Босиком по пеплу. Книга 2 (СИ) - Джиллиан Алекс - Страница 10

— Я тебе не инкубатор, — внутренняя феминистка озлобленно скалится и точит когти. — Амиран, у меня есть свои цели, мечты, желания. Реализация личности, понимаешь, о чем я? Ты говорил…, — вспоминаю свою призрачную мечту о карьере журналиста и его обещании.

— Если ты про редакцию, то ты её получишь, — ровным тоном отвечает Амиран. Не выдержав, я резко поворачиваюсь в его сторону, чтобы поймать взгляд эмира и убедиться в том, что он говорит правду.

Если честно, не ожидала от него подобной щедрости, после попытки своего побега. Неужели у него есть сердце? Я поражена. Поражена, что он идет навстречу женщинам, нуждающимся в самовыражении, заработке и опоре.

— Надеюсь, это подарок в честь свадьбы, а не моей беременности…, — начинаю я, вставая с качели. Ловлю его напряженный взгляд, осознав, что выразилась двусмысленно.

— Имею в виду то, что буду рада, как можно скорее приступить к обязанностям. И хочу, чтобы ты не требовал от меня сейчас забеременеть взамен, — поясняю я, еще раз подчеркивая то, что я не готова сейчас взять и зачать ребенка от нелюбимого мужчины. Думаю, я никогда не буду готова к этому. — Я планирую работать несколько лет. Повременю с обязанностями матери, с твоего позволения. Идет? — дипломатично торгуюсь я, протягивая Амирану руку. Бросаю на него совершенно испепеляющий взгляд, взывающий его к тому, чтобы он научился пользоваться презервативами.

— Не это я ожидал услышать, — до скрежета стиснув зубы, хлестко бросает Амиран. Желваки на его точеных скулах бугрятся, выдавая в нем резкое повышение градуса гнева, расплавленного в его венах. Я уже молчу о других мышцах на его теле, включая вздувшиеся бицепсы. Хорошо, что Амиран додумался обернуть бедра полотенцем и не смущает меня демонстрацией орудия убийства, которым пару часов назад он меня чуть не убил.

— Я тоже не ожидала, что ты будешь иметь меня, как шлюху, — делаю шаг вперед, когда он игнорирует мою вытянутую вперед ладонь. А потом резко хватает её, рывком притягивает к себе. Обхватывает до боли скулы, сталкивая нас лбами. Шипит прямо в лицо, по слогам, по буквам:

— Ты не шлюха, Алиса. А с-у-ч-к-а. Моя сучка, — выдыхает у моих губ. Стерпев боль от его хватки, едва сдерживаю в себе порыв влепить ему пощечину.

— Говоришь таким тоном, словно сучки тебя заводят, — пылко вырывается у меня. — И если ты еще раз меня так назовешь, я тебя ударю, — звучит наивно, но я хотя бы высказала свое желание вслух, не подавила его.

— Кажется, у тебя появился инстинкт самосохранения, — парирует Амиран, удовлетворенно подчеркнув то, что я боюсь натворить лишнего.

Это правда, я боюсь. В его руках жизнь Нейта, и его лучше не злить.

— В любом случае, шлюхи не заслуживают таких подарков, Алисия. А ты не заслужила только красивую свадьбу.

— Официального торжества не будет? — не знаю почему, но подобное пренебрежение к церемонии задевает меня.

Отсутствие желания у принца делать праздник, навевает меня на мысль, что ему и правда нужна была лишь породистая самка в его зверинце, и обязательно — на законных основаниях. На остальное — плевать. И на мою маму, на отца, на сестер, которые ждут к своей дочери самого уважительного и лучшего отношения. Чем я его не заслужила? Тем, что всю жизнь любила другого, а с Амираном познакомилась две недели назад?

— Нет, — твердо отрезает Амиран. — Никакого роскошного праздника, никакого красивого платья. Никаких клятв. Этот фарс ни к чему — свое я уже получил, — высокомерно прищурив веки, чеканит Мактум.

— Думаешь, я этого всего хотела? — заносчиво фыркнув, драконю его в ответ я.

— Конечно, хотела. Не сомневаюсь, ты бы хотела чувствовать себя особенной, Алисия, — жестче прицелив тон, Амиран отчетливо дает понять мне, что это далеко не так. — Каждая девушка этого хочет.

