С волками на Вы (СИ) - Горышина Ольга - Страница 7

Дорога сама находилась в кромешной тьме, и вот под ногами заскрипела верхняя ступенька лестницы. Нет, вниз она не пойдёт. Но и назад пути не было. Теперь она слышала тихий скрип половиц за спиной. Не медля и секунды, Варя бросилась вниз, не разбирая дороги. Один раз чуть не оступилась, но удержалась. Однако в самом низу получила мягкий удар в спину и полетела на пол. Не чувствуя боли, она поползла вперёд и очутилась под столом. Вцепилась в толстую ножку и сумела встать, но тут же упала, зацепившись за скамью. Горячее дыхание чувствовалось совсем рядом. Она вытянула руки и ухватилась за ножки другого стола, сумев затянуть себя под стол, и затем уже на четвереньках поползла дальше. Потом встала, шагнула вперёд и ударилась о что-то мягкое и ворсистое

— шкуру животного. Сейчас ещё ружьё на голову свалится! Варя метнулась в сторону и завизжала, почувствовав на плечах железную хватку, но хватка тут же ослабла, и тяжёлая ладонь легла ей на волосы и спустилась на спину.

— Успокойся!

Она прижалась лицом к груди, но тут же дёрнулась — вместо футболки, которую надел Костя на ночь, она уткнулась в колкий свитер.

— Ну, куда ты от меня бежала, Варвара? — Богдан сильнее прижал её к груди. — Решила свернуть шею на лестнице? Разбить лоб, ползая под столами? Или… Ты пыталась достать ружье, чтобы пристрелить меня? — уже почти в голос хохотал румын.

— Пустите меня! Пожалуйста! — попросила Варя, не сумев высвободиться. — Мне просто приснился кошмар.

Богдан убрал руки и присел на стол. Варя увидела, что он тоже бос. Разумно было последовать его примеру и взгромоздиться на соседний стол.

— И после кошмаров ты всегда бегаешь в темноте?

Варя потупилась. Здесь ставни оставались открытыми, и темнота не была полной. Румын явно забавлялся её взъерошенным видом, но Варя не решилась поправлять волосы. Довольно ночной рубахи, под которой слишком заметно колышется грудь.

— Я не знаю, как оказалась в коридоре. И не знаю, куда шла. Но с лестницы я грохнулась, потому что мне снова привиделся волк.

— Снова?

— Он был в моём кошмаре. Чуть не загрыз. Простите, Богдан, я вела себя, как идиотка. Просто не совсем проснулась, — И тут же добавила, чтобы румын наконец оторвал взгляд от её груди. — А вы почему ещё не спите?

Теперь он смотрел ей в глаза, и тёмный взгляд замораживал похлеще стелящегося по полу холода.

— Я уже не сплю. Время разводить огонь. Прости, — И Богдан вдруг сорвал с себя свитер. — Весь исчесался. Нельзя было надевать на голое тело.

— А зачем вы надели? — спросила Варя, понимая, что сама теперь не в силах отвести взгляд от тёмных завитков на его груди.

— Спешил тебя поймать. Да вот подзабыл, какими резвыми бывают молодые козочки.

Сколько ему? Тридцать? Больше? И как долго он намерен просидеть перед ней почти голым?

— Почему вы просто не окликнули меня?

— Не хотел будить тех, кто предпочитает ночью спать.

Их глаза наконец встретились, и румын улыбнулся.

— Я была уверена, что за мной гонится волк, — выдохнула Варя почти беззвучно, не в силах отыскать пропавший голос.

— Помешались вы на волках с Константином. Будут тебе волки, Варвара, будут.

— Я очень хочу встретиться с Михеем побыстрее, — отыскала наконец Варя нормальный голос.

— Не думаю, что он расскажет тебе больше, чем рассказывал в детстве мне. Уверен, из меня получится куда более приятный рассказчик. Не чета выжившему из ума старику. Могу начать рассказ прямо сейчас, если хочешь. А ты ведь хочешь? Я вижу это в твоём взгляде… А что ты видишь в моём?

