Сага о Хродвальде (СИ) - Добрый Владислав - Страница 14

Хродвальд заорал и бросил голову, которую всё ещё держал в руке, в некроманта. Голова ударила щитоносца, держащего щит над головой, чтобы закрыть колдуна от стрел с утёса, прямо в лицо. Жалкий дурак закричал и выпустил щит из рук. Кто-то тут же воспользовался этим — в некромата воткнулись несколько стрел, и он как тюленья туша свалился вниз по ступенькам надстройки. А потом и в открытый люк.

Иногда битва на секунду затихает, словно разрыв в шуме прибоя, словно пауза в треске огня. Воины стоят, смотрят друг на друга, прикидывая, куда нанести следующий удар. После смерти колдуна наступил именно такой момент. Хродвальд прошёл вдоль строя своих людей, почти машинально подравнивая их ряд, и заступил со щитом рядом с Кранком. Справа от него встал Клёнг, с широким, одноручным, “бородатым” топором в правой руке, и щитом в левой.

— Они ранили Старушку… — очень грустно сказал Клёнг Хродвальду.

— Только не плачь прямо сейчас — Постарался успокоить его ярл. — Подожди когда убьют и меня.

Но вот враги сомкнули щиты, и, в такт выкрикиваемым седым стариком командам, пошли на дружину Хродвальда. Щёлкнули их странные луки, одна из стрел ударила в щит Кранка, пробила его насквозь и по самое оперение засела в груди. Кранк молча упал лицом вперёд, под ноги наступающих южан. Хродвальд почувствовал, что строй недостаточно плотен, но сделать ничего не успел. Вокруг послышались боевые кличи, и молодой ярл, вместе с остальными своими людьми, со всей силы, как приливная волна обрушился в коротком рывке на строй врага. И как волна, встретившая скалистый берег, они разбились кровавыми брызгами. Вот закованный в чешуйчатую броню воин уверенно принял удар на шлем, а потом ловко перехватив щит своего противника своим щитом, и открыл его как дверь в дом. А потом вогнал меч в грудь северянина. Вот молодой воин упал на спину, издав гортанный хрип. Его лицо с разрубленными лицевыми костями от удара вражеского тесака раскрылось, словно кровоточащий цветок. Хродвальд пропустил ловкий удар слева — противник Клёнга, лишь закрывался от ударов топора Клёнга, а сам рубил ярла в просвет между щитами. К счастью, в толчее боя удар не был точен, и вместо руки пришёлся на шлем, оставив глубокий порез на щеке. Второй был прямым, колющим, снизу. Ярл его даже не видел. Этот получился лучше — распоров кольчугу на боку, оставил саднящую рану. Клёнг, словно чувствуя вину, заорал, бросил свой щит, и захватил щит противника рукой, пригнул его к земле, и всадил свой топор во врага, прорубив броню насквозь. Воин упал, а в грудь Клёнга ударило сразу две страшные короткие стрелы, выпущенные с носа галеры. Стёганный, набитый войлоком поддоспешник, ослабил удар, но этого оказалось мало. Клёнг покачнулся и упал назад. На его место тут же заступил один из Скъёдлингов, но у него не было ни умения, ни роста — ему тут же воткнули меч в шею. Хрипя, Скъёдлинг выпустил оружие и вцепился в руку своего убийцы, упав на колени. Хродвальд воспользовался случаем и отсёк её по локоть в незащищенном доспехами месте. Потом, на воспитанной с детства привычке, он развернулся, принимая удары мечей на щит и шлем, давая им соскальзывать по кольчуге, удачно пнул в нижний край щита одного из вражеских воинов. Щит качнуло вниз, на полвздоха открывая лицо державшего его воина, но Хродвальду этого хватило. Короткий скупой замах и нижняя челюсть навсегда покинула своего владельца. Хродвальд попятился назад к корме.

