Дерзишь, темненькая моя?! (СИ) - Лунёва Мария - Страница 42

Жеан хмыкнул и, толкнув мой чемодан в сторону Этьера, скомандовал:

— На выход.

— Не прошло и года, — пробубнила я ворчливо.

Этьер, все так же молча, подхватил мой баул и поволок его в сторону двери. Оглянувшись, он убедился, что я следую за ним и тут же поймал мой взгляд. Да, я неприлично пялилась на его зад. Обычно маг носил длинные сюртуки и плащи, но сегодня короткая куртка не скрывала…

В общем, я попалась на горяченьком. Поняв, куда я пялилась, Этьер просиял и подмигнул. Ну, что тут скажешь… гад!

У входа уже стояла наша карета. Из короткого разговора я поняла, что Этьер уже навел справки о том, куда нам ехать, на какую дорогу свернуть, чтобы найти эту таинственную деревню, где живет бабуля Малики.

Усевшись в карету, я посадила Зюзю рядом с собой. Песик был в восторге от путешествия. Этот мелкий избалованной пакостник, покрутившись на месте, поставил передние лапки на узенький подлокотник и весело гавкал в окно.

— Вот увидит тебя бывшая хозяйка, будешь знать, — пригрозила я. Пес тут же соскочил с сиденья и спрятался под мой подол. — Какой храбрец, — поддела я Зюзю.

— Ну и пусть трусишка, зато умный, — похвалила моего питомца Малика. — Может, расскажешь, что с тобой случилось ночью. Ты ведешь себя не как всегда. Задумчивая какая-то.

— Повзрослела резко, — пошутила я. — Да ничего, Малика, не произошло. Ну что со мной могло случиться?

Моя рыжая подруженька скептически приподняла бровь и криво улыбнулась.

— С тобой, ведьма ты темная, может случиться все что угодно. Я удивлюсь, если с тобой действительно ничего не произошло. Вот это действительно шокирует.

— Ты преувеличиваешь, - я отодвинула штору на окне кареты, чтобы впустить свежего воздуха. Внутри стоял просто кошмарный запах перегара. Малика постоянно принюхивалась, но видимо, не могла сообразить откуда такая вонь.

— Нет, как раз преуменьшаю. Где ты ночь провела, Рояна? — голос подруги стал строже, похоже, кто-то включился в режим старшей сестры. - И не говори, что столь специфический запах в нашей карете тут просто так появился. Открывай двери, дышать же нечем.

Кажется, меня спалили. Что же придется отвечать почти правду. Распахнув дверцу, я сокрушенно пробормотала:

— Напилась с бродягами и заночевала в какой-то полуразвалившейся избе на грязном полу, а потом меня, видимо, сюда притащили, — честно призналась я, скрыв кое-какие моменты.

— И все? — Малика недоверчиво на меня покосилась. Я утвердительно закивала головой. - А я уж себе напридумывала. Но ты бы не стала от меня ничего скрывать, так же?

Я опять закивала как болванчик.

— Точно? — настойчивость подруги начинала раздражать.

— Я ведь сразу сказала: напилась и проспалась, — врать близкому человеку было неприятно, но сказать правду - откровенно страшно.

Дверь захлопнулась, и карета тронулась с места.

Малика нервно завозилась на сидении и поправила и без того безупречно сидящее на ней дорогое зеленое бархатное платье. Подружка явно готовилась к встрече с родственницей и желала произвести на нее хорошее впечатление.

Чем дольше мы ехали, тем сильнее нарастала нервозность ведьмочки. Она вздрагивала от каждого скрипа, боясь, что карета сломается. Выглядывала из окошка и стремилась разглядеть очертания первых домов деревни. Мяла и разглаживала подол платья.

— Малика, — заметя, как подружка в очередной раз схватилась за ткань одежды, я накрыла ее руку своей, — успокойся. Ты выглядишь прекрасно. Ты выросла достойной женщиной. Ты замужем за профессором боевого искусства, за мужчиной, чей род знает свои корни на двадцать поколений назад, а то и больше. Тебе нечего переживать. Если тебе там и будут не рады, то не потому что с тобой что-то не так, а потому что они с приветом. Успокойся, выдохни и улыбнись. Осталось совсем немного.

Малика действительно сделала глубокий вдох и тихо выдохнула:

— Ты не представляешь, как мне страшно. Я тут подумала, а что если это опустившиеся люди. Представь, как мне стыдно будет!

