1972. СОЮЗ нерушимый - Щепетнов Евгений - Страница 7

Вообще-то это уже было невозможно. Ни один из тех, кто здесь присутствует не будет отчислен. Если только не называть отчислением безвременную смерть. Об этом подразделении никто не должен знать. Совсем никто! Кроме тех, кому это положено. Если сейчас кто-то заявит, что отказывается становиться ниндзя, убийцей и шпионом – он подпишет себе смертный приговор. Его уничтожат. Как и где – это уже частности. Аносов об этом позаботится.

Никто не вызвался уйти. А Самурай вдруг вышел вперед и сказал:

– Мы знали, куда идем. Не до конца, но знали. Знали, что это будет тайное подразделение диверсантов высшей квалификации. Знали, что придется трудно. Но раз мы сюда пришли, значит – должны были. Значит, в нашей жизни чего-то не хватало. Возможно – именно этого. Так что, товарищ…

– Маугли. Зовите меня просто Маугли. Вы ведь уже догадались, что я не курсант? Ну так вот – именно я пока что заведую этой конторой. Кто-то уже знает, кто я такой, кто-то догадывается, а кому-то расскажут товарищи. Но для всех – я Маугли, и никак иначе. Или Максим Мишутин. Итак, Самурай, заканчивай то, что хотел сказать.

– Да я, в общем-то, все уже сказал – слегка смутился парень – Не будет здесь дезертиров, уверен.

– Хорошо. Тогда…тогда я рад, что вы все здесь собрались! – улыбнулся я – И еще пара слов, парни. Не так страшен черт, как его малюют. Все, что нас не убивает – делает сильнее. А вы, кроме тяжелых тренировок, получите еще и тройное жалованье, премиальные каждый месяц, квартиру в Москве или там, куда покажете пальцем. Машину – каждому. При ранении – особую компенсацию и пенсию по высшему разряду в случае нетрудоспособности. Звание – срок до очередного звания в два раза меньше. Стаж – год за три, как на войне. Ну а если придется погибнуть…похороним по высшему разряду, и поможем семье – если таковая к тому времени заведется. Или родителям. Покойнику все равно, как его похоронят, а вот семье – нет. Ну что еще сказать…подчиняться вы будете своим непосредственным командирам – то, что они скажут, для вас самый высший закон. Прикажут в кого-то стрелять – будете стрелять. Прикажут резать – будете резать. Все, что вы сделаете – лежит на их плечах, а они знают, для чего совершена акция. Вам об этом знать не обязательно и даже вредно.

– А сколько времени продлится обучение? – спросил кто-то из толпы вокруг меня.

– Первичное, на котором мы дадим вам основы того, что вы должны знать и уметь – два месяца. Но вообще полный курс – год. Ну и потом будете оттачивать мастерство, тренироваться – беспрерывно, весь тот срок, который прослужите в подразделении «Омега». Готовьтесь ближайшие два месяца к таким интенсивным тренировкам, каких у вас никогда еще не было. Итак, сейчас перерыв на один час. Самурай, за мной. Акела, куда можно пройти чтобы нам с курсантом можно было поговорить?

– Соседний кабинет открыт, можно там. Или в преподавательский – это в конце коридора. Тоже открыт. Я сейчас ребятам еще цэ-у выдам, и подойду.

Я кивнул, и не глядя, идет ли за мной Самурай, двинулся на выход. Через три минуты я уже сидел за преподавательским столом. Самурай напротив, на передней парте – напряженный, серьезный.

– Я еще не смотрел твое личное дело – начал я задумчиво – Потом посмотрю. А пока ответь мне на несколько вопросов. И самый главный вопрос – откуда ты знаешь ниндзюцу?

– Я не знал, что это ниндзюцу – парень легонько пожал плечами – А учил меня мой дед. Где и как он научился – я не знаю. Но учил он меня серьезно, с самого раннего детства. И предупреждал, чтобы я применял боевое искусство только в мирных целях. Старался избежать школьных и уличных драк.

– И получалось? – усмехнулся я.

– Не очень – тоже улыбнулся Самурай – всяко бывало. Но вообще-то я старался избежать драк, а еще…никого не покалечить. Да, я спрашивал деда, где он все это узнал, где научился, но…он мне так и не рассказал. Говорил – по службе. А какой службе, что за служба – я не знаю. Он умер, когда я уже учился в училище погранвойск КГБ, я даже на похороны не попал. Потом служил на китайской границе, не переставал тренироваться. А как называется это боевое искусство – услышал только от вас. Хотя про самураев и синоби дед мне рассказывал. Жалею, постоянно жалею о том, что не сумел разговорить деда, не узнал его тайну. Но теперь…теперь поздно. У памятника не спросишь. Вот такая история.

