Ритуал для призыва профессора (СИ) - Лунёва Мария - Страница 48

Дороги. Тысячи дорог, парящих надо мной и подо мной. Зависнув в воздухе, я с удивлением поднесла руку к лицу, она пылала ровным голубым пламенем. Мир словно всколыхнулся и меня, как на волне, понесло куда-то вперед. Мой огонь хорошо освещал пространство. Впереди замаячили две женские фигуры. Они ловили странное существо, похожее на крупного кролика. Вид у женщин был совсем измотанный. Худые, грязные, облаченные в лохмотья.

"Ты видишь их, — зазвенел знакомый голос в моей голове, — они ждут тебя"

Я зависла над дорогой. Пламя вспыхнуло ярче, немного ослепляя. Одна из женщин повернула голову в мою сторону. По ее щекам стекали крупные слезы, когда она руками умерщвляла уже не сопротивляющееся животное.

"Помоги!" — я отчетливо увидела, как открылся ее рот в немом крике.

Сев на кровати, почувствовала, что словно вынырнула из вязкого омута сна. Протерев глаза, уставилась в окно. Убывающая луна, словно яркий фонарик, освещала комнату. Дрюня сладко сопел на своей подстилке. Вокруг тишина, только крики одинокой птицы нарушали ночной покой.

Сон. Только сон. Но отчего-то я была уверена, что увиденное не вымысел.

Последующие два дня я была плотно занята написанием лекций для специальности "Некромантия". Признаться, после целителей мне было откровенно страшно идти на следующее занятие. Как представлю, что напротив меня сидят десятка два потенциальных умертвителей и душегубов, так холодок по спине. Взяв себя в руки, я решила подготовиться основательно и нарисовать плакаты.

Правда, появилась проблема — нужны были ватманы, которых у меня, увы, не было.

Нужно было идти и добывать.

Где? С этим вопросом я и поплелась к ХоШио на кафедру.

Погода стояла замечательная: солнышко припекало, легкий ветерок шевелил волосы, а вокруг просто умопомрачительно пахло цветами. Сама того не замечая, я медленно брела по аллейке, высматривая стайки попугайчиков. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я окажусь в таком красивом месте. С ветки спрыгнула маленькая обезьянка и выхватила орех буквально у меня из-под ног.

Не ожидая такого, я остановилась и замерла.

— Ирина, — услышав голос ДолСоу, решила прикинуться глухой и быстренько сбежать отсюда. Ну, мало ли, а вдруг пронесет на этот раз!

— Профессор Холодова, — после такого обращения, я вынуждена была остановиться и подождать, пока меня догонит начальство в лице декана. — Вы далеко собрались?

Поморщившись от такой постановки вопроса, все же решила отвечать и не провоцировать очередной скандал.

— На кафедру, узнать есть ли у вас ватманы, — ровно произнесла я.

— Что есть? — не понял мужчина.

— Ватман — это большой лист бумаги, на нем обычно рисуют схемы или изображения. Как наглядное пособие, — сбивчиво объяснила я.

— А, понял, — декан мило улыбнулся, — это в библиотеку к Хроноку. Он все выдаст. — ДолСоу странным скупым жестом потер шею, а я уловила слабый запах перегара. — Я вас вот для чего остановил, мне нужен список всей документации, что у вас есть: лекции, проверочный материал, учебная программа.

— Ее я уже сдала ХоШио, — перебила я декана.

Он недоверчиво на меня глянул и уткнулся в свои бумаги, что держал в руке.

— Сдали? — мужчина просмотрел пару листков. — Она мне не показала. Нужно будет уточнить. А еще что-нибудь ей показывали?

— Да, — я кивнула в ответ, — лекции. Они на кафедре в ящике у моего стола.

— Хорошо. Ты не возражаешь, если я открою и взгляну что там? — спросил он вполне вежливо.

— Конечно, — снова кивнула я.

Ничего более мне не говоря, ДолСоу уверенным шагом направился по аллейке к административному корпусу. А я осталась стоять в легком недоумении.

И где истерики? Скандалы? Где приставания?

Даже подозрительно как-то.

Хмыкнув, я отправилась за плакатами в библиотеку.

А на душе было неспокойно: воспитанный и спокойный ДолСоу насторожил.

