Наследник для хозяина города (СИ) - Невинная Яна - Страница 7

Вместо него по всему периметру я замечала множество мужчин в строгих костюмах с аппаратурой в ухе и автоматами наперевес. Кажется, у Булацкого все было организовано по высшему разряду. Другого и не ожидалось.

— Отдохни, поешь, я скоро вернусь, — бросил он мне, как только мы зашли в просторный светлый холл.

— Куда вы?! Мне сколько здесь сидеть?

Я никак не ожидала, что он куда-то сорвется, и жаждала его удержать. Мне хотелось поскорее завершить эту пытку, мучение от нахождения с ним рядом, а теперь он оттягивает экзекуцию на неопределенный срок, добавляя градус к вскипающей во мне злости.

— Пока я не вернусь, естественно. Есения, хватит спорить. Тебе это вредно, — напомнил он и скрылся в дверях. Я стояла и расширенными от удивления глазами сверлила пустой проем, в котором исчез Булацкий.

Куда он, черт побери, поехал?

Разумеется, отчитываться никто передо мной не собирался. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за подоспевшей служанкой в форменной одежде, притворившейся немой. Она не отвечала ни на какие вопросы помимо тех, что касались обустройства в этом доме.

Отвела меня в комнату с огромной кроватью. Это первое, что бросилось в глаза после того, как я более детально рассмотрела пестрые узорные обои оттенка пепельной розы, а потом прошлась по просторной спальне, где гармонично сочетались роскошь и уют.

Упав на огромную кровать, я сбросила с усталых ног ботильоны. Злость булькала во мне, как жуткое варево в ведьминском котле, я испытала за это утро так много контрастных эмоций, что для моей спокойной натуры было невыносимым.

Меня распирало от злости, рвало на части, на множество маленьких злых Есений. Почему-то хотелось ругаться, швыряться предметами, кричать в голос и требовать выпустить отсюда. Но я же не истеричка какая, просто шалят гормоны. Слышала о подобном, что-то читала в статьях о беременных.

Но всегда думала, что присущее мне хладнокровие убережет от подобных признаков беременности, но оказалось, что существует человек, способный вывести меня из себя за считаные секунды. Мысли постоянно возвращались к Булацкому, к его диктаторским замашкам, к его властному взгляду, к его непонятной осведомленности о моей жизни.

Я терялась в догадках. Потом решила, что муж догадался о моей беременности и проболтался боссу. Возможно, нашел тест, но отчего-то промолчал. А боссу своему сказал? Снова заныло сердце. Где же ты, Андрюша? Что с тобой? Я успокоила себя тем, что, как только получу в руки новенький гаджет, тут же увижу кучу пропущенных от мужа и сразу ему позвоню…

Принесли завтрак, и я перекусила вкуснейшими сырниками, прикончила парочку блинов со сметаной, не отказалась от кружки ароматного черного чая. Кажется, с этой беременностью я рискую стать обжорой. Разомлев от вкусной пищи, я прилегла на постель, поджидая Булацкого.

Он ворвался в комнату без стука. Влетел как фурия, оглядываясь по сторонам. Снова в распахнутой рубашке. Ну что ты будешь делать! Сев на постели, я почувствовала себя крайне неловко. Разлеглась тут, как будто дома, а не в гостях.

— Иди сюда, Есения, — скомандовал Булацкий жестким голосом. Он показался мне злым и каким-то взбаламученным.

— Если вам нужно отдохнуть, я вернусь после работы… — начала я робко.

— Да хватит уже причитать насчет своей жалкой работенки! Ты там уже не работаешь! — грубо оборвал он меня, взмахнув рукой. — Я сказал тебе подойти, — повторил он и упал в кресло. В комнату вбежала служанка с подносом, на котором стояла бутылка какого-то крепкого напитка и бокал из толстого стекла. Булацкий подождал, пока ему нальют, судя по всему, виски, и залпом опрокинул в себя содержимое бокала.

Он что, еще и алкоголик?! Может, поэтому с ним катается врач?

Решив, что лучше побыстрее со всем закончить, я шагнула к нему и остановилась на расстоянии метра, рассматривая вальяжного хищника в кресле. Он неприлично раскинул в стороны ноги, черные брюки обрисовывали мощные бедра. Я сглотнула, поднимая взгляд выше. Заметила на белой рубашке какие-то грязные следы, мазки крови. И нахмурилась.

