Мертвый сезон - Воронин Андрей Николаевич - Страница 28
- Предыдущая
- 28/79
- Следующая
– Приятного отдыха, – одними губами напутствовал водителя Глеб и приступил к работе.
Ловко работая руками, он думал, не напрасно ли все так усложняет. В конце концов, если бы он просто прилепил к днищу "мерина" взрывное устройство, все, кто знал Гаспаряна, сошлись бы на мнении, что это происки каких-нибудь конкурентов. Но это была бы очень грубая работа, в результате которой к тому же могли погибнуть ни в чем не повинные люди. Взрыв в самом центре ночной жизни оживленного курорта – это не шутка, за такое с исполнителя голову снять мало. К тому же Глеба не покидала мысль о судьбе полковника Славина и его группы; он будто наяву слышал глуховатый голос Федора Филипповича, перечислявший способы, использованные при их устранении. Долг платежом красен; Глеб никогда не испытывал теплых чувств к сотрудникам ФСО, но в данном случае его не покидало ощущение правильности избранного курса.
Прилепить к днищу бомбу было бы легко, но и то, что делал сейчас Глеб, не составило для него труда. Машина была почти новая, резина не успела окаменеть, а винты и гайки – приржаветь намертво. На все ушло не больше восьми минут; несмотря на темноту и неудобную позу, он ухитрился не пролить на себя ни капли тормозной жидкости. Намертво зажимая последний винт, Глеб многообещающе усмехнулся: теперь все готово, и жить господину Гаспаряну оставалось всего ничего – ровно столько времени, сколько он намеревался провести в своем казино.
Подумав, Сиверов наскреб со дна колодца немного смешанной с тормозной жидкостью грязи и запачкал те места, с которых его рука стерла дорожную пыль. Теперь все выглядело так, словно тормозная жидкость понемногу подтекала в течение, по крайней мере, нескольких часов. Именно понемногу; тот мизер, который Глеб слил в канализацию, вряд ли заметно понизил уровень жидкости в бачке под капотом. Зато теперь тормоза "мерина" сработают не сразу. Первое нажатие на педаль не даст ничего, кроме очень неприятного ощущения податливой пустоты под носком ботинка. В случае очень большого везения второе нажатие тоже ни к чему не приведет, а давить на педаль в третий раз будет уже некогда – машина остановится сама, воткнувшись задним бампером во что-нибудь твердое. Если водитель Гаспаряна – не полный валенок, он сразу же рванет рычаг ручного тормоза, но машина все равно успеет прокатиться не меньше метра, а этого будет достаточно...
Покончив с делами, Глеб опустился на дно колодца, просунул ноги в темное жерло трубы и сел, привалившись к бетонной стене. Сверху доносились обрывки разговоров, музыка, шарканье подошв по асфальту. Сиверов тихонько вздохнул: почему, включая музыку посреди ночи, люди обязательно ставят какую-нибудь дрянь? Никто, ну никто на всем белом свете не хочет позаботиться об удобстве Глеба Сиверова – агента ФСБ, киллера, обожающего классику!
Сидеть было неудобно, ноги затекали, клонило в сон. И, как будто этого было мало, вдруг зверски захотелось курить. Раньше с Глебом такого не случалось. На работе он не курил и не пил ничего крепче черного кофе – это был закон, и мысль о том, чтобы его нарушить, даже не приходила в голову. Впрочем, на этот раз виновата во всем, несомненно, была придуманная им легенда прикрытия. Он был лесопромышленник, пьяница, дебошир, любитель подраться и поволочиться за юбками – этакий дорвавшийся до благ цивилизации таежный медведь без тормозов и, что называется, без царя в голове. Глеб знавал нескольких таких людей; понятия "самодисциплина" для них не существовало.
