Люцифер. Путь Падшего (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 65

* Примечания Захарии

Бумажные деньги на самом деле делаются из хлопка и льна, поэтому они куда прочнее и устойчивее к влиянию времени, не желтеют и не выцветают. Люцифер, способный зреть в саму суть вещей, разумеется об этом знает.

Финикийский праязык — Люцифер имеет в виду письменный язык финикийских торговцев, который стал прародителем практически всех земных алфавитных языков. Существование любой книги на этом языке (и поваренной в том числе) весьма сомнительно, потому что в 15-15 веках до нашей эры книг не существовало в принципе.

Та-а-ак. Становится все интереснее и интереснее!

— Вы не волнуйтесь, нам недалеко — буквально шагов десять, господин Люцифер…

Ишь ты, вежливый какой. А еще довольно сильный, чего по внешнему виду моего похитителя и не скажешь, учитывая его вполне себе обычную комплекцию.

Кто это такой вообще?

Не в смысле, как его имя — это мне и так прекрасно известно, а чем занимается этот «музыкант-посыльный». То, что не доставкой костюмов, уже понятно.

Зачем я ему? И почему именно я?

— Ну, вот мы и на месте!

Голова моя сильно бьется обо что-то, да так, что аж искры из глаз. Впрочем, боли я все равно не чувствую благодаря средству, которым меня накачал Джонни Смит. Тело беспомощным кулем падает на что-то упруго-мягкое и пахнущее дешевой искусственной кожей.

Машина? Скорее всего.

Новый вопрос: куда и зачем мы едем?

И, вдогонку, еще один: чье неподвижное и пока еще теплое тело рядом со мною так отчаянно пахнет кровью и страхом?

— Держитесь, господин Люцифер. Если сможете, хе-хе, — раздалось откуда-то справа.

Неожиданно тихо заурчал мотор, чего никак не ожидаешь от автомобиля с таким дешевым салоном. Даже не ткань, а кожезаменитель — полная и абсолютная безвкусица!

— Надеюсь, вам понравится поездка, господин Люцифер. Потому что это последние приятные ощущения, которые вам предстоит испытать в ближайшее время. Так что наслаждайтесь.

Ему что, нравится звук собственного голоса?

Нет! Да он же просто упивается своей властью и беспомощностью жертвы!

Ну, сейчас я ему устрою Содом и Гоморру! Это, конечно, дело рук Михаила, а не моих, но уверен, что смогу не хуже — по крайней мере, в таком ограниченном объеме пространства.

Вот только крошечная искра зарождающегося в кончиках моих пальцев Адского Пламени никак не желала разгораться, и вскоре и вовсе погасла. А я даже ничего не почувствовал.

Та-а-ак. А вот лишиться своих скудных новообретенных дьявольских сил повторно — это уже очень и очень неприятно. И даже опасно.

— Вы не волнуйтесь, господин Люцифер. Чувствительность и подвижность снова к вам скоро вернется. Правда, не уверен, что вы будете этому рады, хе-хе… — словно прочитал он мои мысли.

И тон его мне сильно не понравился, и сразу вспомнилась «чернота» души.

Сатанист? Людоед? Насильник-мужеложец?

Я пытался считать повороты, кочки, отслеживать наш маршрут по звукам, по остановкам на светофорах и перекрестках. Но что толку, если город мне не то чтобы незнаком, но ориентироваться в нем ТАКИМ образом было совершенно невозможно. Все, что можно было сказать, это что мы куда-то ехали. И приехали примерно минут через сорок-пятьдесят, из которых еще неизвестно сколько времени мой похититель потратил на запутывание следов. А в том, что он это делал, лично у меня не было ни малейших сомнений.

Тем более, что где-то минут через десять от начала пути Джимми заехал в какое-то тихое место, где избавился от второго пассажира. Не знаю, просто оставил в укромном месте, или добил, но вернулся он довольно быстро.

— Ну вот, приехали, — наконец, объявил мой похититель, — Ты там не уснул, надеюсь?

«Дьявол никогда не спит и даже не дремлет, жалкий смертный червяк», — хотел сказать я.

— М-м-м, — невнятно промычал вместо этого мой сосуд.