Чёрные глаза Богдана вдруг стали жёлтыми, а зрачок вспыхнул зеленоватым огнём, и в то же мгновение его горячие губы коснулись её ледяных, а пальцы, удивительно тёплые, дали свободу её волосам. Мгновение спустя она почувствовала спиной стол, а ртом материю рубахи, превратившуюся в кляп. Варя и ахнуть не успела, как он пригвоздил её к столу. Она толкнула ткань языком, но едва сумела поймать глоток воздуха — теперь кляпом служил его язык. Она ухватилась за широкие плечи румына, пытаясь оттолкнуть, но только сильнее прижала к себе. Ну и пусть, пронеслось в голове, поздно… Пусть это быстрее кончится. И она даже обхватила его ногами. Какой же тяжёлый! А руки! Останется ли от груди хоть что-то, когда он наконец уберёт с неё лапищи… И Варя даже всхлипнула, когда её голова наконец замерла на столе.

— Я же просил не выходить из комнаты ночью, но вы с Константином самые непослушные дети на свете. Особенно ты, Варвара.

Варя подняла голову и села. Рубаха сама упала на грудь, а чтобы расправить её дальше, надо встать, а она не была уверена, что устоит на дрожащих ногах. Богдан снова сидел на соседнем столе, будто ничего не случилось. Сколько времени это у него заняло? Минуту? Две? Три? Он не церемонился. Взял её по-звериному молча и быстро.

— Так и просидишь здесь до прихода моей жены? — усмехнулся Богдан и протянул руку, но Варя увернулась и спрыгнула со стола в сторону. — Скачи наверх, козочка, пока Константин не заметил твоего исчезновения.

Улыбается, мразь! А ей даже глаз не поднять. Едва сумела выговорить:

— А вдруг там опять волк?

— У тебя слишком богатая фантазия, а в Трансильвании она до добра не доводит.

Варя промолчала и пошла к лестнице. Теперь и она видела ступеньки без лампы. Они вели на эшафот. Костя продолжал мирно спать, отвернувшись к окну. Варя закусила губу, чтобы не разреветься, и попыталась сдвинуть задвижку, но ничего не получалось. Заело. Но Варя не сдалась. Пыхтя, она всё же сумела запереть дверь. Лучше бы она её никогда не открывала!

Юркнув под одеяло, Варя осталась на самом краю, чтобы невзначай не коснуться Костиной спины, и уткнулась в подушку, чтобы не разбудить его рыданиями. Что же она натворила?! Как теперь смотреть Косте в глаза? И Анне… Хоть бы Михей согласился встретиться с ней завтра, и тогда вечером они смогут уехать, и она навсегда забудет Богдана. Если сможет… Сейчас она закрывала глаза и видела его страшные жёлтые глаза. И, казалось, вновь слышала его неровное дыхание подле самого уха. Не человеческое, а волчье. Прерывистое и тяжёлое. Она не выдержала и открыла глаза.

Комнату заливал солнечный свет. Постель была пуста, а дыхание… Варя перегнулась через кровать и увидела, что Костя отжимается на кулаках.

— Восемьдесят семь, восемьдесят восемь, восемьдесят девять…

Дыхание прерывалось, локти полностью не разгибались, но Костя не сдавался.

— Может хватит? У тебя же пальцы болят!

Костя мотнул головой.

— Девяносто три, девяносто четыре…

Синий тигр, вытатуированный на лопатке, зло ухмылялся, то взмывая вверх, то опускаясь. На сотом подъёме Костя упал животом на пол.

— Твои пальцы! — не унималась Варя. — Ведь можно было одно утро пропустить…

И тут она заметила под кулаками шерстяную ткань, и от ночных воспоминаний Варю передёрнуло.

— Пытался убить время, — Костя подул на пальцы. — Я вчера с дуру, кажись, погнул засов. Мне дверь не открыть.

Варя почувствовала холод в висках. Это сделала она со злости.

— Совсем не открыть?

— Совсем. Ждал, когда ты проснёшься, чтобы позвать на помощь. Иди умойся ледяной водой, как настоящая лицеистка. Я ледяную корочку уже разбил. Ну, что сидишь? Я не хочу, чтобы посторонний мужик видел тебя в таком виде.

Варя задрожала сильнее. Глаза защипало от слёз, но Костя, к счастью, уже отвернулся к окну.

Костя привалился к ставне плечом.

— Как-то совсем моветон кричать в окно. Может, просто спрыгнуть вниз? Не так уж и высоко.

Серьёзность в его голосе заставила Варю задрожать ещё сильнее.

— Не дури! Ноги переломаешь!

Но Костя всё равно открыл окно. Вместе с ледяным воздухом в комнату ворвался детский визг. Малышня в коротких тулупчиках каталась на санках с огромных сугробов. Слышался стук топора. Кто-то на кого-то кричал. За частоколом лошадка тащила заваленными мешками сани.