Это бизнес, детка! (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 44

— Альошка… Mon coeur, ma petite beauté…

Я? Его сердце? Его прелесть? Мой маркиз, только не влюбляйся, не совершай этой глупости, прошу… Иначе я разобью тебе сердце навсегда.

Он оторвался от моего лона, которое ещё трепетало на волнах прибоя, и прилёг рядом, обнял, прижал щекой к груди. Его сердце билось ровно и быстро, так быстро, что мне стало совестно. Он доставил мне удовольствие, а я не могу отплатить ему той же монетой… Хотя… Почему бы и нет?

Едва успела додумать эту мысль, как мои руки уже скользнули по его поясу, подняв лёгкую футболку к шее, обнажив безволосую кожу, горячую, как угли. Прошлись по груди, задев соски, вернулись к животу. Когда-то Антуан сказал, что всё решает он, но сегодня я была намерена напрочь об этом забыть. Пальцы легко справились с пуговкой на джинсах, расстегнули ширинку…

— Что ты делаешь, Альошка? — простонал Антуан, пытаясь удержать мои руки.

— Расслабься и получай удовольствие, — усмехнулась я, наклоняясь к его животу…

Мужчины не умеют симулировать. Даже если у них не встаёт. Антуан урчал, стонал, дышал тяжело и часто, а я претворяла самые извращённые свои фантазии в жизнь. Гладила, пощипывала, целовала, облизывала, как мороженое… Мягкое, податливое мороженое. В котором всё же теплилась жизнь, если можно так сказать.

— Альошка-а-а…

Протяжный стон стал возгласом моей победы. Антуан с закрытыми глазами вцепился пальцами в одеяло, замер, излившись, и снова обмяк. Словно давнее напряжение покинуло его. Дурацкая улыбка на губах, которую я поцеловала с неожиданно нахлынувшей нежностью…

Пока он приводил себя в порядок с помощью влажных салфеток, я сидела рядом, потягивая мартини и смотрела на красное зарево над крышами Парижа. Солнце скрылось за ними, в последнем усилии освещая город из-за горизонта. Тёплые руки обняли меня, набросили на плечи одеяло, прижали к разгорячённому телу. И мы сидели уже вдвоём, каждый со своим бокалом, соединённые навек. Или на один вечер…

— Ты ведь побудешь со мной ещё немного, Алекс, — тихо, будто смущаясь необычности просьбы, пробормотал Антуан мне в волосы.

— На крыше? Я думала, мы здесь будем спать… — ответила я, чувствуя непреодолимую сонливость.

— И на крыше тоже, — с тихим смешком сказал он.

— Побуду.

Немного. Всего несколько дней. А потом мне придётся исчезнуть навсегда. И жить с этим.

Мы оказались в Ницце около семи вечера. Антуан спешил на ужин. Но нас встретили почти чёрные грозовые тучи, клубившиеся у горизонта, идущие с моря. Крупные капли вскоре забарабанили по лобовому стеклу, по крыше, и умные дворники тут же засуетились, разгоняя воду.

— Промокнем, — усмехнулась я, глядя, как целые ручьи стекают по окнам машины.

— Промокнем, — согласился Антуан. — И высушимся.

Так и случилось. От паркинга у большого дома до маленького шале пришлось бежать по лужам. Моим туфлям очень скоро стало всё равно, я сняла их и зашлёпала за маркизом босиком. Как в детстве… А Антуан, заметив это, подхватил меня на руки. Я только и успела взвизгнуть, ухватившись за его шею, а он засмеялся:

— Лёгкая, как птичка!

А я уткнулась носом в мокрые волосы, пахнувшие мятным шампунем, закрыла глаза, спасаясь от дождя, и счастливо выдохнула. Надо ценить маленькие приятные моменты, возможно, таких больше никогда не будет…

Мы ворвались в домик, как целая буря, наследили, толкнули столик так, что он закачался, и Антуан без слов понёс меня в душ. Раздевались мы уже под тёплыми струями, почти срывая одежду друг с друга. Возбуждение охватило нас обоих стремительно и одновременно, мы целовались до нехватки воздуха, захлёбываясь от страсти и воды. Руки и ноги переплелись, мокрые, скользкие от мыла, мы мылись и в то же время ласкали самые горячие места… Космос, лишь бы это длилось вечно, всю жизнь, всегда!

Антуан обернул меня в махровое полотенце и принёс на кровать, уложил, высушил и снова припал к моему телу губами. Мне уже многого и не требовалось — лишь только язык коснулся пульсирующего бугорка, я снова улетела далеко и высоко, даже не заметив, что Антуан лёг на меня, между раздвинутых ног. Только почувствовала, как что-то твёрдое и большое трётся о моё лоно. Неужели…

На самом деле оно было не такое уж и твёрдое, недостаточно для полноценного секса, но меня так обрадовал сам факт, что я принялась помогать ему бёдрами.

— Не останавливайся, детка… Ты так меня возбуждаешь! — его низкий голос, тихий, прерывистый, вызвал во мне волну чистой нежности, которая просто не могла не затронуть Антуана. Он накрыл губами мой рот, вторгся в него языком, потом ускорился, насколько мог. И наконец, откинув голову, зарычал, как дикий зверь…

Когда он упал без сил рядом со мной, я отвела с его лица влажные пряди волос и со смешком заметила:

— Ты запачкал простыни.

— Антинеа сменит завтра, — выдохнул Антуан. — А пока подстелим полотенце…

Он повернулся ко мне и коснулся губами моих губ:

— Mon petit coeur, как бы я хотел, чтобы ты осталась со мной навсегда.

— И я бы этого хотела, — я дунула ему в лицо и придвинулась ближе. — Но кто знает, как сложится жизнь.

— Ты пессимистка?

— Реалистка, — засмеялась я.

Мы устроились в объятиях друг друга на чистом полотенце, уютно закутавшись в одеяло, а снаружи шумел весенний южный ливень. Антуан снова поцеловал меня в висок, как раньше:

— Мне нравится быть с тобой, но меня тревожит тот факт, что я не могу понять, кто ты такая.

— Все мы носим маски, — мягко ответила я, закрыв глаза. — И надеваем их по мере необходимости, возможности, желания…

— Но ведь маски надо иногда снимать, иначе забудешь, какая ты на самом деле.

— Иногда надо. Но не всегда получается.

Я должна подготовить тебя, мой маркиз… Прости. Так получилось. Я не хотела влюбляться, не хотела, чтобы ты привязывался ко мне… Карма настигла меня.

— Расскажи мне о себе, Альошка.

Я спрятала лицо на его плече и глухо ответила:

— Нет, я пока не готова. Может быть, когда-нибудь позже. Лучше ты расскажи мне о своей семье.

— Ты почти всё знаешь, — Антуан легонько передвинул плечом мою голову, чтобы было удобнее целовать меня в щёку. — Да и видела их.

— Я составила своё мнение, а ты скажи своё, — усмехнулась я. — Дед Анри заправляет всем, так?

— Да, это крепкий старикан. Он, наверное, и меня переживёт.

Если я права в своих подозрениях, мой Антуан, то переживёт и надолго.

— Дед Анри владеет третью земель здесь, в Вильнёв-Лубе. Но он построил стадион, детский парк приключений на горе, курирует местную больницу…

— А твой отец — его единственный сын?

— Да. Но замок и Вильнёв его интересуют постольку-поскольку, в основном, он живёт в Париже, а сюда приезжает лишь временами. Валери тоже предпочитает столичную жизнь, там больше возможностей практиковать здоровый образ жизни. Фитнесы всякие, диетическое питание… Здесь для неё слишком жирно и жарко.