Дерзишь, темненькая моя?! (СИ) - Лунёва Мария - Страница 21

— Прости, — шепнула она.

Мужчина все еще недоуменно переглядывались.

— Может, и нам скажете, что там за событие такое, — Этьер не выдержал первым.

— Завтра мой день рождения. Я становлюсь совершеннолетней, — выдохнула я.

— Как завтра?! — Жеан глянул непонимающе на Малику. — Ты же сказала на следующей неделе.

Малика прикрыла ладонями лицо и как-то сжалась.

— Я так переживала про эту поездку, бабушку, что все напутала, — выдохнула она виновато.

Мне вдруг стало совестно. Ну, в конце-то концов, не такая уж и трагедия.

— Да ничего страшного, подруга, — мой голос звучал немного фальшиво, но я старалась ее подбодрить, — невелико и событие.

Ухватившись за деревянную ложечку, я с энтузиазмом принялась поглощать кашу, которую для меня принесли. Обычная овсянка радовала кусочками черники, неизвестно откуда взявшейся посредине зимы. Еда была вкусная, но атмосфера вокруг угнетала. Мы завтракали в полном молчании. Малика то краснела, то бледнела. Мужчины переглядывались и сурово сопели в тарелки. Нет, в такой обстановке и каша в желудок камнем упадет.

— Да ладно вам, — не выдержала я такого угнетающего молчания, — ну подумаешь, Малика даты напутала. Можно подумать кто-то собирался этот праздник отмечать. Будто кому-то реально было дело до моих именин. Завтра поужинаем и хватит. Устроили прямо трагедию.

Я, конечно, немного блефовала, я хотела праздник. Чтобы вот прямо настоящий: с подарками, тортом и музыкой. У Малики на день рождения было так волшебно, но надо смотреть правде в глаза, я не она, а Жеан не мой муж. Знакомы мы всего полгода. Знать когда у меня именины, никто не обязан, так же как и закатывать в честь меня вечеринки. Никто мне ничего не должен.

— Значит, завтра, — Этьер подсобрался и тяжело глянул на брата, — это ничего не меняет, планы остаются в силе.

Над столом снова повисла мертвая тишина, слышно было, как ложки по дну тарелок скребут.

— Я хотела тебе подарок сделать, — прошептала Малика, — вечеринку организовать, даже с управляющим в таверне уже договорилась. Это должно было стать сюрпризом.

— Ну и в чем проблема? Делай, только сюрприза уже не выйдет, — я, наконец, искренне улыбнулась. — Я может теперь всю неделю только с этой мыслью жить и буду.

Малика улыбнулась в ответ. Вот терпеть не могла эту ее жертвенность. С посторонними эта ведьма могла вести себя дерзко и жестко, но как только дело касалось родных, она становилась доброй, мягкой и пушистой.

Порою с пушистостью палку она перегибала.

Позавтракав, мужчины поднялись за нашими вещами на второй этаж, а мы с Маликой пошли на улицу. Выскочив за дверь таверны, я тут же ощутила холодный порыв ветра, забравшегося под подол моего легкого платья. Ни шугай, ни плащ не спасали меня от холода. Спустя пару минут ожидания я уже постукивала зубами и пританцовывала, чтобы согреться. Вот примерно такой околевшей сосулькой и предстала я перед Этьером. Мужчина поджал губы, распахнул мой плащ, схватил подол платья и понял, что оно летнее.

— Малика, — сердито подозвал он подругу, — дай ей одно из своих плотных платьев, и быстро поднимитесь в комнату, чтобы она переоделась.

— Но… — возмутилась я, мне так хотелось быть красивой.

— Быстро! — рявкнул он.

Внутри меня все закипело. Да как он вообще смеет мною командовать. Мужлан! Вояка!

— В самом деле, Рояна, девочка, ну как можно быть такой легкомысленной, — вмешался в наш разговор Жеан. — Красота женщины, прежде всего в ее здоровье. Иди, переоденься.

Этьеру же достался очень красноречивый взгляд от брата. На мгновение мне показалось, что они словно о чем-то переговорили. Один взгляд, а за ним целое послание.

Но эта мысль быстро вылетела из моей головы, мало ли у них общих дел.

Хамить мужу подруги совсем не хотелось. Так что пришлось возвращаться в комнаты, снимать голубое шикарное платьице и рядиться в бордовое шерстяное безобразие.

