ускорил шаг и не сбавил его, даже пару раз едва не упав. В конце концов, когда бывший воришка ушёл от остальных на добрых тридцать шагов вперёд, Велион нагнал его. Как и ожидалось, на губах Греста сияла идиотская улыбка, а глаза были, как у пьяного. Могильщик нарочито сильно хлопнул его по плечу, останавливая, и едва успел поддержать — от неожиданности сопляк дёрнулся, и его ноги разъехались на льду. Но сейчас даже падение с последующим отбиванием зада было бы лучше, чем такое состояние.

— Угомонись, — сказал Велион хриплым от долгого молчания голосом. — Если не полегчает, надень перчатки, а потом сними.

— Мне… — Грест сглотнул слюну, озираясь по сторонам, — мне хорошо.

— Слишком хорошо, — оскалился почти уже нагнавший их Карпре. — Так бывает, когда долго не ходишь на могильники, особенно, в первые месяцы. Тебе кажется, что ноги сами несут тебя, а уже на могильнике ты думаешь, будто можешь снять любое проклятие голыми руками. Это очень хреновое состояние. — Проклятый перевёл взгляд на Велиона, и на его губах заиграла самая доброжелательная улыбка. — Ты всё-таки не до конца сошёл с ума, дружище.

— Я в норме, — сказал Велион. — Если же что-то случится, — он почувствовал, как его подбородок непроизвольно дёрнулся, — на дело пойдёте одни. Но до места я вас доведу точно.

На самом деле, сегодня ему было гораздо легче. Возможно, он чувствовал примерно то же, что и Грест, простую неосознанную радость от предстоящего похода на могильник, но его почти даже не донимали тени, скачущие на периферии зрения.

До могильника дошли через два часа после рассвета. И это был тот самый могильник, где Велион учил Греста азам работы с проклятиями. Глядя на разочарованную рожу воришки, могильщик только усмехнулся.

— Я не всё тебе показал, — сказал он.

Городишко стоял на берегу реки, питающей и ров, и колодцы внутри самого города. И, главное, колодцы огороженного второй стеной, повыше городской, небольшого замка или поместья, башня которого устояла во время войны. С этой стороны стена была абсолютно целой, и, на первый взгляд, путь в город отсутствовал.

— Будем обходить? — пропищал Мише. — Надеваем снегоступы?

— Пока нет, — покачал головой Велион. — Я даже не знаю, пригодятся ли они потом.

— И на кой хрен я их тогда делал? — зло спросил Карпре.

— А если пригодятся? Или ты хочешь бродить по внутреннему двору крепости, усыпанной ржавым оружием, проваливаясь по колено в снег?

— И то правда, — пискнул Мише.

— Идите за мной.

Велион повёл спутников дальше по реке. Они прошли добрую милю, далеко обойдя городскую стену, когда черноволосый сделал жест остановиться. Берег реки в этом месте поднимался над уровнем воды футов на пятнадцать.

— В прошлый раз я был здесь летом с товарищем. И нам очень захотелось искупаться. Мы нашли этот обрыв и решили понырять. И я каким-то образом заметил одну странность. — Велион указал на кочку, торчащую в трёх футах надо льдом. — Как оказалось, это дверь, очень хорошо замаскированная под берег. К счастью, у нас была верёвка. Один был привязан к ней, а второй стоял на берегу и держал его, чтобы не сносило течением, но наломались мы знатно, прежде чем нашли, как её открыть.

Велион подошёл к обрыву вплотную, надел перчатки и принялся шарить по промёрзшей земле. Через несколько секунд что-то щёлкнуло, и дверца шириной в три с половиной фута и высотой в четыре приоткрылась.

— Я же говорил, здесь вам без меня делать нечего, — сказал он, возясь с лампой и не поворачиваясь к другим. — Сверху в поместье не пролезть — по стене идёт охранное заклинание. В прошлый раз мы не справились летом, имея при себе верёвки и крюки. А здесь, быть может, и выйдет.

— Быть может? — переспросил Карпре.

— Сам увидишь.

Велион поджёг светильник и широко распахнул дверцу.

— Придётся ползти, тоннель только чуть-чуть шире, — сказал он и забрал в лаз.

С того дня, как он впервые полз здесь, прошло больше четырёх лет. Но есть места, где ничего и никогда не меняется, и этот тайный ход был одним из них. Здесь было теплее, чем на улице, и очень сухо, но застоявшийся воздух всё равно нёс в себе лёгкий запах разложения и куда более сильный — земли и пыли. Светильники давали достаточно света, но смотреть здесь было абсолютно не на что: впереди и позади только абсолютно ровный и прямой коридор, облицованным каменными плитками. И в нём не было ничего, кроме лёгкого налёта пыли на полу и стенах.

Ползти пришлось долго. К концу коридора Велион порядком запыхался и вспотел, его плечи, колени и поясница заныли. Позади пыхтели остальные, время от времени поругиваясь.

— Там, надеюсь, нет никаких ловушек? — подал однажды голос Карпре.

— Нет, — отозвался Велион. — Ни ловушек, ни ответвлений.

— Хвала богам.

Наконец, стены в один миг разошлись в стороны, а потолок — вверх. Могильщики один за другим очутились в небольшой комнатушке, у левой стены которой был оборудован лежак, накрытый почти истлевшим одеялом, а посреди противоположной стены виднелись очертания прямоугольной двери без ручек.