Дерзишь, темненькая моя?! (СИ) - Лунёва Мария - Страница 39

Яркий свет светил в глаза и сильно раздражал. Повернувшись набок, я накинула сверху на голову одеяло, но заснуть уже не смогла. Все тело ломило из-за сильного похмелья, а руки так и вовсе странно зудели и чесались.

В общем, чувствовала я себя так, словно в бочке с вином всю ночь плавала. До сих пор вкус забродившей малины во рту.

Тяжело привстав, я обхватила руками голову и тихо застонала. Спрашивается, где я и почему состояние такое. Осмотревшись, с удивлением сообразила, что я в нашей карете под навесом. Опа! И как же я сюда забрела? Встав и справившись с накатывающей тошнотой, осторожно, словно всерьез опасаясь развалиться на части, я вышла из кареты.

Вокруг ни души, только со стороны конюшен доносилось негромкое ржание.

На снегу следы имелись и среди них легко было определить мои. И дело даже не в рисунке подошвы и не в форме каблучка: просто по ходу пути кто-то постоянно падал в снег, отчего оставались следы рухнувшего тела. И последний такой говорящий отпечаток на сугробе виднелся у самых дверей кареты, тут не сложно догадаться, кто на ногах стоять не мог.

Ужас! И это я, воспитанная леди! Мрак!

Пройдя немного по следам, поняла, что пришла я сюда своим ходом, рядом были и мужские следы, но вот чьи они и имеют ли какое-либо отношение ко мне, неясно.

Вот это погуляла и отметила именины!

Очнувшаяся с похмелья память услужливо подкидывала мне картинки ночного беспредела. Какой-то старый тюфяк на полу. Стакан с разлитым вином. Мужчина по имени Самарчто-то мне втолковывает, а темная ведьма Эдема хмурится.

Я сжала виски и напряглась.

Что-то я им про мужа рассказывала и про наследство. Вот гадство-то. Ничего толком не помню. В голове обрывки образов и слов. Вот улицу припоминаю, шли мы куда-то. Про Этьера и свою неразделенную любовь, кажись, кричала, мужик какой-то нас отчитывал за дебош в ночное время суток.

Что же еще-то? Вот нутром чувствовала, что-то важное упустила. Куда мы шли? Не помню. Видимо, я была уже в той самой кондиции, когда разум и тело существуют в разных плоскостях.

Зачем я только пила эту ядреную малиновую бормотуху?

Девушка-аристократка напилась с бродягами. Стыдобище!!!

Нужно искать своих. Этьер с Жеаном в бешенстве будут. Отметила день рождения на славу: не пойми с кем и неизвестно где наклюкалась до беспамятства. Надеюсь, они меня всю ночь не искали. Хотя… понятно, что разыскивали. Ох, и выслушаю я от них.

Главное, чтобы не поняли в какой компании я шлялась по улицам и подворотням. Из всех моих приключений – это самое постыдное. Я и шайка сомнительных личностей!

Добравшись, до ближайшего дерева я обнаружила пару сосулек, свисающих с ветвей. О, это просто подарок природы больной ведьме. Отломив их, с блаженством засунула в рот самую большую. И пусть потом горло заболит, зато сейчас хорошо станет.

Вот так покусывая сосульку, я решала, что делать: пойти на постоялый двор, отыскать Малику и остальных и получить от них наставлений на больную голову или залечь в карету и немного отлежаться.

Совесть была за первый вариант, а страдающая от похмелья ведьма - за второй. Ну кто я такая, чтобы отказывать больным. Выбор пал на карету.

Вернувшись и забравшись внутрь, я завалилась на сидение и прикрыла рукою глаза. Тут же поняла, что что-то не так. Сев, я с ужасом уставилась на свои запястья. На них под рукавом платья выглядывало, красуясь, брачное плетение: не тонкое и блеклое, как при договорном браке, а широкое кружево истинного союза. Сглотнув, я закрыла глаза, досчитала по пяти и вновь распахнула ошалевшие очи.

Брачное плетение никуда не исчезло.

— Допилась, — выдохнула я, — кого же так угораздило на мне жениться?

Вот и ответ на вопрос. Вот куда мы поперлись посреди ночи! Самар! Воспользовался все-таки подвернувшейся удачей. Вечно я себе бродягу в мужья пророчила. Накаркала, бестолковая голова. Ну и как быть? Это же катастрофа!

