Сердце Кровавого Ангела. Дилогия (СИ) - Снежная Марина - Страница 14

Дамия же торжествующе улыбалась, радуясь, что удар попал в цель. Не понимала, что он произвел не тот эффект, как ей бы хотелось. От того, что узнал о ней, эта девушка стала мне гораздо ближе. Теперь, когда я знал, что у нас с ней больше общего, чем полагал. Но прежде чем нашел подходящие слова, чтобы выразить то, что чувствую, появился секретарь Красса Падерниса и увел мое черноглазое сокровище. А я понимал, что ничего… совершенно ничего не могу сделать… В открытую выступить против Главы вампиров? Да на меня обрушились бы все! Хотя вовсе не страх смерти и потери всего, чего достиг, останавливали от опрометчивых поступков. Чего бы я добился? В том, что Красс Падернис предпочтет скорее уничтожить то, что принадлежит ему, чем отдать другому, я не раз уже убеждался. А эта девушка принадлежала ему. Она его собственность. И он скорее убьет ее, чем отпустит.

В полном смятении, чувствуя, как маска невозмутимости буквально трещит по швам, я поспешил прочь. Куда угодно, где нет никого, где можно успокоиться, унять разбередившие душу эмоции. Давно уже не ощущал себя настолько живым. И вместе с тем, как многое бы отдал, чтобы вернуть все назад и никогда не видеть этой девушки. Что-то с ее появлением в моей жизни изменилось навсегда, но я пока толком не понимал, что же со всем этим делать.

Глава 5

Аден

Я стремился покинуть дом Главы вампиров как можно скорее. В нарушение всех правил приличий даже не попрощался с хозяином дома и чуть ли не спасался бегством, направляясь к выходу. Стоит отдать должное скорости секретаря Красса, которому все же удалось перехватить меня уже в холле, когда дворецкий распахивал передо мной дверь.

— Господин Ларес, постойте! — крикнул мне вслед этот тщедушный и ничем непримечательный вампир, и я на автомате повернулся. Стараясь не выдавать, насколько взбешен, в упор уставился на него. Но видать, какие-то флюиды Церетр Тарн уловил, потому что слегка побледнел и замер в нескольких шагах, не осмеливаясь подойти ближе. — Вы уже уходите? — к его чести, голос не дрогнул и не лишился невозмутимых светских интонаций.

Глупый вопрос вызвал новую волну раздражения. Разве не видно, что я ухожу? Даже отвечать не стал, буравя собеседника холодным взглядом и ожидая продолжения.

— Господин Падернис поручил передать вам, что частный самолет, который он вам обещал предоставить, будет в вашем распоряжении через пару часов. А до этого хозяин просит вас все же воспользоваться его гостеприимством. — Прежде чем я в вежливой, но категорической форме послал его к черту, добавил: — Если не желаете провести это время среди остальных гостей, можете пройти в малую гостиную. Я могу проводить.

Я заколебался. С одной стороны, покинуть дом Красса хотелось нестерпимо и как можно скорее. Но с другой — так явно оскорблять Главу вампиров чревато. Уже и так навлек на себя его недовольство. К тому же новое соображение — импульсивное, но невыносимо сильное — заставило ухватиться за ничтожный шанс побольше узнать о так взволновавшей девушке.

— Благодарю, — сухо откликнулся и двинулся к секретарю.

Тот ответил легким поклоном и пошел впереди, указывая дорогу. Поколебавшись, я все же заговорил:

— Передайте вашему господину мою благодарность за великодушие. Даже после того, как я по незнанию вызвал его недовольство, он проявил такую внимательность. Смею заверить, что у меня и в мыслях не было посягать на то, что принадлежит ему. Мы с его женщиной просто беседовали, не больше. К тому же исключительно по моей инициативе. Надеюсь, ей ничем не будет грозить моя опрометчивость?

Церетр пытливо глянул на меня через плечо, в его взгляде явственно промелькнуло любопытство. И я его прекрасно понимал. Я, которого считали образчиком вампирского высокомерия и ледяного безразличия, вдруг ни с того ни с сего оправдываюсь перед каким-то молодым вампиром, да еще пытаюсь замаскировать беспокойство о судьбе едва знакомой девицы праздным интересом. Церетр далеко не дурак, раз Красс приблизил его к своей персоне и он выполняет самые щекотливые поручения. И я прекрасно понимал, что секретаря нисколько не обманули мои слова. Но Церетр все же ответил:

— Господин Падернис всегда особо благоволил к этой рабыне. Так что не стоит беспокоиться о ее судьбе.

