Это бизнес, детка! (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 20

Дура. Ничего мне не светит.

Спи, Алёшка, утро вечера мудренее. Выбрось все дурные мысли из головы и сосредоточься на деле. Главное — чтобы не снились мудрёные сны со Смородиновым, Самиром, дядей… Реальность я как-нибудь усмирю и подчиню. А вот сны… Они ускользают от меня, бесят и тревожат.

— Антуа-а-ан! Ты спишь? Ты здесь?

Во как я натренировалась в языке — мне даже сны стали сниться на французском! Правда, сон разговаривает незнакомым голосом, но это не удивительно, видения редко разговаривают…

Рядом заворочались, забурчали что-то не очень приятное, но, к счастью, бесформенное, и я открыла глаза, словно меня толкнули. Да уж, что и говорить. Сон, как же!

Антуан поднял голову с подушки, взлохматил и без того спутанные космы волос, простонал:

— Господь милостивый, ну не в восемь же утра!

Его взгляд наткнулся на меня. Минуту мы мерялись глубиной непонимания, а потом он отвернулся, сел в кровати, спустив ноги:

— Как спалось?

— Отлично, — моим любимым утренним голосом с хрипотцой ответила я, натянув шёлковое покрывало на грудь.

— Ну и спи дальше.

— А… это кто?

— Не забивай голову, спи.

Он встал и, почёсывая затылок, пошёл к двери. Я подумала и решила воспользоваться его советом, а поэтому просто завернулась в одеяло, как хомячок, и сделала вид, что меня тут нет.

Вы когда-нибудь видели ураган? Я нет. А сегодня увидела. Ураган принял форму темноволосой женщины в светлом брючном костюме и на шпильках — в восемь утра! — кокетливо накрашенной и со строго уложенными волосами.

— Антуан cheri *, с тобой всё в порядке? А то ты на звонки не отвечаешь, к ужину не пришёл вчера, мы волнуемся…

— Что со мной может случиться? — буркнул он, принимая поднос из рук женщины. — Антинею не могла прислать?

— Антинеа одно, а то, что мы волнуемся, — это другое! — воскликнула брюнетка. — Ты никогда не поймёшь чувтсва матери!

— Спасибо, Валери, со мной всё в порядке.

— Ты не один? — озаботилась Валери, заглядывая через плечо Антуану. Я замерла, как мышка, в своём укрытии. Маркиз ответил сдержанно:

— Я не один, но это совершенно точно тебя не касается. Спасибо, увидимся после.

Закрыв дверь за нежданной гостьей, он вернулся к кровати, поставил поднос на стол и пробурчал:

— Совсем с ума сошли… Если не явишься точно в срок — будут вызванивать и искать с полицией…

— А может, это любовь! — засмеялась я, выбираясь из спасительного кокона одеяла. Антуан бросил на меня неприязненный взгляд и хмыкнул:

— Любовь, да, конечно.

— Ну смотри, завтрак тебе принесли, конечно, любовь!

— Это не завтрак, а отвар трав для желудка, — язвительно ответил Антуан, выпивая содержимое стакана на подносе. — Да, вот так у нас повелось — мне приносят этот отвар каждое утро. Только обычно это делает Антинеа. Но, видимо, вчера она рассказала о девушке, которая задержалась у меня и даже перекусывала, поэтому Валери пришла лично на разведку.

— А она кто?

— Ma belle-mère**, — бросил он. Угу, объяснил. Как если бы сказал — это моя зверюшка. Скорее всего, эта Валери — его мачеха. Молодо выглядит. И ведёт себя, как подросток, скорее всего, стареть не хочет. Решить бы ещё — на руку мне то, что меня видели и запомнили, или помешает в деле.

Я потянулась от души, разминая затёкшие за ночь мышцы. Четвёртый день на чужих кроватях — тело жалуется. То твёрдый матрас, то дряблый, то вообще перина, как здесь… Надо бы по-хорошему сделать несколько упражнений, пробежаться по парку, но не в чем. Да и потом… Антуан купил только платье. Ни о чём другом он не озаботился, придётся ходить в платье. Только в нём не побегаешь.

