Нет - это да (СИ) - Красовская Марианна - Страница 9

Боги, это всего лишь женщина! Только красивое тело и вздорный характер! Он даже не мог сказать, что влюблен в нее, потому что все, что его интересовало — какая она в любви, а не ее планы ни жизнь или то, что она отлично разговаривает на четырёх языках. Да, об этом ему сообщили в самый первый день.

Он поднялся, подошёл к окну и распахнул его. В лицо плеснуло мелким колючим снегом, тело сразу покрылось мурашками. В Катае другие зимы. Они там влажные и слякотные. Столько снега там не бывает.

— Простудишься — я тебя лечить не буду, — раздался голос из дверей. — Пойдём в кухню?

Тай обернулся. Он никогда не слышал, как подходил дядя Раиль, а теперь, разглядывая его шею и часть груди, видневшуюся в вороте расстегнутой рубашки, понял, почему. На ключице у него знак гильдии убийц. Говорят, катайские убийцы умеют красть звуки. Раиль оказался сложнее, чем думал Тай.

Таймэн кивнул и пошёл вслед за дядей. Сел за стол, взял в руки предложенную чашку с чаем, вопросительно поглядел на родственника.

— Ты не спишь по ночам, — произнёс Раиль. — Что-то случилось?

Юноша неопределённо пожал плечами.

— Я сошел с ума, — пробормотал он. — Я… Раиль, скажи… говорят, ты был влюблён в женщину, которая тебя отвергла?

Целитель помолчал немного и кивнул.

— Было дело.

— И как ты с этим справился?

— Мэй?

— Мэй.

— Сначала мне было больно, — начал Раиль. — Потом привык. Я-то что… вот мой дед… Мне повезло, Тай. Я не однолюб. Но и Оюми оказалась не идеалом. Она как красивая шкатулка… посмотреть приятно, но внутри пусто. Ты не подумай, она хорошая… добрая. Но дочь свою она, конечно, бросила тут.

— И как ты ее разлюбил?

— Полюбил другую. Здесь, во Франкии, говорят: новая любовь вытесняет старую.

— Мне кажется, это не мой вариант, — с несчастным видом произнести Таймэн, вертя кружку. — Мне она нужна. Я не знаю, зачем. Но рядом с ней будто воздух другой.

— Ууу, парень, а ведь ты даже не степняк, — покачал головой Раиль и спросил неожиданно. — Ты знаешь, кто такая Шабаки?

— Нет.

— Мужчины моего рода… ханского рода… есть легенда, что у каждого из них есть такая женщина, которая входит в его плоть и кровь и необратимо меняет его. Становится дыханием, жизнью, песней… не обязательно она будет женой. Кому-то не везёт. Но даже далеко от мужчины она делается его силой. У моего деда, хана Тамана есть… была Шабаки. Но его она так и не стала.

— Деду почти девяносто, — напомнил Тай.

— Да. Его Шабаки умерла несколько лет назад. Он был на похоронах. И я был, — Раиль замолчал и уставился в пространство, не моргая. — Она хорошо умерла, во сне. Ее муж ушел за ней через два дня. Ехали на одни похороны… Ладно, не суть. У моего отца тоже есть Шабаки.

— Бабушка Вики? — блеснул интеллектом Таймэн, на которого разговоры о похоронах произвели гнетущее впечатление. — А почему она его Шабаки? А не просто жена?

— Она изменила его жизнь, — пояснил Раиль. — Из-за нее он стал целителем. А не собирался.

— А ты? Кто Шабаки у тебя? Оюми или Шесса?

— Не знаю. Из-за Оюми я уехал в Катай. А Шесса — Шесса сделала меня нормальным человеком, а не напыщенным идиотом. Оюми ослабляла меня. Рядом с Шессой я всегда чувствовал себя лучше, чем я есть.

— Значит, Шесса.

— Значит, так.

— Ты думаешь, Мэй — моя Шабаки?

— Откуда мне знать? Говорят, человек сразу понимает. Дед вот знал с самого начала. Отец тоже маму с первого взгляда возжелал забрать себе.

— А ты?

— Я с Шессой только ругался. Но да, она как-то сразу стала нужной мне.

— Я как только Мэй увидел, понял, что она должна быть моей.

— Мэй тебя боится. И неудивительно. Ты ее пугаешь постоянно.

— Да не боится она меня! Я же чувствую. Я ей нравлюсь.

— Ну-ну. Какой чувствительный.

