Паргоронские байки. Том 1 - Рудазов Александр - Страница 3

Жилище Рикашьянамас вообще не выглядело домом гохеррима. Она не развешивала по стенам холодное оружие и головы убитых врагов. Не любила бессмысленных украшательств и огромных шкафов для трофеев. Предпочитала книжные полки.

Она и сражаться-то не очень любила. Охотиться – да, а сражаться – нет. Уж тем более по правилам. Кодекс гохерримов, иногда ей казалось, придумали демоны невеликого ума, которые страшно боялись, что более сообразительные их обскачут, а потому обставили битвы кучей ограничений. Туда не бей, сюда не бей, соски не выкручивай, табуретками не швыряйся…

Возможно, правы злые языки, что утверждают, будто не все предки Рикашьянамас были гохерримами. Что кто-то еще там затесался, шельма, подпортил кровь.

Она действительно мелковата для гохеррима. И хлипковата. И рога нетипичные – золотистые с белыми кончиками. У большинства гохерримов они одноцветные.

Даже ее имя чуть отличается от нормальных гохерримских имен. Согласная на конце. Все новые знакомые спрашивали Рикашьянамас об этой согласной – а что она могла ответить? Как назвали, так и назвали. Не совсем по кодексу… да, кодекс гохерримов регулирует даже имена для младенцев. Это не строгое правило, а скорее рекомендация, но нарушают ее немногие.

Оказавшись в Паргороне, Пазузу сразу притих. Из шкатулки не доносилось ни звука. Рикашьянамас кинула ее на полку, откупорила бутыль синей наливки и взошла к верхним полкам. Кажется, где-то в ее коллекции была книжка… а, вот она. Двадцать восьмой том «Моих путешествий» баронессы Лоаллы, «Лэнг, Ацтлан и Додекаэдр». Рикашьянамас ее уже читала, но это было так давно, что она забыла практически все.

Она никогда особо не интересовалась географией.

Перечитывать целиком не стала – просто освежила память, полистав страницы. Ничего интересного в этом Лэнге нет, обычный захолустный Темный мирок. В двух шагах от Паргорона… в общем-то, почти сосед. Когда-то был куда богаче и сильнее, но те времена закончились задолго до рождения Рикашьянамас, так что он давно отошел на задворки метамировой политики.

Лоалла привела в конце список тамошних архидемонов. Те же демолорды, только с некоторыми отличиями. Полезная информация для путешественников.

– Йог-Сотхотх, Нъярлатхотеп, Акхкхару… о, Пазузу, – нашла своего нового друга Рикашьянамас. – Не соврал.

– Конечно, – ответили из шкатулки. – Я никогда не вру. В таких делах.

– Ты в самом конце. Почти что на последнем месте.

– Но все же не на самом!

– Да, ниже тебя Гелал… про этого я где-то слышала… и еще Лилит, но она в графе «изгои» и вроде даже не архидемон уже.

Рикашьянамас закрыла книжку. Труду Лоаллы больше тысячи лет, информация наверняка давно устарела. Темные миры меняются не настолько стремительно, как государства смертных, но все-таки лучше обратиться к источнику посвежее.

Кэ-миало. Нейронная сеть Паргорона. В каждом более-менее приличном доме есть кэ-очи, и узнать из них можно все, что угодно.

Только это не задаром, к сожалению. Кэ-миало – не благотворители. Они делятся информацией – но и взамен требуют информацию.

Не слишком много. Просто какая-нибудь мысль, выдумка, сон. Любой информационный поток, они ими питаются. Кэ-миало не нужны души, как обычным демонам – они предпочитают память.

Приникнув к кэ-оку, Рикашьянамас оказалась лицом к лицу со своим провайдером – Уль’Таханом. Хотя не то чтобы к лицу – как и все кэ-миало, Уль’Тахан выглядел как раздувшийся летающий мозг с пучком гибких щупальцев.

Он ничего не сказал. Каждый кэ-миало одновременно обслуживает сотни входящих, ему некогда болтать. Просто молча протянул щупальце. Рикашьянамас, по-прежнему сидящая дома, коснулась его ментально и передала плату за вход – песенку, которая последние три дня упорно крутилась в голове.

– Это даже не целая песня, – укоризненно протелепатировал Уль’Тахан. – Это просто один куплет.

– Извини. Остальное не помню.

– Ладно. Возьму и это.

Кэ-миало ничем не брезгуют.