– Он тебя учил всему комплексу? Или только боевым единоборствам?

– Всему. И ходить по лесу, и нырять, и подниматься по стенам. Стрелять из пистолета и винтовки я выучился в училище, стреляю на «отлично». Единоборства – сами видели. Я вообще мог этих парней убить. Легко. Они тренированные, сильные, но…

– Дед был из казаков?

– Вроде бы – да. Не любил он говорить о прошлом.

– Ладно. С этим ясно. Тогда вот что, тебе поручение: среди курсантов подыщи еще трех дельных парней. Они будут командирами отделений, ты – командиром взвода. Или нет, лучше мы назовем «группами». Первая группа, вторая, третья. Ты командир подразделения. Отвечаешь за все. Спросим с тебя!

Дверь распахнулась, и в нее вошел Аносов. Следом – Балу, Хан и Сахи. Улыбаются – неужто рады, что меня увидели?

– Привет! Привет!

Обняли, хлопают по спине, Балу стиснул так, что дыхание сперло.

– Эй, эй! Медведь! Осторожнее! Я хрупок и раним!

– А где наша женщина-кавалерист? – спрашивает Хан, оглядываясь назад, будто Настя могла спрятаться где-нибудь под столом.

– Багира…ушла Багира – вздыхаю я, и видя как вытягиваются, мрачнеют лица товарищей, тут же поправляюсь – Эй, вы чего? По заданию ушла! Дело делает! Жива и здорова, здоровее вас! Кстати, знакомьтесь – это Самурай. Ниндзя.

– Кто?! – не понял Балу – Какой такой нинзя?

– НинДзя – поправил я – Или по-другому – синоби. В общем – почти то самое, что мы намерены сделать из наших курсантов. Посмотрим, как стреляет, а так, сдается мне, готовый боец. Будет помогать вам учить курсантов. Надеюсь, не разочарует. Как, Самурай, не разочаруешь?

– Очень на то надеюсь, товарищ Маугли! – серьезно ответил парень, вытягиваясь по стойке «смирно».

– Я назначил его командиром взвода. Он подберет командиров отделений. Или групп – лучше так назвать. Кому, как не ему изнутри знать кто есть кто. Кстати, Самурай…в твои обязанности входит докладывать о поведении курсантов. Если ты видишь что-то такое, что вызывает твое беспокойство, о таком, что может в будущем поставить под угрозу нашу службу – ты обязан об этом доложить. Усвоил?

– Усвоил, товарищ Маугли! – тут же отрапортовал Самурай, на лице которого не дрогнул ни один мускул. Это хорошо. Хуже было бы, если бы он сейчас начал возмущаться, мол, «Я не стукач! Не буду доносить на товарищей!» – и все такое прочее.

– Ты и Акела – наша служба безопасности. Обо всем подозрительном докладываешь ему. Не дай бог в наше подразделение просочились чьи-то агенты…это очень плохо кончится. Для тебя и для всех нас. Ну, все, шагай! Отдыхай пока что.

Самурай четко, едва ли не строевым шагом вышел из кабинета, и мы остались впятером.

– Давно они здесь? – спросил я у Аносова, кивнув на дверь, за которой исчез Самурай.

– Дня три. Сегодня последние приехали – кивнул Акела – Ты загорелый, однако! Разлагаешься по курортам?

– Как и положено буржуинам. По пляжам шастали с Ольгой.

По комнате раздался дружный протяжный вздох.

– Мда…моя-то мне всю плешь проела – на курорт, говорит, хочу! – буркнул Балу.

– Так и отправь – пожал я плечами – в чем дело-то? Тебе путевку дадут на всю семью! И остальные – чего стесняетесь? Пользуйтесь, пока государство к вам благоволит!

– А может и не благоволить? – прищурил глаза Хан.

– Не задавай глупых вопросов – парировал я – работай, служи, и получай все, что тебе положено. Вот тебе и весь сказ! Хотите я позвоню, попрошу, или вон, Акела пускай заботится, его группа, кому как ни ему заботиться о ваших семьях! Что, старый волк, и в голову не приходило, а?

– Честно говоря, нет – слегка сконфузился Аносов – Скажите, куда хотите, я сегодня же позвоню, и все решим.