Люцифер. Путь Падшего (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 2

– Я сказал стоять на месте! – грозно прикрикнул Рамирес.

Кажется, я непроизвольно сделал шаг вперед, пытаясь прочитать надпись, а он воспринял это, как угрозу.

Маленький смешной человечек. Впрочем, эту опасную штуку у него и впрямь лучше отобрать. Кажется, она называется «пистолет». Еще немного, и я смогу вспомнить его модель...

Я сделал едва уловимое движение рукой, но оружие даже не шелохнулось.

Махнул сильнее, изобразив характерный подзывающий жест – но с точно таким же результатом. Хотя нет – может, оружие и проигнорировало мои телодвижения, но не его хозяин.

Потому что он выстрелил.

Медленно, словно в кошмарном сне, из ствола компактного служебного «Глока 19» вырвался крохотный взрыв, на фоне которого я не сразу заметил черный зловещий контур девяти миллиметрового снаряда.

Направленного точно мне в переносицу.

Грохот выстрела повис вязкой ударной волной где-то там впереди, совсем ненамного отстав от пули, парящей на «гребне» этой самой волны.

Тонкая, едва заметная вероятностная линия траектории полета смертоносного снаряда соединяла его с моей переносицей, демонстрируя прекрасную стрелковую подготовку трижды проклятого Рамиреса, моего почти состоявшегося убийцы.

В том-то и дело, что почти.

Растянутая в бесконечность секунда, исчезнувшие звуки, застывшая на месте пуля и росчерки вероятностных линий – мой Дар вернулся! Именно сейчас, когда он был так нужен, буквально за мгновение до гибели...

...гибели этой никудышной временной оболочки.

Задерживаться в которой я вовсе не собираюсь, раз уже мои силы вернулись.

Раздался громкий хлопок разворачиваемых крыльев и...

...и ничего не произошло.

Потому что звук этот раздался шагах в десяти за спиной.

И это был хлопок чужих крыльев.

– Здравствуй, Брат, – раздался позади голос, знакомый до боли голос – до самой настоящей физической боли, со стоном повергнувшей мою жалкую оболочку на колени.

– Кхе-кхе-кха, – ответил я.

Точнее, попытался. Но человеческие органы речи не предназначены для воспроизведения звуков Первого Языка, так что меня скрутило приступом кашля. Приветствие было произнесено на энохианском, вот и я попытался ответить на нем же. Зря...

– Рагуил... Надо же, какая честь...

– У меня для тебя послание, Брат. Приготовься...

И не успел я даже заткнуть глаза и уши, как он сказал Слово. Сказал, и исчез. А вместе с его исчезновением пропали следы вероятностных линий, а застывшее время снова устремилось вперед неудержимым потоком.

Вместе с пулей, направленной точно в переносицу моей смертной оболочки.

Моей новой тюрьмы, телесной темницы...

* * *

Как же раскалывается голова!

Но теперь хотя бы понятно, почему – потому что мне не далее как пару часов назад вытащили из нее пулю. И теперь я точно знаю, где нахожусь – Лос Анджелесский муниципальный госпиталь, бесплатная клиника, где в том числе принимают безродных бродяг вроде меня. Без документов и без гроша в кармане.

Точнее, вроде моей нынешней оболочки.

В которой я «заперт отныне и во веки вечные, лишенный надежды на прощение и шанса на спасение, а так же всех своих сил и способностей!» – примерно так можно кратко перевести полученное от Рагуила «Слово».

Кто меня наказал и за что – братец не поведал.

Жалкая шестерка...

Иредкостный идиот – ему, видите ли, стало меня жалко, а потому он решил сделать мне ценный дар от широты своей бессмертной души.

И теперь у меня есть Искра, да не простая, а чистейшая и невероятно мощная Искра Сотворения, с помощью которой я могу совершить небольшое чудо. Например, исцелить и омолодить доставшееся мне никудышное тело, сделав его вполне сносным.

Может, я бы даже смог переселиться в другое тело, более подходящее, но, увы, Печать Ио привязала мою сущность к это развалине прочнее любых оков – магических и ментальных. Так что вряд ли мне удастся избавиться от своей нынешней оболочки.

