Ритуал для призыва профессора (СИ) - Лунёва Мария - Страница 64

Я снова умолкла. Злилась, кипела, но молчала. Как можно вообще без согласия кого-то женить. Хаул тоже выглядел каким-то потерянным и расстроенным. Он то и дело поджимал губу. А спустя пару минут тягостного молчания вовсе убрал руку с моей талии и сложил ладони перед собой на столе.

— Прости, — тихо прошептал он, — я знал, что не может быть все так хорошо. Что ты не согласишься на такого, как я. Я проигрываю даже ДолСоу. Я обманул тебя. Знал, что поступаю нечестно, но мне так хотелось стать твоим мужем и назвать своей. Прости, Ирина. Я поступил подло.

В этот момент захотелось треснуть себя больно. Ну и чего мы добились?! Хорошо, что еще хватило ума шепотом разборки наводить, в свидетелях только Вэкс да Морк, у которого сейчас вид не лучше, чем у Хаула. Словно это он, а не его друг с невестой… с женой поругался.

Жена! В этот момент до меня окончательно дошло, что сегодня произошло. Все мои требования, озвученные пару минут назад, показались мне смешными. Ну, какой "с родителями познакомишь", "предложения сделаешь", если мы уже женаты. Поджав губы, я почувствовала себя обделенной. Я все понимаю, он хотел защитить, хотел, как лучше. Но я всегда мечтала о белоснежном платье, чтобы красивый первый танец, двухэтажный торт. Торжество и поздравления. А теперь у меня уже никогда этого не будет.

Зато есть мужчина, наверное, самый лучший в этом мире. Тяжело вздохнув, я смирилась с тем, что красивой невестой мне не быть. Ну и пусть. Не будет платья, торжества и танцев. Зато будет любимый муж.

— Руку на место положил, — тихо, чтобы никто не слышал, прошептала я Хаулу, — в комнате поговорим, и все мне расскажешь.

Храмовник растерянно на меня глянул, но руку мне на талию вернул. А потом стиснул так, что ребра хрустнули и улыбался он при этом так мило и подкупающе, что закралась мне в голову черная мысль.

— Ты меня разыграл, да, — пробурчала обижено я, — вызвал жалость?

Он молчал и продолжал улыбаться.

— Отвечай? — прошипела я тихонечко.

— Не могу, единственная моя, ты запретила мне лгать, — Хаул склонился и нежно поцеловал меня в висок. — К тому же ссориться с женой дело неблагодарное.

— Мальчишка, — выдохнула я, — не смей так делать больше.

— А ты не смей говорить, что не хочешь меня любить. Что скажешь мне "нет". И что женой моей быть не желаешь.

Нормально. Вот гад милый. Отвернувшись, я натолкнулась на полный ненависти взгляд двух седовласых мужчин. Видела я их мельком раньше, но знакома не была. На их искаженных злобой лицах сквозило столько омерзения и все это явно в мой адрес. Высокомерно задрав голову, послала ответный взгляд. Не проняло!

— Вы что-то хотели сказать моей жене, профессор Ганусс? Или может вы, учитель Фикас? — ледяным тоном, громко на всю аудиторию поинтересовался Хаул.

Мужчины моргнули и, мельком посмотрев в сторону храмовника, быстро отвернулись.

Услышав такие имена, я фыркнула. Как они им подходят. А вообще, после этого маленького инцидента, я поняла, что быть Ириной ДартФао в таком змеином окружении не так уж и плохо.

Все-таки прав Хаул. Если на мгновение забыть о своих детских мечтах о пышных нарядах и вальсе, который я специально учила, будучи подростком, чтобы на собственной свадьбе не оплошать, то выходит, что все не так уж и печально.

Чего от себя скрывать: не безразличен мне мой храмовник. Еще никогда глядя на мужчину, я не ощущала, как сердце устремляется вскачь. Ничьи поцелуи раньше не заставляли подгибаться пальчики на моих ногах. А Хаул смог разбудить во мне такие чувства. Сумел вытеснить все воспоминания об Алексее. Так что, наверное, сейчас просто стоит отпустить все ниточки своей жизни и пусть вьются так как угодно судьбе. Ну, не будет у меня всей сказки до конца. Перескочили мы момент с пышной свадьбой. Главное, чтобы "жили они долго и счастливо" никуда от нас не делось.