— Куда вы ездили? — спросила я, решив тоже присоединиться к параду бесцеремонности.

— В порту у меня остались дела. Груз из Тайваня, урок вежливости для твоих сегодняшних знакомых с плохими манерами.

— Что вы с ними сделали?! — ужаснулась я, начиная осознавать, что слова брата находят себе подтверждение. Он реальный, самый настоящий бандит, который устраивает жестокие кровавые разборки.

— Ничего такого, чего они не заслуживали. Скажем, больше они никогда не будут приставать к красивым девушкам. Забудь о них, Есения. У меня к тебе серьезный разговор.

— Забыть?! Вы их покалечили?! — вскричала я, прикрывая рот рукой и рисуя в воображении страшные картины, в которых Булацкий каким-то огромным пистолетом отстреливает кавказцам их мужское достоинство. Боже! Я не чувствовала никакого удовлетворения, никакой благодарности, только острое желание разобраться с Булацким и свалить отсюда поскорее.

Но он, как всегда, не оправдал ожиданий, оказавшись рядом так стремительно, что напугал меня. Подхватил мое готовое упасть от испуга тело, прижал к своему. На меня снова пахнуло этим сбивающим с толку ароматом, но теперь к нему примешивался легкий запах пота, табака, алкоголя и пороха. Казалось бы, от такого сумасшедшего сочетания мне должно было стать противно, нюхательные рецепторы должны были завопить от ужаса, а организм — среагировать приступом тошноты. Вместо этого я ощутила головокружительный спазм внизу живота, неосознанно облизнула пересохшие губы и затаила дыхание, завороженная близостью этого опасного человека.

— Вы меня пугаете, — призналась честно и почему-то шепотом. — Я не просила вас мстить тем людям. Что вы за человек?!

— Ты меня боишься? Зря, — с нежданной лаской в голосе проговорил Булацкий, проводя костяшками пальцем по моей щеке. Бархатистое прикосновение заставило задрожать, как будто он провел по коже лезвием окровавленного ножа. Испачканного кровью своих врагов. — Я не монстр, каким ты меня видишь, Есения.

— Отпустите, прошу… — взмолилась я, объятия становились слишком настойчивыми, он все теснее прижимался ко мне, и я уже ощущала его крепкое тело, а особенно выпирающий бугор на штанах, всячески отрицая свою острую реакцию на этого мужчину.

— Отпущу. Но не сразу. Выйдешь за меня замуж, родишь наследника, — проговорил он как само собой разумеющееся, и тут я очнулась, как будто выбралась из вязкого болота. Отшатнулась и уперлась руками в грудь Булацкого, замотала головой.

— Но я замужем! И беременна от своего мужа! А вы его где-то прячете!

Я только что догадалась, что все об этом просто кричало. А я так долго складывала дважды два. Он спрятал моего мужа, привез меня сюда, теперь лезет с объятиями, обволакивает своим диким запахом, провоцирует низменные инстинкты!

— Брак будет фиктивным, — продолжал он объяснять. — Ты получишь много денег в итоге. И своего мужа. Живого. Скажи «да».

Слова про деньги я пропустила мимо ушей. Но зацепилась за фразу о муже. Живом муже.

— Вы шантажируете жизнью мужа? Хотите принудить к сексу?! — воскликнула я, ударяя по жесткой груди кулаком. — Да отпустите же меня!

— К сексу? — приподнял он бровь, выпуская меня из объятий и отодвигаясь. Убрал руки в карманы и посмотрел с прищуром. — Вот так сразу я не намеревался, но если ты настаиваешь…

Задохнувшись от возмущения, я жутко покраснела. Он снова поймал меня, снова играется, выводит из себя.

— Нет, милая, я тебе предлагаю законный брак, нормальные отношения, положение в обществе, статус, деньги, благополучие твоих детей, а не то жалкое подобие, в которое превратилась твоя жизнь.

— Что вы знаете о моей жизни?!

— Что? Ну, начнем с твой жалкой работы за копейки. Постоянно недовольный босс, куча сверхурочки, недостойная зарплата. Брат и отец, живущие в халупе. Невозможность даже мечтать об операции, которая вернет брату ноги. И наконец, твой благоверный. Вечно где-то пропадающий, вытирающий об тебя ноги, кормящий байками о красивой жизни. Не так, что ли? Признайся, Есения, ты об этом мечтала в детстве? О такой жизни?