— Лежи тут, никуда не уходи — я скоро вернусь, — предупредил меня Джонни и вышел из машины, сильно хлопнув дверью.

Смешно. Надо будет запомнить. И повторить, когда вырву ему ноги.

Я начал злиться.

Самое всемогущее существо во всем этом гребанном мире (папаша, конечно, будет покруче, ну так он и места занимает побольше, чем эта крохотная вселенная) валяется неподвижно в старой вонючей машине и понятия не имеет, что с ним сейчас будет, и не в силах ничего сделать!

Даже воздух испортить!

— А вот и я. Потерпи еще немного. Ух, какой же ты тяжелый!

Хм. А где же «господин Люцифер», а? Мне такое обращение нравилось куда больше.

Он взвалил меня на плечо и куда-то потащил.

— Хочешь, расскажу тебе, куда я тебя несу и зачем, а? Молчишь? Ну да ладно, так даже интереснее — сюрприз будет.

Остановка. Звон связки ключей. Щелкнувший замок и натужный скрип несмазанных дверных петель. Запах сырости, краски, какой-то сильной химии… и крови… Кажется, мы прибыли на место.

Побереги-и-ись!

Джонни не положил, а буквально швырнул меня на землю, да с такой силой, что где-то что-то хрустнуло. Что именно и где — по звуку не понятно, а чувства еще не вернулись. И слава отцу.

— Э нет, так дело не пойдет. Надо, чтобы ты все видел. Все-все видел…

И похититель снова взялся за меня. Перевернул, приподнял, к чему-то прислонил и придал телу сидячее положение.

— Чувствуешь что-нибудь? Нет? А если вот так? Ага, мышцы не реагируют, значит, газ еще действует… Ну что, дружище, добро пожаловать в мои владения! Так сказать, моя собственная красная комната, только снимать мы здесь будем не «Пятьдесят оттенков серого», а «Тысячу оттенков алого»! Как тебе, нравится?

Прозвучало пафосно и… совершенно бессмысленно, потому что глаза мои по-прежнему оставались закрытыми.

— Ах да, точно… Ты же ничего не видишь. Ничего, сейчас это исправим. Ты, главное, сиди неподвижно и не дергайся, хе-хе…

С этими словами похититель по прозвищу «Музыкант» подошел, присел рядом и…

Чем-то невероятно острым срезал мне веки, позволяя наконец-то оглядеться…

Ну надо же! Видать, я угодил в плен к очень необычному человеку, и прозвище «Музыкант» он получил явно не за свою страсть к сольфеджио. Да кто же ты такой?

Сатанист?

Вудуист?

Маатский правдоборец*?

Или просто садист?

Скорее всего, именно последнее, потому как ничего, напоминающего предметы поклонения или ритуальную атрибутику в комнате не обнаружилось. Зато разного рода пыточным приспособлениям и орудиям могли позавидовать и испанские экзекуторы, терзающие богоубийц* в надежде выведать, где те спрятали свои несметные богатства.

Чего тут только не было! Подвешенные к потолку крючья и ржавые цепи, решетки с торчащими из них гранеными шипами, жуткого вида кресла с кандалами, разделочные столы и многочисленные полки с разложенными на них пыточными инструментами. Про дыбу, испанские сапоги и корзину с крысами и говорить нечего.

А помещение-то оказалось куда больше, чем я изначально предполагал на слух! И даже при определенном недостатке освещения вполне можно было оценить масштабы трагедии.

— М-м-м… — промычал я.

— Действие токсина продлится еще минут тридцать-сорок, — пояснил мой мучитель, — Сперва вернется чувствительность, а вместе с нею и боль. Потом обаяние. Затем вы сможете говорить, и в последнюю очередь к вам вернется подвижность. Но есть способ и быстрее.

С этими словами он потянулся к небольшому столику на колесиках, что стоял рядом. И достал из кожаного футляра, лежащего на нем, шприц.

Вот только странный это был футляр. Что-то вроде кожаной плоской сумки или папки со множеством кармашков и петель, из которых торчали части металлических инструментов, среди которых без труда узнавались скальпели, ножницы и расширители…

— Один укол, и вы снова ощутите себя человеком. Хотите? Если да, то моргните два раза….