— Перед кем? — хмыкнула я. — Передо мной? Ты знаешь всю грязь, что скопилась в моем благородном семействе. Перед мужем? Так он женился на тебе, когда ты подавальщицей работала, думаешь, сейчас он разочаруется, узнав, что ты не самых аристократических кровей. Или Этьер тебя пристыдит? Это который все детство и юность рыбьи потроха с полов за копейки отшкрябывал. Ты краснеть-то перед кем из нас тут собираешься?!

Малика сжала виски, еще раз глубоко вдохнула и выдохнула, а потом порывисто обняла меня и прижала к себе.

— Чтобы я без тебя делала, сестренка!

— Хм, утонула бы в своем пессимизме? — предположила я. — Или изводила своей неуверенностью бедного Жеана.

Карета подскочила на кочке и мы, ойкая, ухватились за края сидения. Выглянув в окно, я рассмотрела вдалеке заснеженные крыши домов, из их печных труб весело выходил белесый дымок. Теперь заволновалась и я. Глянув на свои перевязанные запястья, поняла, что возвращаться в столицу мне с друзьями пока нельзя. Нужно сначала найти того молодого мужчину, Самара, и попытаться с ним договориться. Если припугнуть его тюрьмой и сослаться на то, что все было незаконно, и он желает добраться до денег…

В общем, напугать и надавить, то, скорее всего за небольшую сумму денег, он и согласится признать брак недействительным. Моя невинность при мне, между нами ничего не было. Думаю, уладить все можно. Главное— найти этого моего муженька нежданного. А потом вернуться в город и поговорить с Этьером. Признаться ему в своих чувствах. Что он мне ответит? Хотя я и сама понимала, он что скажет, мол, ты девушка красивая, мне нравишься, но свобода дороже. И не стоит забывать, что у него другая зазноба, чтоб ей икалось.

И последнее самое сложное, что нужно будет сделать, - это поговорить с мачехой. В крайнем случае, отказаться от родового имени матери и отписать все имущество банку за долги. Да, останусь абсолютно нищей, но у меня диплом. Уж не помру-то с голоду.

Вот сейчас те проблемы, что терзали меня столько лет, казались такой мелочью. У меня брак не пойми с кем, у меня мужчина любимый про другую думает, что я так об наследстве этом печалилась. Хваталась за него. Да ну эти деньги. Что я на кусок хлеба не заработаю, тем более с такой подругой как Малика.

Впервые за три года я спокойно улыбнулась и угомонилась. Просто откажусь от имени отца и матери, откажусь от титула аристократки и заживу нормальной жизнью, как все.

— Приехали, — выдохнула Малика, — а может зря я все это затеяла?!

— Конечно, — согласилась я с ней, — поворачиваем и возвращаемся в столицу. Кому нужна эта бабушка? Жила же без нее всю жизнь и дальше проживешь!

— Да ну тебя, — выдохнула рыжая ведьма.

— А чего ерунду болтаешь, мы сопли морозили, сюда тащились, чтобы посмотреть на засов на калитке и развернуться обратно?

Карета замедлила ход, а вскоре и вовсе остановилась у невысокого металлического забора. Выглянув одновременно с Маликой в окно, увидела небольшой двухэтажный особнячок. Аккуратные окна, резные ставни. Флюгер в виде стрелочки на крыше. Небольшое крыльцо, ступеньки и дорожка к калитке не чищена. Только дымок из трубы указывал, что живет здесь кто-то.

— Ну, на дом опустившихся людей не похоже, — сделала вывод я.

Жеан и Этьер спрыгнули с козел и, открыв дверь, опустили подножку, помогая нам спуститься. Кутаясь в плащ, я высматривала окна, пытаясь увидеть кого-нибудь.

— Может, дом не тот? — взволнованно шепнула Малика.

— Тот, рыжик. Не волнуйся, просто нас никто не ждет. Сейчас мы постучимся, поздороваемся.

Громко скрипнула дверь. Повернувшись, мы увидели невысокую статную женщину, кутающуюся в вязаную пуховую шаль. Она напряженно всматривалась в наши лица, а потом как-то разом осунулась. Словно не тех гостей увидеть ожидала.

— Кто вы, молодые люди, и что вам здесь нужно? — усталым равнодушным голосом поинтересовалась она.