Намертво забыв куплет из песни, Рикашьянамас вошла в мыслепространство и запросила последнюю информацию по миру Лэнг. Бегло ее просмотрев – изумленно крякнула. Книжка Лоаллы и правда сильно устарела.

Особенно насчет списка архидемонов. Он очень сильно сократился.

– Пазузу, у меня для тебя две новости, – сказала она, оторвавшись наконец от кэ-ока. – Плохая и очень плохая.

– Начни с плохой, – донеслось из шкатулки.

– Ты больше не предпоследний в списке архидемонов. Ты последний.

– Гелал сдох? – равнодушно спросил Пазузу. – Ну и хер с ним. А очень плохая новость какая?

– Он там не единственный у вас сдох. Почти все сдохли. От Лэнга вообще мало что осталось. Там у вас недавно война большая была, катастрофы всякие природные, переворот, массовая гибель аристократов… из архидемонов уцелели только ты и еще двое.

Пазузу издал странный звук. Приглушенный… сначала Рикашьянамас показалось, что это всхлип. Но потом она поняла, что архидемон смеется.

Громко, радостно смеется.

– Что это ты? – удивилась Рикашьянамас. – Ты что, не огорчен? Твой мир погиб.

– Я знаю, – довольно ответил Пазузу. – Мир погиб, Йог-Сотхотх погиб… да все, кого я знал, погибли! Как же здорово. И знаешь, что лучше всего?

– Что?

– Что я – единственный, кто всего этого избежал. Как и должно быть. Как же все-таки вовремя я оттуда свалил!..

– Хочешь сказать, что ты спасался в этом ковчежце?

– Что?.. Да! Да. Это был мой план.

– Эээ… а почему ты тогда закинул его в необитаемый мир без возможности выбраться самостоятельно?

– Ладно, – неохотно признал Пазузу. – Это не было моим планом. Но это могло бы им быть – с соответствующими ремарками. Я просто не предусмотрел парочку деталей.

Рикашьянамас покачала головой. Нет, кем бы ни был этот демон в шкатулке, он точно не гохеррим. Вообще не похож. Даже самый гнусный демон-воитель не станет радоваться, если погибнет Паргорон. Зубы Древнейшего всегда были самой надежной опорой этого мира.

– А кто там те двое, которые выжили кроме меня? – спросил Пазузу как бы невзначай.

– Ктулху и Носящий Желтую Маску, – снова заглянула в кэ-око Рикашьянамас. – Тебе эти имена что-то говорят?

– Ага, значит, Йог-Сотхотх действительно погиб… – облегченно выдохнул Пазузу. – Зато Желтая Маска не сдох!.. Вот гнида!.. Даже тут вывернулся!.. Этот кусок маскимовой еды ничто не потопит, что ли?!

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – сказала Рикашьянамас. – И теперь у меня еще меньше поводов тебя выпускать.

– Это почему еще?!

– Да так. Не нравишься ты мне. Однако попробуй найти какие-нибудь аргументы за свое освобождение. Я внимательно слушаю.

Пазузу в шкатулке надолго смолк. Подыскивал аргументы, а заодно обдумывал свое нынешнее положение.

Что Лэнг потерпел крах – это для него хорошо, конечно. Он не испытывал симпатии к своей… даже не родине, а скорее узилищу. Но скверно то, что вместе с Лэнгом разрушено и такульту. То самое, что делает каждого архидемона архидемоном.

Такульту не исчезло в никуда, а разрушилось. Развалилось. Перестало быть единым массивом. Личная доля Пазузу не пострадала, он бы почувствовал. Но теперь это не часть такульту, а «обломок». Неполноценный кусок, причем довольно мелкий. Его больше нельзя наращивать, он ни на чем не держится.

А вот усыхать он постепенно будет. Медленно, но верно.

Каких-то пять-шесть столетий – и Пазузу перестанет быть архидемоном. Станет просто высшим демоном, которым быть тоже неплохо, конечно, но это все-таки большой шаг вниз.

Надо срочно брать все в свои руки. Либо создавать собственное микро-такульту, либо присоединяться к какому-нибудь другому.

Теперь, когда такульту разрушено, Пазузу может это сделать. Его «кусок» отныне отделяем от целого. Можно найти для него носитель и «закуклить» или предложить себя другому Темному миру… вот хоть этому самому Паргорону. Он придет не с пустыми руками, его наверняка примут. У демонов такое часто практикуется.