Сердце Кровавого Ангела. Дилогия (СИ) - Снежная Марина - Страница 16

— Ты играешь с огнем, Аден. Я не могу рассказать тебе всего, иначе меня вряд ли пожалеют. Но советую все-таки принять предложение Бурра. Договоритесь полюбовно, станьте союзниками, и все будет отлично.

— Для кого отлично? — я прищурился.

— В первую очередь для тебя, — невозмутимо откликнулась Дамия. — Отбрось личные симпатии и антипатии. Подумай о том, что более важно.

— Пусть даже отброшу… — небрежно проговорил я. — Но такой союзник, как Бурр, вряд ли заслуживает доверия. Предаст при первой возможности.

— Не предаст.

— Вот как? — я слегка вскинул брови. — С чего такая уверенность?

— Ну не будь же таким упрямым идиотом! — взорвалась Дамия. — Ты лучше меня знаешь, почему Бурр все это время так упорно доставал тебя! И даже почему меня у тебя увел. Да никто из тех, кто преданно заглядывают ему в рот или даже делят с ним постель, не значат для него больше, чем ты. Когда я это поняла, долгое время поверить не могла. Но это так, и ты это знаешь! До конца не знаю, что там произошло между вами, но он одержим тобой, Аден. Одержим до сих пор. И все его попытки вставлять тебе палки в колеса — не что иное, как способ тем или иным образом оставаться к тебе ближе. Для него лучше считаться твоим врагом, чем быть для тебя никем.

Я слушал это с насмешливой улыбкой, не испытывая ни малейшего отклика от того, что говорила Дамия. Если Бурр все еще ко мне неравнодушен, тем хуже для него.

— Думаю, Бурр в этом не признается даже себе, но я успела хорошо узнать его. Понимаю лучше, чем он сам себя понимает. Да стоит при нем кому-то упомянуть твое имя, как все другие темы теряют для него интерес! Но ему удобнее считать, что он тебя ненавидит не меньше, чем ты его.

— Может, это ты ошибаешься? — хмыкнул я. — По крайней мере, сам я никогда не замечал того, о чем ты говоришь.

— Будь это так, мне бы никогда не удалось убедить его все же пойти на примирение. Но он посопротивлялся лишь для виду. Поверь, если бы Бурр и правда был против чего-либо, его ничто не могло бы переубедить. Прими его предложение и давайте оставим в прошлом то, что было. Я не сомневаюсь, что Бурр жалеет о многом… Так же, как и я… — последние слова прозвучали сдавленно, а в глазах отразилась неподдельная боль. — Я была глупой девчонкой, опьяненной открывшимися передо мной перспективами. Если бы можно было повернуть время назад, я никогда бы…

— Довольно… — я прервал ее раздраженным взмахом руки. — Возврата к прошлому быть не может. Просто смирись с этим и забудь.

— А если не могу? — ее глаза яростно сверкнули. — Если не могу тебя забыть?

— Не находишь, что это уже не мои проблемы? — ощутил какое-то мстительное удовольствие от того, что хоть немного уязвил ее так, как когда-то она меня.

— Прошло уже столько времени, — почти с отчаянием сказала Дамия. — Почему ты не можешь дать хотя бы один шанс? Если ты только захочешь, я брошу Бурра. Мы снова будем вместе.

— С чего ты взяла, что меня это еще интересует? — отчеканил я.

— Вокруг тебя сгущаются такие тучи, мой Ангел, о которых ты даже не подозреваешь, — ее губы тронула невеселая улыбка. — Я твой единственный друг, поверь мне.

— Друг? — я не удержался от злого смеха. — Не приведи Господи таких друзей!

— Может, однажды ты поймешь, что был не прав, — пробормотала она и снова нацепила маску легкомысленной красотки. — Приятного вечера, Аден.

Молча смотрел ей вслед, не зная, что и думать по поводу разговора с этими двумя. Интуиция снова едва ли не вопила об опасности, но я был слишком взвинчен, чтобы подумать и попытаться разобраться во всем. Да и рядом с Бурром и Дамией трудно было мыслить разумно, слишком они выводили из себя. Но все же я сумел уловить то, о чем намеками пыталась предупредить Дамия. Против меня снова что-то затевается. В этот раз настолько серьезное, что она решилась пойти на риск и приоткрыть карты.