Он похлопал себя по нагрудному карману, в котором лежала пачка сигарет. Он был в цивильной одежде – джинсы, удобные туфли, светлая рубашка и светлая матерчатая курточка спортивного покроя. Все это хозяйство он протащил через выходящую в море канализационную трубу в пластиковом мешке, из которого предварительно выдавил воздух. Акваланг, добытый Стаканычем, остался в самотечном коллекторе – том самом белом строении на берегу, которое старик показывал ему во время рыбной ловли. Аппарат действительно был древний, сейчас такие уже не выпускались. Цена, запрошенная хозяином акваланга за аренду, показалась Глебу смехотворной, но только поначалу. Когда в кромешной темноте заполненной морской водой трубы запас воздуха в баллоне внезапно иссяк, Сиверов первым делом подумал о том, что сильно переплатил и что разыгранная им в дайв-клубе глупая сцена вот-вот повторится, но уже не понарошку, а всерьез. Последние пятьдесят или шестьдесят метров он проплыл под водой на одном упрямстве, так что теперь обратной дороги через канализацию у него не было. До коллектора он бы еще добрался, но вот вышибить изнутри наглухо запертую стальную дверь...
Впрочем, возвращаться тем же путем, каким пришел, было не в его правилах. Да и разработанный им план этого не предусматривал, так что волноваться по поводу пустого баллона не стоило. Акваланг он заберет позже – доберется до коллектора по берегу, взломает чертову дверь и заберет...
Глеб не знал, сколько прошло времени, прежде чем наверху послышались приближающиеся шаги нескольких человек и мягко клацнул замок открывшейся дверцы. Поспешно выбираясь из своей норы, он услышал голос Гаспаряна, отдававший какие-то распоряжения по-армянски. Потом хлопнула, закрываясь, задняя дверь, а немного погодя – передняя. Машина качнулась и слегка присела на амортизаторах, приняв немалый вес троих крупных мужчин.
"Троих сволочей", – подумал Глеб, хватаясь за шершавую трубу глушителя и рывком вытягивая свое тело из узкой щели колодца. "Мерседес" почти беззвучно завелся, труба под руками Слепого завибрировала и начала нагреваться. Дорожный просвет у "мерина" был совсем низкий; не имея возможности развернуться, Глеб кое-как затолкал ногами на место тяжелую решетку, ударил пяткой, загоняя ее в паз, и в этот момент машина медленно, осторожно тронулась с места.
Сиверов поспешно поджал ноги, чтобы не торчали из-под бампера, и успел, перебирая руками по трубе, продвинуться примерно на полметра в сторону багажника. Тут сидевший за рулем молодой армянин лихо газанул и вывернул руль, задним ходом выводя машину на дорогу. Это была именно та манера вождения, на которую рассчитывал Глеб; он непременно засмеялся бы, если бы шершавый асфальт не обдирал ему спину и пятки. Ощущение было такое, что кожу на спине содрало начисто и теперь он скребет по дороге голыми позвонками.
Водитель, как и следовало ожидать, сразу же сбросил газ и выключил передачу. По всей видимости, он также нажал на педаль тормоза, однако на движении машины это никак не отразилось: "Мерседес" продолжал катиться назад, наискосок пересекая проезжую часть и даже понемногу набирая скорость, благо дорога шла под уклон. Послышались встревоженные крики – кто-то из прохожих понял, что творится что-то не то.
Водитель растерялся совсем ненадолго – секунды на четыре, не больше, – но за каждую из этих секунд Глеб, не задумываясь, отдал бы по тысяче долларов. Эти мгновения были бесценны, каждое из них укрепляло и цементировало его план. Потом водитель, опомнившись, рванул ручной тормоз, и машина стала с глухим металлическим звуком, похожим на удар.
В два рывка, обжигая ладони о нагревшийся глушитель, Глеб подтянулся к корме автомобиля и осторожно выглянул из-под бампера. Народ на улице был, но в его сторону никто не смотрел. Да это и не имело значения, все равно никто ничего не поймет...
Ухватившись за скользкий округлый бампер, Сиверов с трудом протиснулся в узкую щель между его нижним краем и мостовой, после чего лег на асфальт, картинно разбросав руки и закатив глаза, в позе кинематографического героя, сраженного вражеской пулей. Нижняя часть его тела почти до пояса скрывалась под задним бампером "Мерседеса", а грязь, которой он извозил одежду, ползая сначала по канализации, а потом под днищем машины, служила дополнительным штрихом, сообщавшим картине подлинное правдоподобие. Между делом он заметил, что "мерин" докатился почти до бордюра на противоположной парковке стороне улицы, и мысленно попенял водителю: ну, нельзя же быть таким чайником, так ведь и в самом деле можно кого-нибудь ушибить...
- Предыдущая
- 28/79
- Следующая