***

Весь день мы ехали по заснеженному тракту.

За окном печальный унылый пейзаж: голые ветви деревьев, метровые сугробы, и кое-где следы нежити и зверья. А в карете не веселее – из развлечений только ворох книг. Закутавшись в одеяло, я наблюдала, как Малика усердно грызет гранит науки. Раньше за ней такого не водилось. Все силы она отдавала на работу в таверне, да на то, чтобы не уснуть в аудитории во время лекции. Сейчас же, когда у нее появилась возможность учиться, она пользовалась этим по полной и все чаще заводила разговор о необходимости второго академического образования.

Ведьму понесло.

Не удивлюсь, если она еще и школу управления закончит. А вот у меня мечты были совсем иные. Была бы моя воля - всю жизнь превратила бы в праздник. Родила бы кучу детишек и оторвалась бы на их детстве. Да, может, эгоистично, но я мечтала о больших качелях в саду, где мы с дочерями могли бы кататься днями напролет, и песочницу нужно, как же без куличиков. А кукольные домики…, я бы такой интерьер там сделала. И одежки бы мы вместе шили для кукол, я бы учила девочек делать стежки, пришивать пуговички, кроить бальные платьица.

Эх, мечты…

И еще у нас был бы свой розарий, где бы мы вместе ухаживали за цветами. Закрыв глаза, я представила себя в окружении десятка кустов роз. А рядом две белокурые девочки с цветочками в волосах.

Я была лишена этого. Мать не пускала меня в свой розарий, не было качелей и песочниц. Лишь горы кукол и я одна в комнате, пытающаяся сшить им платьица. Но, увы…

Я непременно должна опоить Этьера приворотным зельем. Я, наконец, хочу получить свой кусок счастья. Я его заслужила, выстрадала. Мой любимый, но такой невозможный маг хаоса может избавить меня от черной ведьминской силы. Я хочу, чтобы мои девочки были на него похожи. С такими же чудесными глазами. Я хочу быть счастливой рядом с ним.

Я заслужила это!

Схватив учебник по травоведению, я открыла раздел "Время и методика сбора трав" углубилась в чтение. Время от времени я поглядывала то на дорогу, то на окошечко, соединяющее нас с мужчинами. Внутри душу грыз какой-то червячок.

Ближе к вечеру мы подъехали к постоялому двору. Тут творилось что-то невообразимое. В многочисленных каретах сидели люди. Вокруг них бегали подавальщицы и мальчишки служки и разносили всем горячую еду. Мы с Маликой высунулись из оконца и пытались понять, что там стряслось. Но в общей суматохе, царившей здесь, разве что разберешь?

Такое безобразие и без нас!

— Вот и первые проблемы, — проворчал Этьер и спрыгнул с козел.

Не церемонясь, он поймал за шиворот какого-то бедолагу и что-то у того спросил с таким зверским выражением лица, что паренек выложил все как на духу. Разжав руку, Этьер позволил перепуганному служке скрыться с глаз долой.

— Он, когда злой, бывает таким грубым, — тихонечко подметила Малика, глядя, как в раздражении беснуется Этьер.

— Зато какая у него фигура: сплошные мышцы, а кубики ну просто… ммм. Так бы и съела!— шепнула я в ответ.

Жеан, сидящий на козлах, хохотнул, а объект нашего обсуждения споткнулся, а потом, обернувшись, одарил меня таким взглядом, что я в кои-то веки покраснела. Даже уши запылали.

Отшатнувшись от окошка, я уселась на сидение. Вот так высказалась. Ну и слух у них. Ну ладно Жеан – анимаг. У него и слух, и нюх звериный. А у Этьера-то откуда такие таланты?!

— Вот это да, — воскликнула Малика, — да ты глянь, кто руководит всем этим хаосом!

В миг позабыв о том, что мне отчего-то там стыдно, я высунулась в окно и глянула туда, куда ткнула пальцем подруженька.

И вот она картинка во плоти!!!

На какой-то непонятной бочке, подперев руки в бока, стояла несокрушимой статуей несравненная Амелия соф Валлари! Наша одногруппница, ведьма в энном поколении и жена некроманта. Эта особа, не жалея голоса своего, громогласно командовала парадом. Периодически ее ручка взмахивала в воздухе, и пальчик указывал то на одну, то на другую карету.

Ведьма руководила общественным питанием.