— Я — не каждая, — совсем недавно я то же самое сказала папе. Видимо, они сделаны из одного теста, а чертовы психологи правы, когда говорят, что многих девушек неосознанно тянет к мужчинам, похожих на их отцов…

— Вынужден согласиться. Ты жена Амирана аль-Мактума, а ей становится далеко не каждая. Придется повзрослеть и освоить новую для тебя роль, Алисия. Быть женой — непросто, а если твой муж — будущий король, ответственность вдвое больше. Слушай меня, уважай, ублажай и подчиняйся — вот основные правила для нашего общего счастливого будущего,  — изрекает типичную фразу, отражающую всю суть мужчины с Ближнего Востока. Суть, которая мне отвратительна. — И чтобы ты не забывала о том, кто ты и кому принадлежишь, мы вынуждены соблюдать формальность, — с этими словами, Амиран крепче сжимает мое запястье и насильно надевает на безымянный палец обручальное кольцо. Сверкание огромного брильянта на моей руке ослепляет, но я не из тех девушек, кого можно покорить роскошными побрякушками.

— Спасибо, — сдержанно отвечаю, пока наши взгляды продолжают вести немую войну, выпуская друг в друга искры и тяжёлую артиллерию. — Но я не ношу белое золото. Или в анкете твоих агентов не указано, что у меня на него аллергия? — у Амирана челюсти сводит от моего пренебрежительного замечания и законченного упрямства.

То ли еще будет, дорогой. Раз ты выбрал меня своей женой, я выбираю превратить твою жизнь в ад.

— Будешь носить это, пока ювелир не изготовит другое, — сквозь зубы, цедит эмир.

— Непременно. Выбора же у меня нет. Как всегда, ваше высочество.

— Именно. Алиса, не спорь, не дерзи, и мы поладим, — мрачным тоном советует мужчина. Амиран резко отпускает меня, словно теряет ко мне всякий интерес. — Твой диплом Дайан отдаст тебе завтра. В Америку ты не вернешься. Учиться больше не будешь, — Амиран отстраняется и вновь щелкает зажигалкой, зажимая зубами новую сигарету.

 — Неужели ты не позволишь мне хотя бы сдать выпускные экзамены? Купленный диплом…позорище. Не ради этого я училась и зубрила лекции целых четыре года, — искренне негодую я, вновь не понимая, как он может просто так брать и решать все за меня. Перечеркивать мои труды, мои достижения, мое время.

— Это не обсуждается, Алисия, — Ран глубоко затягивается, еще раз демонстрируя то, насколько наплевательски относится к моей просьбе. — Советую тебе поспать, пока еще есть время. После обеда у нас вылет.

— Вылет? Куда ты опять меня повезешь?

— У нас свадебное путешествие, Алисия.

— Но я не хочу никакое…, — пытаюсь возразить я, но Амиран вновь парализует меня своим, не терпящим сопротивлений взором.

— Алисия, меня не волнует то, чего ты хочешь. Ты исчерпала лимит моего терпения. Я твой муж. Мое желание — закон. Надеюсь, ты в курсе, что в нашей стране, разведенная женщина — позор для всей семьи.

— Мне плевать, что обо мне будут думать, если ты со мной разведешься. Мама будет на моей стороне, а папа…переживет. Более того — я этого хочу. И буду первой и единственной женщиной в Анмаре, которая встречает слова «я развожусь с тобой» с улыбкой, — выдыхаю я, едва ли не топнув ногой, пытаясь справиться с бьющими через край эмоциями.

Тяжело дыша, замечаю, наконец, насколько быстро начинает подниматься и опускаться грудная клетка Амирана. Я провоцирую его, злю, вывожу на агрессию…Сама. Я понимаю это, но пока еще не научилась быть покорной и послушной. И никогда не научусь. Тем не менее, сейчас мне не стоит забывать, что в ладони этого мужчины — жизнь моего Нейтана.

А значит, лучше остыть и замолчать, пока не стало поздно.

— Амиран. Я наговорила лишнего, — резко оробев, я бросаю на него растерянный взгляд. — Я пойду спать, — развернувшись, я покидаю балкон, умоляя небеса об одном — лишь бы Ран не пошел за мной.

И он этого не сделал.

Уже засыпая, я слышу его тяжелые шаги. Амиран не задерживается у моей постели, не ложится рядом, а просто, молча, покидает спальню, но оставляет осадок в моей душе, свой запах в постели и голос в голове.

Сутки назад

Нейтан

Яркая вспышка света бьет по глазам. Следом раздается резкий высокочастотный звук, давящий на барабанные перепонки. Я слышу его довольно часто. Сначала пытался понять систему, чтобы морально подготовиться, но потом понял, что зря трачу время. Звук повторяется, на это раз еще интенсивнее. Я жмурюсь от боли, интуитивно пытаясь подняться с ледяного пола, в очередной раз ударяюсь затылком о потолок, хриплю горлом, потому что голос давно пропал.  Не могу сказать, когда именно, в кромешной темноте ощущение времени стирается.