Правда, стоило мне получить заветный ватман и местный аналог карандашей, как декан вылетел из моей головы. Теперь меня заботили другие вопросы: что рисовать в первую очередь, как нарисовать красивее и понятнее и, вообще, будет ли плакат интересен студентам. Или мне опять придется стоять к ученикам спиной весь урок.

Остаток дня, я просидела в комнате. Одной рукой уплетая икру ложкой, второй рисовала типы мышечной ткани на огромном листе плотной бумаги. Рядом на столе стоял большой таз с крабом, которого я так и не решилась живьем закинуть в кипящую воду. Так что сейчас он спокойно сидел в чистой водичке и ловил клешнями кусочки мяса, что ему туда накрошил мой дракончик.

При этом, кормя мой несостоявшийся ужин, Дрюня заглядывался на мои художества и морщился, не понимая, чего я там мазюкаю.

Съев очередную ложку икры, я отодвинула ведерко в сторону. В больших количествах она почему-то в меня не лезла и после нее сильно хотелось пить. Убрав тару с деликатесом, я покосилась на казанок тушеной картошки с овощами, одиноко стоящий на печи.

Куда столько наварила? Раньше я для Леши готовила, а теперь Дрюньке скармливать, что ли.

Так печально на душе стало.

Подойдя к окну, чтобы задернуть шторы, с удивлением заметила внизу сидящего на низкой лавочке Хаула. Молодой мужчина неотрывно смотрел вверх на меня. Вспомнились слова Марики, что храмовник постоянно околачивается под моими окнами.

Улыбнувшись, я легонько помахала ему рукой.

Он оживился и замер, словно ждал чего-то. Обернувшись на казанок с моим ужином, вдруг решила, что мне совсем не обязательно есть это все самой. Открыв створку окна, я высунулась наружу и негромко позвала мужчину.

— Хаул, а ты голоден?

Услышав мой вопрос, он поднялся со скамейки и подошел ближе.

— Ты даже не представляешь как, — громко ответил он.

— Тогда поднимайся, — я помахала ему рукой, приглашая в гости, — я приготовила ужин и мне просто необходима компания.

Я ожидала, что он откажется или быстрой пойдет к крыльцу. Вместо этого он сделал пару шагов и исчез в тени, отбрасываемой деревом, а через секунду за моей спиной послышались шаги.

Обернувшись, поняла, что он уже в комнате. Быстро, однако!

Хаул улыбался, открыто и с толикой нежности. В его взгляде скользило восхищение и обожание. Я смутилась. Никто никогда еще не заставлял меня ощущать себя настолько привлекательной, женственной и особенной.

— Я приготовила несколько больше, чем смогу съесть, вот и подумала, — пролепетала я, вмиг теряя уверенность в себе.

Его улыбка стала просто запредельной. Подойдя ближе, он осторожно приобнял меня и, склонившись, шепнул, обжигая дыханием кожу на виске.

— Ты позволишь?

Я знала, о чем он спрашивает, сглотнув, лишь кивнула. Большего ему и не нужно было. Взяв за подбородок, он приподнял мою голову и нежно коснулся губ, словно растягивая удовольствие. От этого легкого прикосновения, почти целомудренного, моё тело пронзила стрела жара, а между ног вдруг стало непривычно влажно.

Никогда до этого я не испытывала такого возбуждения.

Леша особо не старался доставить мне удовольствие, но в моменты нашей близости я испытывала что-то похожее на удовлетворение. Сейчас же, ощущая насколько жарко внизу живота, понимала, что Хаул и есть тот мужчина, что пробудил во мне страсть.

Положив ладонь на его грудь, почувствовала, как громко бьется его сердце. Не удержавшись, скользнула по ткани камзола вверх и коснулась его волос на затылке. Такие мягкие и шелковистые.

Казалось бы, невинная ласка, но Хаул рвано выдохнул и мгновенно углубил поцелуй, прижимая меня к своей груди теснее. Я таяла в его руках, млела от той нежности, что он дарил, и понимала — не хочу иного мужчину.

Наш поцелуй заставил меня забыться и утонуть в своих ощущениях. Прикрыв глаза и отдаваясь тому хрупкому чувству, что между нами возникло, совсем забыла, что в комнате мы не одни.

Упавшая на пол тяжелая глиняная тарелка, привела меня в чувство. На пороге из ванной комнаты стоял Дрюня с горой вымытой посуды и смотрел на меня потерянными глазами.