Заложница стаи (СИ) - Снежная Марина - Страница 14

      – Я бы на твоем месте как можно реже упоминал при мне о твоем кровососе, – прорычал Яров мне в лицо. Его глаза сейчас напоминали две золотистые щели, ноздри хищно раздувались. – Для твоей же безопасности.

      – Это еще почему, Яров? – выдавила я, решив, что никому не позволю себя запугивать. – Бесишься, что есть мужчины и помогущественнее тебя?

      Раздался такой громкий рык, что даже стены содрогнулись. Наполовину оглушенная, я уже кляла себя за то, что полезла на рожон. И куда только подевались расчетливость и умение анализировать, что и кому можно говорить? Да туда же, куда и самообладание! Этот мужчина напрочь лишал меня самоконтроля. Я досадовала на саму себя, понимая, что сейчас как раз таки от выдержки зависит слишком много. От того, как я поведу себя с Яровым. В моей ситуации драконить его – худшее, что только можно себе представить. Судя по тому, как вдруг начало раздаваться в плечах его и так не мелкое тело, ситуация и вовсе опасная. Нужно срочно исправлять ее, если не хочу стать растерзанным трупом!

      – Прости, я не должна была так говорить, – как можно мягче и покорнее проговорила я и вжала голову в плечи.

      Яров шумно выдохнул, трансформация остановилась, а потом и вовсе откатила назад. Через полминуты передо мной снова был прежний альфа. Правда, взгляд менее колким не стал.

      – Тебе лучше сесть вон там, – сквозь зубы бросил он, кивая на кресло для посетителей. И наконец, отстранился, давая возможность пройти.

      Чувствуя, как дрожат ноги после пережитого потрясения, я медленно проследовала к креслу напротив стола и опустилась в него. Сидела на краешке, готовая в любой момент вскочить и броситься бежать. Руки нервно сцепила на коленях.

      – Ты останешься в поселении. Это не обсуждается, – опускаясь в свое кресло, заявил Яров, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Твое место теперь здесь.

      Так, спокойно! Сейчас главное – снова не выйти из себя и не натворить глупостей. Может, удастся достучаться до него с помощью разумных доводов?

      – Но ты ведь понимаешь, что меня будут искать.

      – Даже не сомневаюсь, – криво усмехнулся альфа. – Но я приму меры.

      – И какие же?

      – Узнаешь.

      У меня по спине пробежал холодок. Что он задумал?

      – Ты не можешь держать меня здесь вечно!

      – Могу, – спокойно возразил он. – Как только действие ликапина прекратится, я смогу заставить тебя делать все, что захочу.

      Сволочь! Пришлось до крови впиться ногтями в собственные ладони, чтобы удержать яростный вопль.

      – А до этого придется потерпеть некоторые неудобства, – продолжил альфа, откинувшись на спинку кресла. – Уж прости.

      – Ты ведь понимаешь, что искать будут не только меня, – решила я пойти другим путем. – Вы убили сына влиятельного человека. Поселение будут прочесывать не раз и не два. Расспрашивать местных. И если меня спросят, Яров, я расскажу все! – сорвалось с губ угрожающее. – А вот если просто отпустишь, могу тебе поклясться, что не сделаю этого!

      Судя по невозмутимому лицу, угроза не произвела на него ни малейшего впечатления. И вскоре я поняла, почему.

      – По нашим законам чужаки могут говорить с местными женщинами только с разрешения мужа или отца.

      – И что, Яров? – охваченная нехорошими предчувствиями, проговорила я. – У меня нет ни того, ни другого.

      – Будет, – ой, как не понравилась его улыбка! – До полнолуния всего неделя. Ровно столько тебе осталось считаться свободной волчицей.

      – Ты что меня замуж собираешься выдать?! – прошипела я.

      – Ты все верно поняла. В полнолуние один из волков стаи предъявит на тебя права, и ты не сможешь отказаться. Ты ведь понимаешь, что воля альфы для волка – закон.

      – И за кого же ты собираешься меня выдать, Яров? Уж позволь полюбопытствовать! – меня буквально распирало от бессильного гнева. Стоило большого труда не вскочить с места и снова не наброситься на невозмутимого мерзавца.

      – Я собираюсь объявить тебя своей, – а вот от последнего и вовсе показалось, что мир вокруг померк. Я ошалело смотрела на альфу, в чьих глазах горела непоколебимая решимость, и понимала, насколько же встряла.