— Хаул, а если бы я не пошла сегодня тенями, что бы ты сделал? — тихо спросила я, поглядывая на довольного жизнью храмовника. Он явно не горевал по поводу нашего скоротечного брака.

— Свидание и соблазнение, — он ответил это таким заговорщическим голосом, что я прыснула со смеху. За что получила еще парочку ядовитых взглядов коллег. Ректор сейчас разбирался с кафедрой стихийной магии, так что можно было пока не прислушиваться.

— И как бы ты меня соблазнял? — не удержалась я.

— Медленно и со вкусом, — прошептал храмовник мне на ушко так, чтобы никто не слышал.

— Ого, — я впечатлилась. — а если бы я снова сказала "нет"?

— Тогда бы просто признался в любви, взвалил на плечи и силком утащил в тень. Ты бы брыкалась, сопротивлялась, обзывала меня мерзавцем. В ответ я бы воровал из столовой самые вкусные котлетки, задабривал тебя подарками и демонстрировал, какой я положительный со всех сторон. Тебе стало бы стыдно меня не любить, и ты ответила на мои чувства.

— Ты в этом так уверен? — я уже пожалела, что так легко на эти тени согласилась. Там такая программа моего покорения была с котлетами и соблазнением.

— Естественно, — Хаул легко пожал плечами. — Мы созданы друг для друга. Я с того момента, как ощутил твоё прикосновение, ночи не сплю — все представляю тебя в своей постели под своим любимым одеялом. Как ты там спишь одна и без меня!

На меня нахлынуло легкое смущение. Я-то тоже засыпала под желтым пледом, вспоминая, что он принадлежит одному обаятельному и такому притяжательному жнецу.

— Но все же, почему ты так отреагировала бурно на мое призвание? Ты так не хотела за меня замуж? Это было обидно, Ирина, — Хаул все-таки вернул разговор в это русло. Видимо, его и, правда, задело мое возмущение. Здесь я ощущала свою вину. Сдержанней мне нужно быть.

— Хотела, Хаул, — тихо прошептала я, придвинувшись к мужчине и приподняв голову, чтобы дотянуться до его уха, — но я не люблю, когда мне врут. Обманывают там, где можно было сказать правду. Я ведь действительно поверила в помолвку. Уже планы построила: год встречаемся, привыкаем друг к другу, потом брак. У нас, в моем мире, так, как у вас, дела не делаются. Я все еще живу законами своего мира. Сложно мне отбросить разом почти три десятка лет жизни и быстро адаптироваться к вашей реальности. Поэтому, Хаул, я прошу — не делай так больше. Я все пойму, ты мне не безразличен и мне очень жаль, что я расстроила тебя. Я не хотела. И здесь устраивать разборки не стоило. Но твоё признание, как снег на голову летним днем. Это было неожиданностью. Полной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я не буду больше умалчивать о чем-либо, я обещаю, — тихо шепнул Хаул и поцеловал меня, не заботясь о том, что на нас уже откровенно пялилась половина присутствующих. — Свидание в силе?

— Конечно! С тобой хоть на край света. Но сейчас мы привлекаем к себе много внимания, — тихо выдохнула я и попыталась сесть ровно.

— И что с того? Я храмовник. Мне вообще дела нет до их возни. Я здесь, чтобы контролировать их работу, а не заглядывать им в глазки. Ты моя жена и вообще вне досягаемости. Хоть на столе тут спляши, вякнуть не посмеют. К тому же, твоя специальность относится в первую очередь к специальностям "Целительство" и " Некромантия", а это опять-таки моё поле деятельности. Мы не шумим, не позволяем себе грубых вольностей. Так что пусть уткнуться вперед и не крутят головами.

В голосе Хаула слышался лед и пренебрежение. Словно мы о тараканах беседу вели.

— Ты так ненавидишь их, — подметила я.

— Не всех, но большинство. Снобы. Ничего не представляющие собой людишки, занимающие эти места не за собственные заслуги, а только потому что посчастливилось родиться аристократом, — в словах Хаула было достаточно яда, чтобы кого-нибудь словесно убить.

— Знаешь, ненависть — это плохо. Уверена, среди них есть и достойные люди, — проговорив эту фразу, я осмотрелась, но, признаться, никого хоть немного внушающего доверия не увидела. Хотя, на втором ряду с самого края сидел профессор Шау. Вот он как раз и яркий пример того, что не стоит всех под одну гребенку чесать.