Император под ведьмовским соусом (СИ) - Суботина Татия - Страница 82

Он не мог осуждать ее понятный страх отчуждения ковена, как и остальных, кто не старался сделать жизнь Ниэлы еще хуже, а просто закрывал на несправедливость глаза. И пусть понять этого показного безразличия не мог, но не осуждал.

У Генриха вообще выдалось много времени на раздумья, о прошлом, о себе, о… Ниэле. Император редко ошибался, правителям вообще это несвойственно. Есть их слово и оно — закон. Но… Это наказание от Луноликой не единожды успело доказать, что Генрих был прежде «слеп», погряз в собственных предубеждениях и даже не пытался дать шанс тому, что выбивалось из привычной парадигмы его мира.

Проклятие Луноликой пришлось очень кстати, иначе самый бы большой кошмар Генриха мог воплотиться в жизнь. Он всегда страшился стать похожим на отца, оказалось же, между ним и жестоким убийцей его матери не так много различий…

ГЛАВА 85

Ниэла

— Ни за что! — сверкал глазами Рихтор. — Даже и речи быть не может!

Ну вот, и здесь трудности!

Вместо того чтобы согласиться на разумность моих доводов и поддержать идею, мужчина спорил, злился и тянул драгоценное время!

— Почему не может-то? — всплеснула руками я в ответ.

— Да потому что я не трус! — запальчиво выдал мне прямо в лицо. Цепь и оковы уже не сдерживали его передвижений. Я сняла их сразу, как только был подписан мирный договор. — И не стану спасаться бегством, когда тебе придется противостоять врагам!

— Ты не трус, Рихтор, ты просто глупец! — не осталась в долгу я.

Дракон едва из кожи вон не выпрыгнул:

— Что?!

— Да-да! И не строй такую злобную мину, не страшно! Но если ты готов рискнуть жизнью из-за глупых предубеждений, твой выбор. Вот только посылать на верную гибель еще и свою истинную, это уже не просто глупо, это подло!

Рихтор резко побледнел и сжал губы с такой силой, что его рот напоминал теперь белую напряженную линию.

— Как ты догадалась? — не своим голосом просипел он.

Я лишь пожала плечами.

На самом деле, просто ткнула пальцем в небо и, надо же! Не прогадала, ведьминская чуйка и здесь отлично сработала.

Я заметила, каким взглядом дракон смотрел на Мариос в ту их первую случайную встречу. Вот и приказала девушке на постоянной основе приносить чужаку еду, естественно, под охраной. Немногим позже узнала, что служанка ненадолго задерживается у пленника в камере, они общаются… Да и Мариос перестала встречать меня влюблено-восторженным взглядом.

— Я смогу ее защитить!

— Разбираясь, по твоим словам, с врагами? — усмехнулась я. — Вряд ли, Рихтор. Намного безопаснее ей будет вдали от резиденции. Хотя бы какое-то время, пока мы не разберемся с этой ситуацией. И поверь, у меня на службе достаточное количество верных стражей, магов, оборотней, чтобы удавить змею-предателя на раз-два.

Я ничуть не сомневалась в собственных словах, а еще подло давила на чувство парности, священное для дракона. И тактика сработала.

— Ты отпустишь Мариос со мной?

— Конечно, — подтвердила я. — Как только предатель будет найден, мы сможем вплотную заняться вопросом безопасного перехода крылатого народа в наш мир. Пока же, вам лучше затаиться, а тебе позаботиться о своей паре и людях, которые скитаются по королевствам.

— Они здесь. Ждут меня далеко в горах, — признался Рихтор.

— Может, уже и не ждут совсем? Долгое время ты тут пробыл, — засомневалась я.

— Ждут.

— Откуда такая уверенность?

— Каждый дракон научен ментально связываться со своим вожаком.

А раньше он об этом мне не рассказывал…

— Не злись, — тут же сказал Рихтор, точно мысли мои прочитал. — Ты не спрашивала.

— Я о многом не спрашивала, — поправила его. — Мне стоит беспокоиться, что ты еще что-то скрываешь?

Нерушимая клятва верности, что принес Рихтор, не позволила бы ему предать, но во мне уже крепла подозрительность всех и во всем.

— Беспокоиться точно не стоит, — заверил дракон. — Я не скрываю ничего такого, что могло бы причинить вред тебе, императору, его приближенным или империи.