Пока мой маркиз мылся в душе и выбривал щёки, я завернулась в шёлк простыни и провела ревизию шкафа. У Антуана была небольшая гардеробная, в которой висело штук пять костюмов уже с приложенными рубашками и галстуками, на полках лежали сложенные аккуратными стопками футболки, джинсы и свитера, а внизу, на специальных подставках, ждали своего часа фривольные кроссовки и начищенные до блеска строгие ботинки.

Недрогнувшей рукой я выбрала из стопки белую футболку с вызывающе огромным голубым логотипом знаменитой южной футбольной команды и напялила на себя. До коленей край не доставал всего на несколько сантиметров. И плечо всё время выскальзывало из ворота. Неужели Антуан такой толстый? Или это не его майка, случайно затесалась среди вещей? Бросила простыню на кровать и сделала несколько наклонов, поворотов, приседаний. Вот так, уже лучше. Что же я хотела сделать? Что-то очень важное, что не давало мне покоя всю ночь?

Мой взгляд упал на сумочку. Конечно же! Надо послать СМСку Наташе, небось прождала меня вчера в кафе до самой ночи.

Как оказалось, Наташа волновалась, ибо входящие были под завязку забиты сообщениями типа: «Ты как?», «Случилось что?», «Ответь блин я же нервничаю!» Усмехнувшись, я отбила ей ответ: «Всё в порядке, пришлось задержаться. Не жди, деньги оставь себе, мои вещи отправь в гостиницу Бореаль. Спасибо за всё».

Телефон стоял на беззвучном режиме, поэтому просто молча показал входящий звонок. Французский номер. Иконка с зелёной трубкой бесновалась, требуя нажать на неё. Я поколебалась, но всё же ответила:

— Алло?

— Bébé, уф-ф-ф, — выдохнули в трубку знакомым голосом. — Я уже думал, что-то случилось!

— Самир!

Я зашипела в телефон, как клубок рассерженных змей:

— Зачем ты мне звонишь?

— Я волновался, nenette ***, — оправдываясь, Самир тоже понизил голос. — Тебя целых два дня не видно, на звонки не отвечаешь! Если что-то случилось, только скажи, я приеду!

— Не надо никуда приезжать! И не звони мне больше!

— Нет, я буду звонить…

— Не будешь! Иначе вообще в полицию обращусь, понял? Всё. Не звони!

Отключившись, я почувствовала за спиной движение. Обречённо обернулась — Антуан стоял у дверей ванной и смотрел на меня своим прищуренным взглядом. Разумеется, на лице маркиза невозможно было прочитать ровным счётом ничего. И снова я восхитилась этим умением сквозь страх, что он меня спалил на разговоре с Самиром.

— Кто это был? — невнятным серым голосом спросил Антуан, кинув полотенце на спинку стула.

— Никто, — ответила я и поправилась: — Просто знакомый.

— Знакомый, — хмыкнул он, проводя по мокрой шевелюре рукой. Потом подошёл вплотную и резко схватил меня за волосы на затылке, оттянул голову назад, заставив взглянуть в лицо. Придурок, больно же! Что ж вы все сразу за волосы хватаете?!

— Никаких знакомых, — отчеканил, словно молотком по железу. — Никаких телефонных звонков. Никаких случайных встреч, пока мы связаны договором. Поняла?

— Поняла, — пробормотала я, борясь с желанием врезать ему между ног коленом. Всё равно там ничего пригодного нет… Молчи, Алёшка, молчи! А кольцо Антуан не снимает даже в душе… Сволочь!

Он отпустил мои волосы, почти отбросил от себя и пошёл к шкафу. Оттуда, не оборачиваясь, сказал уже ровным и спокойным голосом:

— Платье скоро принесут. Оденешься, накрасишься, и пойдём завтракать с моей семьёй. Нет смысла скрывать тебя.