Меня распирали двоякие чувства. С одной стороны радоваться бы - я получила то, о чем мечтала. Только вот вместо безудержного веселья с глаз капали горькие слезы. Я потеряла Этьера. Теперь он и не взглянет на меня. Как же так!

Спрятав в ладонях лицо, я тихо плакала.

— Добилась, чего хотела, — шепнула я одними губами.

На сердце разливалась такая горечь: только сейчас я поняла, что нужен мне только один мужчина, и если он увидит эти плетения - это будет конец мечтам. Как быть?!

“Скрыть!”. Тут же приняла я решение. Все скрыть! Найти Самара и откупиться. Все ему отдам, все до последней монетки, но никому не признаюсь. Задрав платье, я с трудом оторвала полоску подола нижней юбки. Ткань оказалась прочной, так что провозилась я долго, но у меня все же получилось.

Намотав тонкую тряпичную полоску поверх брачного плетения, туго перевязала, чтобы не слетела. Теперь даже если манжеты рукавов поднимутся, ничего никто не увидит. А так скажу, что поцарапалась. Главное, Жеана к себе не подпускать, а то поймет, что ран у меня нет.

Стиснув зубы, я решила идти до конца.

Я признаюсь Этьеру в любви, как того советовала ведьма Эдема, потом найду Самара, наверняка это его плетения. Пока в беспамятстве была, только он мог оттащить в храм и жениться на мне. Я ему не нужна, только деньги. Я отпишу ему все. Все до последнего гроша. И мы расторгаем брак. Мы обязательно должны его расторгнуть.

Все должно быть хорошо!

Ну не может вечно все быть плохо. Утерев слезы, я выглянула на улицу. Из конюшни конюхи вывели пару резвых лошадок и запрягли их в кибитку. Улыбнувшись, я узнала эту повозку. И точно, спустя минуту к ней подошли Амелия и Рэиф соф Валлари.

Ведьмочка и некромант уезжали. Порыв попрощаться с ними, я задушила на корню. Увидят меня, расспросы начнутся, а я еще не придумала, что говорить. Наверное, проще всего сказать правду, насколько это возможно, но умолчать о том, что выскочила замуж практически за незнакомца.

Притихнув, я взглядом проводила кибитку Амелии и Рэифа. В душе шевельнулась зависть. Они счастливы вместе, а я.

“Хватит!” - одернула я саму себя. Хватит копить в сердце злобу. Во всех своих бедах виновата только я. И с мачехой нужно было поговорить и с Раосом договориться вместо того, чтобы его бесконечно оскорблять и доводить до кипения.

Время тянулось нескончаемо долго. За врата гостиницы выехало еще два экипажа. Страшно хотелось выпить чашечку чая и чего-нибудь съесть. Наконец выслушав свою совесть и набравшись смелости, я вышла из кареты. Старый плащ, что одолжили мне случайные знакомые, я скинула и припрятала под сидение. И вот как была в одном платье, так и пошла в гостиницу искать друзей.

Войдя в столовую, тут же обнаружила всю компанию. Они спокойно завтракали. Похоже никого не волновало мое отсутствие. Это задело. Немного помявшись, я все же прошла вперед и уселась к ним за стол. Малика слабо улыбнулась, Жеан одарил сердитым взглядом. Этьер же, казалось, вообще не заметил, что в их компании стало на одного больше.

Подошла разносчица и, приняв у меня заказ, скрылась на кухне. Снова стало тихо. Меня так и подмывало спросить, чего они все такие печальные. Не меня ли потеряли? Но я натурально прикусив язык, сдерживала свои порывы.

Через минутку мне принесли несколько булочек вплетенной корзинке и чай. Так что я заняла себя на время. Пока усиленно пережевывала пищу, исподтишка рассматривала друзей. Этьер сидел с постным выражением лица. Такого я у него еще не видала. Словно статуя бездушная. И не поймешь, что там у него на уме.

Жеан явно злился, но сдерживался. И то, как он, прищурившись, разглядывал Малику, наводило на мысль, что причина его гневного состояния не только я, а может и вовсе не я. Малика же чинно отпивала чай мелкими глоточками и выглядела эдаким гордым изваянием.

Это меня насмешило. Не выдержав, я хрюкнула в чашку.

— Я бы не советовал тебе, Рояна, сейчас проявлять свой характер. Вот молчишь и молчи, — рыкнул Жеан. — Я еще у тебя спрошу, что это за выходки из-под стола были.