— Если честно, немного удивлен, что он привел женщину с тайной половины на прием, — опять нарушил я все свои правила, снова демонстрируя неослабевающий интерес к этой теме.

Церетр сбавил шаг, теперь идя рядом со мной и то и дело внимательно изучая выражение моего лица. Этот взгляд от меня не укрылся, и при иных обстоятельствах я бы не преминул поставить наглеца на место. Но сейчас сохранял внешнюю невозмутимость и улыбался одними уголками губ. Привычная маска вежливой доброжелательности помогала сохранять остатки достоинства.

— Хотите совет, господин Ларес? — неожиданно совсем другим тоном — более искренним и чуть насмешливым — спросил секретарь.

Обычно я никому не спускал снисходительности по отношению к себе, но пришлось стиснуть зубы и стерпеть. Сам поставил себя в такое глупое положение.

— Уж будьте любезны, — и все же голос прозвучал более холодно, чем хотелось бы, что выдало мое недовольство.

— Выбросьте эту девицу из головы. Хозяин собирается сделать ее одной из нас. К тому же своей официальной любовницей. Конечно, после сегодняшнего его планы могут измениться. Но в любом случае позволять кому-либо проявлять к ней интерес он не станет.

Слова Церетра ударили обухом по голове. Потрясение оказалось настолько велико, что я едва не споткнулся и лишь титаническим усилием воли скрыл замешательство. Похоже, у меня с этой девушкой снова нашлось нечто общее. Но вряд ли ей удастся избежать того, что посчастливилось избежать мне. Но если все обстоит так, как говорит секретарь, и правда стоит раз и навсегда выбросить ее из головы. Судьба девушки теперь неразрывно связана с судьбой того, кто станет ее хозяином-вампиром. Да и для нее это лучше, чем продолжить быть всего лишь живой игрушкой с тайной половины. Может, мы даже будем иногда пересекаться на приемах вампирской верхушки, но вряд ли перемолвимся хотя бы словом помимо положенных правилами приличий. Накатила тоскливая грусть, и я снова поразился самому себе из-за того, что все, что связано с этой девушкой, не оставляло равнодушным.

— Что ж, буду надеяться, что ничто не помешает господину Падернису осуществить свой первоначальный замысел, — глухо сказал и больше не заговаривал с секретарем до того момента, пока мы не пришли в малую гостиную.

Комната находилась в другом крыле дома, и сюда почти не доносился шум с вечеринки. Уютно пылал камин, на стенах мягко горели подсвечники, имитирующие старинные канделябры. Поблагодарив Церетра, который сказал, что сообщит, когда все будет готово, я устроился на диване неподалеку от камина и погрузился в собственные мысли. Случившееся на приеме вызвало слишком много тяжелых воспоминаний, разбередив старые раны. Никак не удавалось вернуть привычное самообладание, что еще больше выводило из себя.

Я настолько погрузился в невеселые раздумья, что даже острый вампирский слух не помог уловить, как в помещение кто-то вошел. Только когда две тонкие ручки с позвякивающими на запястьях дорогими браслетами обвили за плечи, а шею опалило горячим дыханием, осознал, что больше не один.

— Скучаешь? — услышал знакомые бархатистые интонации, которые раньше настолько заводили, что каждый раз не мог остаться равнодушным.

Даже сейчас, вздрогнув от неожиданности, ощутил, как по коже побежали мурашки. От обнимающей меня женщины приятно пахло изысканными духами и ее собственным, до боли узнаваемым ароматом. То, что руки обдавали теплом, лучше всего свидетельствовало о том, насколько ее саму возбуждает прикосновение ко мне. Что-то даже шевельнулось в ответ. Но эта слабость длилась лишь несколько секунд. Я резко дернулся, сбрасывая руки Дамии и разворачиваясь к ней.

— Что тебе нужно? — отбросив вежливость, грубовато спросил.