А значит, придется ее беречь, холить и лелеять.

Еще я могу воскресить мертвеца. Или даже двух-трех.

Или создать покорного раба, обладающего множеством полезных умений и свойства. Хотя – я оценил мощность полученной Искры – это будет очень маленький раб.

Ну или потратить силу Искры на десяток чудес поменьше – превратить свинец в золото или воду в вино, прогуляться по воде, устроить солнечное затмение или дождь из жаб...

–Эй, вам нельзя вставать! – раздался женский голос.

Сиделка. Смазливая, хотя и несколько полновата. Может, поразвлечься с ней, чтобы сбросить накопившееся напряжение? Кровать наверняка выдержит двоих, даже очень страстных двоих – она похожа на горячую штучку!

Ах да, я же лишен своих способностей.

И выгляжу, как грязный опустившийся бродяга с перемотанной башкой.

Надо бы от нее избавиться и подумать, как отсюда выбираться и что делать дальше. Скорее всего меня притащили в клинику полицейские. И у них наверняка есть ко мне немало неудобных вопросов. Заниматься же словесной эквилибристикой и обманывать полиграф нет ни сил, ни желания.

Хотя, теперь у меня есть универсальное алиби – дырка в башке. Ведь на ранение можно списать и весьма выборочную потерю памяти, и любые странности своего поведения.

Или вообще разговаривать исключительно на каком-нибудь мертвом языке. Например, на джугини или копте. Они ведь считаются мертвыми? Или наатли. В том, что Атлантида мертва вместе с носителями ее языка – я уверен на все сто процентов, хе-хе...

–Лежите, скоро вас осмотрит доктор, а потом с вами хотят поговорить господа полицейские, которые привезли вас сюда.

–Не надо полицейских! – машинально отозвался я, – И доктора не нужно – со мной уже все в порядке.

Язык мой – враг мой, так что вариант с мертвыми наречиями отпадает.

–После проникающего ранения в голову? – девушка улыбнулась, и на ее пухловатых щечках появились совершенно очаровательные ямочки, – Доктору виднее, а он вам назначил строгий постельный режим минимум на четыре дня.

Да что может знать твой жалкий докторишка о работе человеческого мозга? Да я вот этими самыми руками нервные окончания сращивал тогда, когда твои мохнатые предки еще даже стол не изобрели, чтобы под него пешком ходить!

Эх, славные были времена...

–Принеси мне воды, – приказал я.

Медсестра посмотрела на меня как-то особенно пристально, но, не сказав ни слова, вышла из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Итак, Искра Созидания.

Разменивать ее по мелочам нельзя – кто его знает, когда мне удастся раздобыть еще одну? К тому же, для мелких чудес у меня есть кое-что иное, то, что туповатый Рагуил просмотрел.

Душа.

То есть она не моя, конечно, а безымянного бродяги по-прозвищу Хромой, вот только теперь он – это я, а значит и его душа принадлежит мне. И я могу делать с ней все, что пожелаю.

Например, потратить ее энергию на пару мелких чудес.

Ведь что такое, по сути, душа? Та же самая Искра, пусть и очень крохотная. И в ней тоже есть энергия сотворения. Или разрушения – это уже зависит от того, насколько праведную жизнь вел ее хозяин.

Ну так что?

Подлатать доставшееся мне тело?

Набить свои дырявые карманы золотом?

Или соблазнить и трахнуть ту соблазнительную медсестричку? Может, даже и двух.

Хм... А это идея!

Нет, я не про сомнительное удовольствие от совокупления с человеческой самкой на неудобной больничной кровати, а про вот это все и многое другое.

Регенерация, омоложение, трансмутация, соблазнение, левитация, телепатия – эти умения были всегда со мной, такие же привычные и естественные как... как способность задерживать дыхание у некоторых видов животных. Да хотя бы у тех же людей.

И я прекрасно помню, что они у меня были, и как с ними управляться – это как кататься на лошади. Стоит один раз научиться и все, уже не забыть.

Вот только моя лошадь ехать отказывается. Сдохла. Хоть пришпоривай ее, хоть свежей травой в морду тычь – он навыков и знаний моих никакого толку.