Золотая клетка. В силках (СИ) - "Yueda" - Страница 4

Откупориваю бутылку и, сделав пару глотков, высовываюсь за дверь.

И тут же ко мне пристраивается вчерашний знакомец-кудряшка. Смотрит, как волк на кролика, голодными глазищами. Только к этому голоду теперь нотка высокомерия примешалась.

Терпеть таких перцев не могу.

— Ну что, Птичка, позволишь сегодня тебя угостить? — сладенько спрашивает он.

Я хмыкаю и верчу у него перед носом бутылкой.

— Прости, браток, ты опять опоздал. Меня уже угостили.

Бросаю это ему в лицо, вижу, как оно малёх обтекает, и уже разворачиваюсь, чтобы уйти, как чувствую, что его лапина смыкается на моём запястье. Он по-хозяйски дёргает меня к себе и, нависнув, почти шипит:

— Ты же теперь тут местная птичка, не залётная. Так что не выпендривайся. Не сегодня, так завтра раздвинешь ноги. А я человек обеспеченный, могу каждую ночь тебя заказывать.

Выговаривая всё это, он как-то невзначай демонстрирует то золотые часы, то перстни.

Вот же уёбище! Ещё бы банковскую карту показал!

— А теперь послушай меня, еблан кудрявый, — не сдерживая голоса, говорю я. — Если ты, мачо сраный, нафантазировал тут, что половым гигантом трахаешь меня во все щели, а я такой — ах-ах! — голубой фиалочкой тебе отдаюсь, то ошибаешься. Я не фиалочка, а ты явно не гигант. Ты для меня всего лишь член и кошелёк с деньгами. Всё. Можешь хоть каждый день приползать. Только смотри, «человек обеспеченный», чтобы секс хорошим был, а то ж на смех подниму. А теперь, если не хочешь поздороваться с Гришей и Паханом, то подбери челюсть и убери лапу. Мне на сцену нужно. Работать.

С этими словами я вырываю руку из его ослабевшего захвата и пру на сцену.

Ух я ща спою! Я ща такого спою — век помнить будут!

========== Глава 3 ==========

Подушка… Подушечка, радость моя! Обнимаю её, мягкую, уютную, зарываюсь носом и расслабляюсь.

Три ночи я отпахал в этом говняном клубе певчей пташкой. Пока только пел. Пока. Мда… Но сегодня и завтра у меня выходные. Я даже на пары сходил. Еле высидел, правда, толку от меня было ноль, но хоть засветился. А теперь спать. Просто спать. И ни о чём не думать.

И только солнечный свет, что внаглую таранит окна, начинает тускнеть, бледнеть, затягиваться дымкой мглы, как в барабанные перепонки врывается резкое:

«Непечатное слово так и крутится на языке,

Что за жизнь — снова, снова бьёт наотмашь больно по щеке…»

Блядь! Я ж сейчас не одно, а целый десяток непечатных выдам! Какая сука мне звонит? Жри свой хуй, тля поносная!

Хватаю телефон с желанием раздавить его и смотрю на номер.

Бля.

Зам Крокодила. Что этой мафиозьей морде от меня понадобилось? У меня выходной, и сейчас день, а не ночь!

«Но я стальная пружина,

Я сильней под нажимом!..» — поёт из динамиков «Город 312».

Выдыхаю и жму на «ответить».

— Алло, — говорю в трубку. — Давно не слышались, Андреич! Какое-то дело? Или у меня подключена спец услуга «не дай сотрудникам поспать»?

— Вижу, ты бодрячком, Птаха, — раздаётся в трубке хриплый голос. — Это хорошо, потому что твои смотрины закончились, и сегодня ты выходишь на основную работу.

Я тупо молчу несколько секунд. В голове пустота.

Работу? Он сказал «работу»? Это значит, что сегодня?..

— Эй! Погоди! — резко выхожу из ступора. — Какая работа? У меня сегодня выходной. Ты сам мне это сказал!

— Планы изменились, пацан, — безжалостно звучит из трубки. — На твою задницу столько желающих, что дальше тянуть смысла не имеет. Так что будь хорошим мальчиком, приведи себя в порядок, и вечером в клуб.

На этом Лазарь вешает трубку, а я повисаю, пялясь на погасший экран.

Сегодня. Это будет сегодня. Потные мудаки уже сегодня выстроятся в очередь, чтобы облапать меня, чтобы всадить. И тот кудрявый упырь, наверняка, будет одним из первых. Издеваться станет. Глумиться.

Ур-род. Не позволю!

Да, я раздвину ноги. Да, мне придётся это сделать. Но унижать себя я не позволю. Никому не позволял, и этим хуям не позволю.