Таймэн насупился. Он терпеть не мог, когда над ним насмехались, но Раиль, казалось, только это и делал.

— Слушай, — внезапно спросил дядя. — Ты ведь во дворце так ни с кем и не спал?

— Нет.

— Почему? Мэй все равно не доступна.

— Сначала думал, что быстро ее уложу. А потом… ну… а вдруг она узнает? Тогда точно моей не будет.

— А если не узнает?

Тай тяжело поглядел на дядю. Умел же целитель задавать вопросы, которые сами по себе являются ответами!

— Я хочу только ее, — признался сам себе юноша. — Остальных не вижу.

— А гарем? — не унимался Раиль. — У тебя ведь гарем. Если бы ты был дома…

— Не знаю, — взгляд Тая стал каким-то испуганным. — Правда не знаю. Думаешь, я влип?

— Это тебе решать.

— Да нет. Я просто… нужно только переспать с ней. И это наваждение кончится.

Раиль пожал плечами, поднимаясь.

— Тут я тебе не советчик. У меня была только одна женщина — Шесса.

И оставив ошеломленного Таймэна хлопать глазами, целитель ушел: к своей единственной.

Это стало для Мэй уже привычной игрой. Утром столкнуться с Таем в дверях столовой: он, кажется, всегда дожидался ее и обязательно задевал ее руку. Потом увидеть его на уроке. Чувствовать его жадный взгляд. Задавать ему неожиданные вопросы и получать не менее неожиданные ответы. Тай знал много стихов. Загадывал загадки на катайском. Рассказывал смешные истории. Уроки с ним стали интереснее, и даже вечно невнимательный Самюэль начал слушать и повторять.

Таймэн в чем-то был сущим мальчишкой — нахальным и бесконечно уверенным в своей неотразимости. Но некоторые поступки ее просто поражали.

Сегодня он принёс ей перчатки. Сразу три пары — одни вязанные и двое кожаных.

— Носи, — сказал он. — Я видел, у тебя руки мёрзнут.

— Но у меня есть перчатки, — растерялась Мэй. — Просто я их всегда теряю. Или забываю.

— Не надо забывать. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

— Ладно. Спасибо.

Она не знала, что сказать, просто молча хлопала глазами. Боги, о ней никто и никогда так не заботился! А этот засранец тут же все испортил, склоняясь к ее лицу и шепча:

— Спасибо ночью не согреет. Запишу на твой счет.

У Мэй аж ладони зачесались, так захотелось двинуть ему по самодовольной физиономии. Но на них и так уже глазели — Мэй готова была поспорить, что некоторые уже ставки делали, как долго она продержится. Бить его снова было бы чересчур… интимно. Это бы, пожалуй, значило, что он проник ей под кожу. А это не так. Ну… разве что немного.

— Запиши, — ответила она насмешливо. — Я тебе тетрадь на Перелом года подарю. Чтобы мои долги записывать.

И, пока он не придумал что-то еще, гордо прошла на самое место за столом. А ведь и в самом деле — через пару недель праздник. Она подарит ему амбарную книгу. Места в ней хватит на пару лет вперёд. Интересно, а как бы он отреагировал, если бы она подарила ему то, чего он так яростно добивается? Он ведь прав — Мэй очень боится близости с мужчинами. А к нему она как-то уже привыкла. Тай кажется не врет о своём опыте. Он может сделать ей хорошо.

Она сердилась на саму себя. Даже думать об этом не следует. Одна только мысль о близости с ним обозначает, что он победил! "В поражении есть своя сладость", — шептал внутренний голос, но Мэй велела ему заткнуться и принялась завтракать, демонстративно не глядя в сторону Таймэна.

--

В глубине парка звучали веселые крики. Это было странно. Утром, после завтрака? Для придворных слишком рано. Дети? Опять Самюэль проказничает? Тай не мог не поглядеть, что там происходит.

Оказалось, что десяток детишек может издавать звуки громче, чем целая толпа, особенно, если у них есть несколько санок. Мэй он узнал издалека. И Самюэля. И Милли. И обоих своих кузенов. Остальные, видимо, местные. К его удивлению, Мэй весело махнула ему рукой, подзывая. С чего бы это?

— Ты катался на санках, Тай? Хочешь попробовать? Это весело!

Таймэн с некоторым трудом оторвал взгляд от ее румяного личика и взглянул вниз. Кататься на санках Мэй предлагала в низину, опознанную Таем как парковый пруд. Глубокий и с крутыми склонами.