      – Ненавижу тебя! – вырвалось бессильное.

      Он так крепко стиснул зубы, что на скулах заиграли желваки.

      – Советую выбирать выражения, девочка, – в его тоне снова послышался рык, и я сжалась, понимая, что он и правда на грани.

      И все же вот так просто покориться и на этом закончить разговор не могла. То, что этот самодовольный ублюдок собирается со мной сделать, ни в какие рамки не лезет!

      – То есть ты даже выбора мне не предоставишь? – с сарказмом осведомилась я. – А что если я предпочту тебе кого-нибудь другого? Вон один из охранников на блок-посте очень даже милый парнишка!

      По кабинету снова пронесся бешеный рык, и я мигом пожалела о неосторожном желании уязвить альфу. Он в один прыжок перемахнул через стол и оказался передо мной. Выхватил из кресла и швырнул на ковер. Практически впечатывая своим телом в пол, прорычал в самое ухо:

      – Если ты только вздумаешь путаться с кем-то еще, я растерзаю и тебя, и его! Ты поняла меня, волчица?

      Меня колотило от страха, но я упрямо процедила:

      – Я не волчица!

      – Пока еще, – рыкнул он и его язык почти яростно прошелся по моей щеке. Дыхание стало еще более прерывистым. – Ты стала еще вкуснее, женщина… И по-прежнему пахнешь так, что я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы не поиметь тебя прямо сейчас… Еще и желание окончательно стереть с тебя запах проклятого упыря прими во внимание. Так что советую не злить меня больше!

      Почему в этот раз его яростная вспышка и слова вызвали не только страх и протест? На них сейчас отозвалось что-то глубинное, мощное, чему я даже название дать не могла. С ужасом ощутила, как внутри тела зарождается возбуждение. И сознавала, что оборотень мигом ощутит изменения в запахе. Так и произошло. Губы альфы раздвинулись в улыбке. Он снова коснулся языком моей щеки и двинулся ниже, к шее, с шумом втягивая запах.

      – Ты ведь тоже хочешь меня, женщина… И не отрицай… Твои губы лгут, но тело говорит мне правду…

      – Слезь с меня, Яров! – прошипела я, изо всех сил пытаясь сбросить его с себя. Но это было тем же, что сдвинуть гранитную глыбу.

      – Сейчас… Еще немного… – глухо проронил он, продолжая продвигаться языком вниз, к вырезу на блузке.

      – Яров, перестань! – отклик в теле оказался настолько мощным, что я по-настоящему испугалась. Повторялось то же безумие, что и много лет назад, во время нашей первой встречи. Да что со мной происходит вообще?! Нет никого, кого бы я так сильно ненавидела, как Ярова! Так почему же стоит ему меня коснуться, как все внутри буквально разрывает от желания? Безумие какое-то! Опасное и не несущее с собой ничего хорошего.

      Послышался треск разрываемых пуговиц и по коже живота пронесся порыв горячего воздуха – его дыхание. А когда губы Ярова накрыли грудь через тонкую кружевную ткань бюстгальтера, сознание и вовсе отключилось. Остались одни инстинкты. Желание. Жгучее, безумное, сильное! Внизу бедер все скручивало от почти болезненных сокращений. Тело желало заполучить в себя его упругую плоть, слиться с ним в единое целое. Я заерзала, чувствуя, что его от меня сейчас отделяет всего лишь хлипкая преграда в виде одежды. И как же сильно хотелось убрать эту преграду!

      Руки Ярова дрожали, освобождая меня от бюстгальтера. Он зарычал снова, касаясь моей груди теперь уже без всяких помех. Ласкал и слегка покусывал горошинки сосков, поочередно уделяя внимания каждой груди.

      – Ты сводишь меня с ума, женщина… – его хриплый рокочущий голос отозвался внутри новым почти болезненным спазмом.

      И он это мне говорит? Черт, да это он творит с моим телом, что ему вздумается! А у меня от этого просто крышу сносит! Сознание вяло пыталось достучаться до меня. Напоминало, что это же Яров. Проклятый альфа, от которого лучше держаться подальше! Но руки жадно обхватывали его спину, пробираясь под рубашку и впиваясь ногтями в плоть. Он, казалось, даже не замечал боли, позволяя практически терзать себя. Его же движения, несмотря на грубоватую страсть, были такими осторожными, даже нежными, что это вызывало еще более сильный отклик в теле.