Схватка распалась на множество очагов. Хродвальд почувствовал удар сзади, развернулся и вспорол брюхо треллу, почему-то только с одним щитом в руках. Повернулся снова, прижался к борту. Слева стоял на коленях сын Вальдгарда, его изрубленные доспехи висели лоскутами, он опирался левой рукой на свой топорик, по древку которого струилась кровь, собираясь лужицей на досках палубы. Правую руку он протянул к Хродвальду. Молодой ярл, посмотрел в залитое кровью лицо племянника, и вдруг с ужасом понял, что не может вспомнить, как его зовут. Рядом появился трелл с тесаком, и удручающе умело стал им размахивать. Усталость стала брать своё, к тому же врагов было больше. Хродвальда ударили в щит ногами с разбега, от чего он разбил себе губы его краем, рубанули по плечу, достали слева по шлему здоровенным топором. Голова разболелась, в глазах потемнело, ярл упал на колено. Тут его схватили и оттащили к кормовой настройке. Видимо, это был кто-то из своих. Некоторое время Хродвальд сидел, приходя в себя. Наконец немного проморгавшись, и сплюнув набежавшую в рот кровь, Хродвальд собрался с силами. Пошатываясь, он встал. Перехватил меч поудобней, и увидел, как к нему идёт южный бонд. Рядом никого из своих. Хродвальд вдохнул, выдохнул, и тяжело пошел на встречу. Несколько быстрых ударов сверху, скользящий шаг и Хродвальд подрубает ногу противника с внутренней стороны. Удар прошёл, ярл на долю мгновенья расслабляется, но южный воин успевает заблокировать меч Хродвальда, опускает лезвие вниз, и с силой опустив на него край своего щита, ломает клинок. Хродвальд отступает. Воин колдуна рвется за ним, но его нога подламывается и он падает на одно колено. Сжимая обломок меча, Хродвальд ждёт когда враг истечёт кровью. Южанин скалит зубы, что-то произносит, тяжело поднимается, опираясь на свой меч, и начинает хромать к ярлу. Хродвальд отступает ещё немного, спотыкается о труп и падает на спину, ударяется не сильно — позади оказывается заваленная телами лестница. Правая рука Хродвальда, с зажатым в ней обломком меча, попала прямо в чей то расколотый череп. Кулак погружается в теплый, склизкий мозг. Хродвальд от неожиданности разжимает пальцы, обломок меча катится прочь. Хродвальд обводит взглядом галеру, ища помощи. Его схватка одна из последних. Палуба залита кровью, на ней множество неподвижных тел и вопящих от боли, скрюченных раненых. На носу воет Атли, весь утыканный стрелами и в исполосованной кольчуге, в руке старого скальда седая голова капитана галеры. Некоторые из южан ещё живы, но теперь они привычны — лица искажены страхом, руки с оружием дрожат. Противник ярла делает к нему ещё один шажок. Тут ярл понимает, насколько его враг изранен, его доспехи иссечены, щит изрублен, искаженное ненавистью лицо залито кровью. Неожиданно сзади вражеского воина появляется Айван, выбивает из-под южанина здоровую ногу, а когда тот падает, садится сверху и деловито перерезает ему горло.

— Слышь, Хродвальд — раздается сверху голос Клеппа — а у тебя нож в спине. С такой красивой резной рукоятью. Можно я себе возьму?

На ярла наваливается усталость и безразличие, и он теряет сознание.

— Все слышали, он сказал да! — басовито говорит Клепп в пустоту.

— Проверь трюм, балда! — кричит ему сверху Нарви — И кинь мне с Веслолицему канаты, пока вас не унесло в море!

Теплое солнечное утро, как это часто бывает на севере, наступило внезапно. Солнце вырвалось из-за туч и тумана, осветив у северных фьёрдов, кажущуюся такой малой по сравнению с изрезанными временем скалами фьёрдов, галеру. Галеру, на буксире у которой был драккар.

Хродвальд стоял на кормовой надстройке галеры. Мертвые гребцы, повинуясь монотонным ударам барабана, споро и слаженно вспарывали воду веслами, и галера уверенно и быстро скользила вперёд.

У Хродвальда осталось полтора десятка воинов, но стоять на ногах могли лишь пятеро, включая его самого. Да и сам молодой ярл тяжело опирался на борт. Стоящий на месте рулевого Клепп, с бледным и осунувшимся от бессонной ночи лицом, молчал.

— Штали блише, к вечеру точно нагонят! — крикнул с высоты мачты неприятно унылый Зубоскал.

— Да как они нас заметили?! — в очередной раз изумился Клепп — Я просто не понимаю!

Хродвальд внимательно посмотрел на море за кормой. И нашел преследующий их драккар. Уже можно было различить паруса. Вертикальные широкие полосы на парусе были глубокого черного цвета.

— Вороны чуют добычу издалека — прокряхтел Атли. Последнее время он выражался витиевато. Видимо сказывалась работа над сагой. Он сидел над люком трюма и был весь перевязан, не мог шевелить рукой, ногой, да и вдобавок меч южанина рассек ему лицо по старому шраму. Но он зорко следил за тремя рабами, которые отбивали ритм на барабанах, заставляя двигаться весла в руках мертвых гребцов. Рабы спали по очереди, сменяясь, всю ночь. Рядом с Атли сидел мертвый Клёнг, опираясь на Старуху насаженную на запасное древко. Атли настоял что бы это было так. Они с Кленгом были дружны в жизни, хоть это и не бросалось в глаза, и часто беседовали. Видимо у еще Атли осталось что сказать Клёнгу — он постоянно что-то тихо рассказывал мертвому другу, а иногда начинал выкрикивать в холодный воздух пряди и висы, незнакомые Хродвальду. Видимо дело с сочинением его саги продвигалось.