С волками на Вы (СИ) - Горышина Ольга - Страница 24

— Значит, меня, — усмехнулся Костя и расправил на стуле мокрый свитер.

Осталось сменить штаны — спортивные с лампасами в самый раз. Он вовремя натянул их. Анна вернулась с чашками и полным воды чайником, который повесила над огнём. Костя мог бы и сразу сообразить, что она вернётся — не станет же ночью разводить огонь в печи. Вода вскипала в молчании. Все трое чувствовали себя неловко. Костя хотел спросить про здоровье, но потом вспомнил, что Богдан говорил с ним по секрету. Других тем не было, кроме как спросить про Богдана. Но вопрос надо задать тонко, чтобы получить точный ответ и не задеть чувства, если Варька напридумывала там себе чёрти что.

Пока он думал, в дверях вырос Богдан. По его грозному виду Костя понял, что Анна последняя, кого румын желал здесь найти. Он что-то бросил жене по-румынски. Она тихо ему огрызнулась и всыпала в чайник травы. Богдан заговорил громче, не смущаясь ребят. Анна не поворачивала к нему головы и чуть не ошпарилась, когда тот в два прыжка оказался у камина и схватил её за плечо. Она с удивительной силой оттолкнула его, или же Богдан сам опомнился и не стал при посторонних доводить семейную сцену до не очень лицеприятного финала.

Анна разлила чай по двум чашкам, протянула одну Косте и не сводила с него глаз, пока тот, обжигаясь, не выпил всё до конца. Варя отпила к тому времени лишь глоток — теперь Анна в упор смотрела на неё, и Варя, смутившись, начала пить. Больная заботится о них, здоровых, а они ещё кочевряжатся.

— Спасибо, — она с благодарностью протянула Анне кружку, стараясь не смотреть в сторону Богдана.

Злость и стыд с прежней силой поднялись в ней, но при Анне нельзя выдать себя ни словом, ни жестом. Лучше ей ничего не знать, а то ещё от помощи откажется, решив, что гостья сама соблазнила ее муженька.

Анна собрала всю посуду, и оставшуюся с обеда тоже. Богдан проводил жену злым взглядом и остался в комнате, якобы чтобы проверить камин. Костя стоял у него за спиной, чувствуя разливающееся по телу тепло. То ли от горячего чая, то ли от близости огня.

— Мы завтра уедем, — повторил Костя, и Богдан молча поднялся с корточек.

Его тяжёлая рука опустилась парню на лоб:

— Как бы тебе не пришлось уехать ночью. Горишь.

— Здесь просто жарко. Я никогда не простужаюсь.

— Не простужался, — Богдан скривил рот, — до Трансильвании. Здесь здоровье многих подводит. Если жар усилится, я повезу тебя в город. Надо успеть до снегопада.

Костя отступил к окну и незаметно выглянул на улицу, но волков, конечно же, не нашел — Богдан надёжно запер их на чердаке.

— Со мной всё будет хорошо.

Богдан улыбнулся:

— Я на это надеюсь.

— А я бы не стала рисковать, — Анна бесшумно вошла в спальню. — Езжайте. На привыкший к таблеткам организм моё зелье может и не подействовать.

Богдан нахмурился, но не обернулся к жене. Костя попытался улыбнуться как можно радостнее:

— Я не болею, потому не пью таблетки. Со мной всё будет хорошо.

— А если не будет хорошо, мы можем и не успеть доехать до врачей. Ты не знаешь, что такое местные снегопады. Езжайте, — схватила она Богдана за локоть, но тот вырвал руку и что-то прорычал по-румынски, и она ответила ему так же грубо и заговорила скороговоркой, тыча в Костю пальцем.

Неловкость ещё больше усилилась, когда Богдан послал жену по-русски, но Анна не сдавалась и даже голос повысила. Тогда Богдан силой выволок её из комнаты и шарахнул дверью.

— Костя, иди за ними! — закричала Варя.

Из коридора продолжалась нестись брать. Но криков и визгов не последовало. Потом где-то далеко с шумом закрылась дверь.

— Не лезь! — отрезал Костя. — Она начала первой. И он ничего ей не сделает.

— Чего ты такой уверенный?! — соскочила с кровати Варя. — Ты с ним хорошо, смотрю, сдружился. Как волчонок за ним бегаешь!

Костя сжал кулаки и понял, что ещё секунда, и он повторит русскую речь Богдана.

— Я знаю, что он не тронет жену. Никогда.