Да я сам их унижать буду. Тем, что в очередь ко мне выстраиваются, глазками своими сальными жрут, потными ручонками лапают. Просто буду унижать их, морально давить. Пусть не думают, что имеют меня. Нет! Это не они меня имеют. Это я их имею.

Стискиваю кулаки, решительно выдыхаю, и тут телефон снова взрывается трелью. На сей раз это Крис. Ему-то что от меня сейчас надо? Нет, он парень, конечно, классный, но, ебать, я спать хотел!

— Привет, — невесело здороваюсь я.

— Привет, Яр, — торопливо говорит он и переходит сразу к делу: — Тебя Лазарь уже осчастливил известием?

— Угу. Я аж на седьмом небе.

— Эмоционировать потом будешь, — безжалостно отмахивается Крис. — Мне Лазарь велел проинструктировать тебя насчёт подготовки.

— Э-э… — тяну я. — Спасибо, конечно, за заботу, но я в курсе, как это делается. Не девочка, бля. Так что успокой зама. К вечеру буду готов.

— Я знаю, что ты в курсе, но я сейчас не про ту подготовку, а про внешний вид.

— А что с моим внешним видом? — не понимаю я и кошусь на лакированную дверь шкафа.

Не зеркало, конечно, но худо-бедно отражает. И отражает она лохматое чмо в трусах и футболке.

— Если ты намекаешь на парикмахера, так я там три месяца назад был и пойду к нему ещё через три. А если про эстетику интимных мест, то, ладно, ради такого дела побрею яйца, ок.

— Яйца побрить — это само собой, — не реагируя на мой шутливый тон, серьёзно продолжает Крис. — И к парикмахеру ты сходишь не через три месяца, а сегодня. Запомни, Яр, наши клиенты весьма богатые люди, а таким зачастую нравится получать не только физическое удовольствие, но и эстетическое. То есть тупо любоваться нами.

— Во время траха? — уточняю я.

— В том числе.

— Извращенцы.

— Называй, как хочешь, но тебе придётся соответствовать. Тем более что на сцене ты блистал ярче солнца, поэтому от интима они ожидают не меньшего удовольствия.

Ожидают они. Ага. Отхуярить бы их ожидалки.

— Так что мне делать-то? — предчувствуя нехорошее, спрашиваю я.

— Во-первых, ноги, — говорит Крис.

— Что ноги?

Опускаю взгляд. Ноги как ноги, стройные, длинные, почти безволосые. Нормальные такие ноги.

— Так вообще по телу растительности у тебя практически нет, но на ногах есть, так что нужен шугаринг.

— Шуга… что? — не понимаю я. — Что это за зверь такой?

— В общем, шугаринг на ноги и там по мелочам ещё, — не слушает меня Крис. — А ещё педикюр и маникюр. Ну и стрижка.

— Маникюр? — торможу я Криса. — Нахуй мне маникюр? Я ж не девчонка!

— Яр, посмотри на свои ногти, — просит он.

Я смотрю. Внимательно смотрю. Ну отросшие чуток. Ну чуток криво подстрижены местами. А вон и грязь виднеется. Быстренько выколупываю, будто бы Крис может увидеть.

— Красивые? — ехидно спрашивает он. — Аккуратные?

— Нормальные! — рублю я.

— А нужно, чтобы красивые были.

— Да блядь, Крис! — вою я. — Я гей, но не педик же! Нахуй мне всё это? Не хочу ради каких-то хуёвых извращуг всё это делать.

— Яр, успокойся, — вздыхает Крис. — От того, что ты сделаешь маникюр, педиком ты не станешь. Никто же не заставляет тебя красить ногти, просто сделай аккуратными, эстетически красивыми, чтобы клиенты могли любоваться ещё и твоими пальцами.

То, что красить ногти не нужно, немного успокаивает.

— А если я не умею аккуратно? — с обречённым вздохом спрашиваю я.

— Вообще не проблема, — бодро говорит Крис. — Я тебя уже записал в салон к своим мастерам, сейчас пришлю адрес. Через час тебе нужно быть там. Ясно?

— Через час? — бросаю отчаянный взгляд на часы. — А как же поспать? До клуба же ещё уйма времени!

— Через час, Яр, — Крис неумолим. — И времени тебе едва-едва хватит на всё про всё. Так что вперёд. Я бы с тобой сходил, но, прости, не могу сейчас, занят.

На этом Крис прощается, а я ещё несколько минут сижу, перевариваю информацию. Потом вскакиваю и пру на кухню хавать, затем закрываюсь в ванной, подготавливаю себя. Если верить Крису, то потом на это времени может не хватить. Закончив процедуры, вызываю такси и еду в салон.