Его слова меня успокоили. Я не стала больше поддаваться тщетным сомнениям и занялась подготовкой необходимого. Нужно было обеспечить побег Рихтору и Мариос, обставить все безопасно для них и так, чтобы спровоцировать предателя на активные действия.

Генрих

Родовой кулон ведьмы завибрировал у шеи, Генрих покрутил подвеску в пальцах. Раньше аметист молчал, он и забыл об этой безделушке…

— Ну и как императору живется в теле ненавистной ему ведьмы? — раздался мелодичный голос, а потом и его обладательница появилась: стройная полупрозрачная блондинка, почти, как две капли воды похожая на Ниэлу.

— Отчего же ненавистной? — Генрих за это время уже научился ничему не удивляться. — У меня нет к ней ненависти.

Сказал, чутко прислушался к себе и понял: действительно не соврал. Ненависти не было, как и раздражения, недоверия и предрассудков. Он примерил на себя жизнь ведьмы, походил в ее «башмаках», сросся душой и… Наконец, избавился от предубеждений, проросших в его сердце еще с детства.

Он лишь надеялся, что это произошло не так поздно, чтобы попытаться наладить то, что он так эгоистично мог уже разрушить…

Раньше он не верил в любовь, в существование истинных пар, в честность женщин, и теперь ему придется попытаться наладить отношения друга с супругой, которые он твердо собирался разрушить. Лукас вправе его не простить за такую подлость, интриги, жестокие игры чужими судьбами, лишь бы удалось исправить прошлые ошибки.

Генрих не желал остаться причиной разрыва истинной пары, благодаря которой и ему улыбнулась удача почувствовать, что же такое эта любовь…

— Так ты больше не собираешься заточить мою внучку в темницу по соседству с крысами и жестокими преступниками? — прищурилась фантомная дама.

Перед ним явилась Ниэлина Дэ Альмани — великая верховная ведьма ковена, который после ее кончины донельзя испортился…

— И не думал даже.

На самом деле, он и тогда блефовал, прощупывал червоточины ведьмы. Генриху все казалось, что Ниэла приворожила его друга, взяла на смазливую мордашку и соблазнительное тело, как всегда действовали его любовницы. И на самом же деле, она без раздумий переметнется туда, где будет выгоднее. Но это не случилось, он ошибался.

— А как насчет приказа бросить свой дар под ноги империи и подписать неразрывный контракт на службу?

Генрих покачал головой:

— Я буду только рад, если ваша внучка согласится помогать мне в государственных делах, ее дар нам очень нужен.

— Еще бы! — хмыкнула почившая ведьма.

— Но насильно заставлять я ее не буду, — опустил голову он, признавая собственные ошибки. — Не имею права.

Хоть император и обладает безграничной властью, но он не должен забываться, что над ним всегда стоит кое-что большее… Сама судьба, жизнь, свобода выбора для каждого вне зависимости от расы или соизмеримости силы.

Генрих ІІ уже, помнится, примерил на себя роль богов. К чему это привело? Темным временам, слезам, страданиям народа и… могиле для жестокого правителя.

— Неужели, я оказалась права, и этот обмен телами так на тебя подействовал за столь короткий срок? — хитро улыбнулась Ниэлина. — Вот и внучка моя нужные выводы сделала, умная девочка, все же кровь не водица, есть в ней что-то и от меня, истинной Альмани.

— Что? — опешил Генрих.

— Не удивляйся, — махнула рукой незваная гостья. — Там за гранью очень скучно порой, ничего не остается, как внимательно следить за живыми, да общаться с богами, если найдут время. Луноликая была очень недовольна, что тобой, что моей лунной девочкой, а ваши дороги тесно связаны… Так уж получилось. Да и зеркало вероятностей предсказывало страшные события в будущем…

— Какие такие события? — нахмурился он, но ведьма проигнорировала этот вопрос.

— Чтобы их избежать, вам стоило вынести каждому свои уроки. Тебе: избавиться от гордыни, предубеждений и перестать осуждать ведьм, а Ниэле: повзрослеть, научиться нести ответственность за собственные поступки и поверить, наконец, в себя. Только так возможно сотрудничать на равных и нести благо империи с ее подданными. Заодно и так удачно помогли друг другу!