Варя продолжала кричать, требуя спасать Анну. Костя присел на край кровати, почувствовав сильную слабость. Лицо пылало.

— Он запер нас! — закричала Варя.

Костя отнял от лица ладони:

— Он обещал нас запереть. От волков. Они действительно опасны. Поверь мне. Даже крохотные, как тот волчонок. Анна с нм в безопасности, поверь мне.

— Костя… Ты…

— Мне действительно что-то нехорошо.

Костя откинулся на спину. Варя тут же подскочила к нему и потрогала лоб.

— Температура есть. Зачем в снегу валялся…

Костя молча забрался под откинутое Варей одеяло.

— Ноги голые! Ненормальный!

Варя бросилась к рюкзаку, вытащила новую пару носков и радостно закричала:

— У нас же таблетки есть! Мы купили в «Пулково», когда у меня голова разболелась! Они и жаропонижающие. Вот, две прими. Сможешь без воды?

Костя слизал с протянутой ладони таблетки, проглотил и рухнул обратно на подушку, но только Варя попыталась нацепить на него носки, вырвал их.

— Ты мне носки еще будешь одевать! — и тут же добавил тихо: — Прости. Но это как-то ненормально. Я уж сам как-нибудь.

— Ты красный как рак.

— Это всё от чая. Мне просто надо поспать. Ты тоже ложись. Мы всё равно заперты, а в окно прыгать высоко, не погуляешь.

— Я не пойду никуда гулять.

— Вот и хорошо.

«Ты даже не представляешь, как это хорошо быть запертой вместе с тобой», — подумала Варя, забираясь под одеяло, так и не раздевшись.

Варя долго не могла ни уснуть, ни открыть глаз. Костя спал, как убитый, даже не ворочался. Дрова перестали потрескивать. Неужели она вот так бревном целых два часа пролежала? Глаза с трудом, но открылись. Керосинка продолжала гореть. Варя решила потушить лампу и вылезла из- под одеяла. Только вскочила слишком резво, и её качнуло так сильно, что не успей она схватиться за край стола, точно бы упала. Слабость показалась болезненной, и Варя на всякий случай проглотила таблетку. Упаковку она в спешке сунула не в свой рюкзак, и нашлась та под блокнотом. Варя не удержалась, присела подле лампы и начала разбирать Костины каракули, то и дело зевая в голос, а на середине сказки чуть не стукнулась лбом о стол и решила, что дочитает утром. Надо ловить сон, пока тот окончательно не вильнул хвостом.

Варя потянулась к лампе, но тут в замке повернулся ключ, и она порадовалась, что не успела потушить свет. Варя вскочила со стула и отступила за кровать. Ещё бы суметь растолкать Костю. Она уже почти коснулась его плеча, но дверь отворилась слишком громко — скрип петель аж по ушам резанул. Так не крадётся тот, кто не желает быть услышанным.

— Почему не спишь?

Теперь Богдан придержал дверь и сделал к кровати гигантский шаг.

— Что вы здесь делаете?

— пропадающим голосом спросила Варя, вжавшись коленками в остов кровати.

— Сказал же, что зайду проверить Константина, — ответил румын спокойно, но полумрак не скрыл от Вари его злой усмешки. — Если нужен врач, то надо ехать прямо сейчас. До снега.

Варя опустила руку Косте на лоб. Ледяной — лекарство подействовало. Ура! Завтра он сможет сесть за руль. И они отсюда уедут. Гип-гип ура!

— Температуры больше нет, — отчеканила она в надежде, что румын тут же уйдёт.

Как бы не так! Пришлось вжаться в окно, чтобы не встретиться с его плечом, когда он, не поверив ей на слово, склонился над спящим. Его рука слишком долго задержалась на лбу Кости, и Варя успела испугаться, что Богдан сейчас поднимет ему веки.

— Так чего не спишь?

Ночной гость наконец отступил от спящего и подступил к ней. Почти вплотную, и Варя обрадовалась, что осталась в свитере — хоть какая- никакая преграда, а жарко было бы и голой — уши факелами пылали.

— Сказку читала, — пролепетала Варя, решив, что правда никогда ещё не была так уместна.

Всё равно усмешка с губ румына никуда не денется. Только бы эти губы оставались на том же расстоянии, что сейчас — она ведь даже крикнуть не успеет, и окно закрыто — не выпрыгнешь. А он специально встал между ней и Костей. Теперь достаточно выставить руки, и она будет намертво прижата к окну и его телу.