Может, Дамия и правда все же любила меня когда-то, а не только использовала, как мне казалось раньше? Я тут же тряхнул головой. Пусть даже так, но вряд ли сумею простить. Может, простил бы, если бы она не выбрала для подобных целей моего злейшего врага. Но этот удар оказался настолько сильным, что перевернул все в душе, будто ядерный взрыв. Наверное, именно то предательство и сделало из меня морального калеку. Существо, которое никому не решалось доверять до конца, боялось любить, открываться.

Понадобилось почти пятьсот лет, чтобы этот лед хоть немного начал таять, и я снова захотел попробовать избавиться от одиночества. Новая попытка с Вендой Лановой, что уж говорить, стала еще одним разочарованием. Хотя и не настолько острым, как первое. Слишком различались ситуации. Венда никогда не говорила, что любит, не обманывала. Нам было удобно и комфортно вместе. Что уж говорить, мы и сейчас поддерживаем отношения, только на уровне дружбы. И если бы она не встретила того, кого безумно полюбила, то сейчас была бы со мной. Но я видел, насколько сильным было чувство между этими двумя. Вендой и ее альфой, Виданом Яровым. Вдали от него она бы только мучилась. И я отпустил ее сам. Понимал лучше, чем кто бы то ни было, как это бывает больно — расстаться с тем, кого так сильно любишь. Но после Венды решил, что наверное, так и обречен на одиночество. Все мои дальнейшие связи с женщинами в течение следующих двадцати лет носили одноразовый характер. Я тут же забывал о них, стоило расстаться. А пустота в душе лишь ширилась. До сегодняшнего дня, когда черные глаза незнакомой девушки все перевернули с ног на голову.

Я тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана. Вдруг накатила непреодолимая усталость, и я закрыл глаза, позволяя себе провалиться в какое-то странное полуреальное состояние. Что-то среднее между сном и явью. Лишь появление секретаря Красса вернуло к реальности. Тот сообщил, что самолет готов и машина хозяина отвезет меня в аэропорт. Я покидал дом Главы вампиров, да и саму столицу Западных земель с нескрываемым облегчением. Надеялся, что вдали от этих мест все довольно скоро войдет в колею, и я и думать забуду обо всем произошедшем. А особенно о девушке, которой никогда не суждено стать для меня чем-то большим, чем случайной собеседницей.

И вот она здесь, в моем доме, всего через несколько часов после того, как решил навсегда оставить ее в прошлом. В душе царило такое смятение, что я понятия не имел, что делать дальше. Недоумение, куча вопросов относительно того, что все это значит, потрясение при виде состояния девушки, ее израненного тела… Но страннее всего, что ко всему этому примешивалось еще одно чувство, которое казалось чужеродным и несвоевременным. Радостное волнение из-за того, что она здесь, со мной. Я не знал, кто и почему доставил девушку в мой дом, чем руководствовался. Но знал одно: больше никому и никогда не позволю причинить ей боль. Сделаю все, чтобы скрыть от возможных опасностей, защитить.

С трудом заставил лицо снова принять привычное бесстрастное выражение и повернулся к дворецкому.

— Ни одна живая душа не должна знать о том, что она здесь.

— Да, господин, — без тени колебаний отозвался Арефий.

— Принеси аптечку, а потом отправляйся в магазин одежды и приобрети для нее что-нибудь.

Я больше не смотрел на слугу, зная, что тот в точности выполнит все распоряжения. Снова нагнулся над девушкой и протянул руки, желая вытащить ее из чемодана и переложить на кровать. И в этот самый момент она открыла глаза, очнувшись от беспамятства. Судорожно вздохнула и забилась в путах, сковывающих ее руки и ноги. Недоумение, шок, страх, — все эти эмоции попеременно отражались на худеньком личике, а я стоял, словно окаменев, и не мог решиться сказать ни слова. Просто не знал, что говорить и как объяснить то, что она здесь, в моем доме. Даже если скажу правду, поверит ли? Но хуже всего было справиться с теми эмоциями, что накатили, когда я осознал, что она боится меня. Все внутри заныло от неприятного, грызущего чувства. Меньше всего я хотел, чтобы эта девушка меня боялась.

Постарался как можно спокойнее произнести: