Айвири. Дилогия (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 22

— И не только мужчина, — многозначительно произнесла я. Но он не понял. — В любом случае, я готова взять вину на себя. Скажу, что попросилась, что так хотела побывать на свадьбе Айвы, что пошла на нарушение закона.

— Я не позволю тебе!

— Отец, ты не сможешь меня остановить.

— Я князь! — вскакивая, прикрикнул он.

О да, князь. Один из тридцати вершителей судеб. Но даже они не всесильны.

Печать, повинуясь моему мысленному приказу вспыхнула золотом, засияла, загорелась, вкладывая силу в слова, сорвавшиеся с моих губ.

— Я — Айвири, послушница Лаари! И вы, князь, не имеете право меня удерживать.

Голос звучал глухо и незнакомо.

И каждое слово отзывалось болью в сердце.

Прости меня… прости…

Отец отступил, отвёл первым взгляд и отшатнулся, признавая власть богини, стоящей за моей спиной. Он сразу весь будто сжался, уменьшился, плечи поникли, лицо осунулось и морщины стали более четкими.

— Я не пойду к Ларкасу, — произнесла я тихо, опуская руки. — Просто уйду.

— Ты же сама сказала, что ликаны тебя не пропустят, — устало ответил отец, вновь приземляясь в кресло.

— Я сказала, что они не пропустят твою дочь, послушницу никто не смеет удерживать. Надо лишь немного изменить внешность.

— И как ты это собираешься сделать?

— Старая Нэнни здесь в замке. Она поможет.

Старушка пришла минут через десять. Она тяжело вошла в комнату, опираясь о деревянную изогнутую клюку, конец которой громко стучал по полу.

Женщина села в предложенное кресло и, вздохнув, оглядела нас по очереди.

Мне стало немного неприятного от её проницательного взгляда выцветших светло-голубых почти белых глаз. Увидела, что блокировки нет? Или просто рассматривала? Трудно понять, но я поёжилась и по позвоночнику прошелся ощутимый холодок.

— Ох, и натворили вы дел, княже, — произнесла Нэнна наконец.

— Нам нужна помощь, бабушка, — быстро произнесла я, опередив отца, который сейчас был в таком состоянии, что мог сболтнуть чего лишнего, обидев старушку.

— Да понятно уж, — женщина оперлась руками о клюку и положила на них голову, прищурившись. — Все только и говорят, что о старшей дочери князя… Сам-то понял, что натворил?

Если бы я не была так взвинчена, то рассмеялась. Мало кто мог позволить себе разговаривать с князем и не бояться последствий.

— Мы тебя не за проповедями звали, — поморщился отец. — Поможешь или нет?

— Не ты посылал, не тебе отвечаю, — отмахнулась Нэнна, продолжая сверлить меня задумчивым взглядом. — Девку прятать надо.

— Поможете, бабушка? — тихо спросила я.

— Как послушница выйти хочешь? — спросила она и закивала. — Молодец, правильно. Больше пути то нет… Только внешность у тебя больно приметная. Одни волосы чего стоят.

— Их закрасить можно.

— Можно. Экстракт хвойницы красноту уберет. А ежели добавить вытяжку пустоцветника, то в черноту уйдешь. Кожу отбелить. А вот с глазами сложнее, красивые они у тебя, яркие… Да и запах, — женщина подалась вперёд, принюхиваясь. — От тебя ликаном пахнет, деточка.

Я вздрогнула и тут же рассмеялась едва слышно.

— Шутите, бабушка. Не может этого быть.

— Отчего же? Пахнешь… не сильно, но есть. Теперь понятно, почему он тебя за пару свою принял, — закивала она, своим собственным мыслям.

— Пару? — вскинул голову отец. — Ты сказала пара? А разве это возможно?

— Нет. Послушница лишь Лаари принадлежит и только. Сам знаешь, что будет, ежели мужик коснётся… и не только коснётся, — Нэнна хрипло рассмеялась. — Смерть для него, проклятье для неё. А это иной раз хуже смерти. Нет, не пара она ликану. А запах всё равно остался… интересно.

— Что интересно? — не выдержал отец.

Я тоже подалась вперёд и спросила:

— И что это значит?

— Что значит, что значит… Ты меня за другим звала, Айвири. Уйти хочешь и помощи просишь, а остальное… всему своё время. Правду сказать не хочешь? — вдруг спросила Нэнна, склонив голову на бок.

— Хочу. Но сами знаете, чем это грозит…

— Чем, чем? — она снова вздохнула. — Не звери дикие, простят. Должны. А тебе, княже, тоже урок нужен. Нельзя супротив воли богини идти. За всё отвечать надо… И не только тебе. Настоятельница тоже повинная. Не спрашивала ведь, почему отпускает? — целительница перевела взгляд на меня.

Я покачала головой.

Стыдно стало.

Ведь давно надо было спросить, а я отмалчивалась. Дура.

— А ты поинтересуйся. Может чего интересного узнаешь, — хитро прищурилась Нэнна.

— Чего тайны разводишь? — прикрикнул отец, не выдержав. — Сама взяла бы и сказала.

Старушка на выпад никак не отреагировала, словно его и не было.

— Не моя тайна, не мне её и рассказывать.

— Так поможешь или нет? — снова взвился папа.

А я молчала, вглядываясь в изъеденное морщинами лицо.

— Ты что-то задумала? — спросила тихо, привлекая к себе внимание.

Она улыбнулась, кивнув. А у меня в голове словно голос её послышался:

"Правильно всё поняла, милая"…

— Всё можно исправить. И прощение заслужить.

— И как?

— Ликан тут болеет.

Папа опасно сощурился.

— К нему ходила, да?

— Ходила. Проблема в том, что помочь я ему не могу.

Я снова вздрогнула, чуть отстраняясь. Это же что за болезнь такая, если даже старая Нэнна не справляется?

— Не учили меня этому, — продолжила целительница. — А девки совсем отощали, на ногах с трудом держатся. Силы чуток восстановила, но этого мало. В обитель вести надо… тока ведь не довезут. Может, не зря ты, девонька, тут оказалась. Вытащишь парня и прощение заслужишь.

— Ты чего, старая, городишь?! — крикнул отец, вскакивая.

Но я отмахнулась, продолжая смотреть в глаза женщине.

— Как я могу его вытащить? Если вас этому не обучали, то куда мне соваться?

Нэнна беззубо улыбнулась.

— Ужель не чуешь? — вдруг резко спросила она.

Я вздрогнула и покачала головой.

— Нет.

— Врешь, Айвири. Чуешь, только закрылась. Сильна… этого не отнять. Только ведь и он тебя чует. Они…

— Что здесь происходит? — снова попытался вмешаться отец.

А я вспомнила холод, пронзивший до костей и голос, от которого мурашки по телу побежали. Та встреча во дворике, когда пряталась в кустах.

Я точно знала, что это он, тот ликан. Его я ощутила.

— Поняла, да? Поэтому и пахнет от тебя чужаками. Не из-за сероглазого, он лишь главарь. Связка, Айвири. Когда все как один… вот тебя и зацепило…

— Айвири, ты можешь объяснить, что происходит? — папа схватил меня за руку и развернул к себе. — Что это значит?

— Ничего, — соврала я и снова взглянула на старую целительницу.

Мы поняли друг друга без лишних слов. Каждая послушница перед посвящением знает, что означает такая связь.

Только рано… невозможно. Или самое время?

Ох, папа…

— Где он? — спросила сдавленно, высвобождая руку.

Нэнна довольно кивнула.

— Молодец. Всё равно ведь не сбежишь.

— Айвири! Не смей! — отец снова попытался меня схватить, удержать, но я увернулась, отступила, покачав головой.

— Так надо, папа.

— Что надо? Да что происходит-то?

— А то, что седьмая она, княже, — отозвалась старушка. — Седьмая в связке. Не быть, девоньке моей помощницей, в Ардан пойдет красавица.

Ошибочно было бы полагать, что каждый ликан состоит в связке. На самом деле это не так. Ликанов, несмотря на большие потери, много, а связок всего восемь. И это количество не менялось уже много лет. Вполне возможно, что никогда.

Ведь именно восемь ликанов когда-то натолкнулись на первых ледяных демонов и вступили с ними в схватку. Дань традиции и уважение к их подвигу.

Для того, чтобы вступить в связку, мало силы, выносливости и прочих физических качеств. Хотя они, несомненно, приветствуются. Но среди северян нет слабаков, такие там просто не выживали.

Чтобы стать одним из шести участников связки, надо было встать на место того, кто умер, то есть подойти остальным. И здесь играла роль эмоциональная составляющая. Они должны были понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда, первого движения или жеста. По-другому выжить в схватке было невозможно.