Кнут (СИ) - Демин Игорь - Страница 72

Показалось на мгновение, что не сможет вот так, вплотную, убить. Сознание подкинуло картину: яркая лампочка над столом, посеревшее лицо Ильи Сергеевича, затылок уже почти не человека, без минуты мутанта и выстрел, отнимающий жизнь близкого, в упор, как сейчас.

Спасибо вам, учитель, за неожиданно пригодившийся урок. Хотя вы и в страшных снах не думали такому учить.

Бил в затылок, привычным ударом, одинаково успешно и правой, и левой. Потом сразу третьего, обоими клинками, всем телом, чтобы не терять равновесие, не переступать для замаха, не растрачивать лишнюю секунду.

Дальше идти стало проще. Друзья поняли его задумку, открыли огонь, поливали, как могли, центральную дорогу и завод, и сообрази заветники про диверсию прямо сейчас — легко бы поняли, каким путем пробирается диверсант.

Группу рядом с джипами пришлось обойти. Здесь бой ему не нужен, иначе до цели не дойти.

— Скрыт!

— Идет вдоль цехов!

— Скрыт!

— Скрыт!

Заговорили рации, закричали, отдавая приказы, командиры и бойцы, передавая команды по цепи.

Поздно. Гранаты уже падали в салоны автомобилей, перестукивались, натыкаясь на сиденья и ящики. Стрелки сообразили, наверное, может даже успели выскочить. Кнут не видел, уходя вдоль завода, потому что тот путь, по которому он пришел, теперь был в центре внимания всех оставшихся врагов.

Ворот почувствовал, что людей в котельной стало больше. Не могло быть, казалось, такого, а стало.

Кнут только что взорвал джипы, и отряд встрепенулся радостью и воодушевлением. Настоятель не удержался, собрал ниточки эмоций в один клубок и, никого не предупреждая, раздал обратно, еще немного поднимая дух товарищей. И все бы было хорошо, но ниточек в клубке оказалось слишком много и некоторые из них тянулись на первый этаж.

От страха Ворот забыл, как дышать и как говорить, потому что внимательно следил за подходом со стороны оврага, да и за первым этажом приглядывал. Никто подойти не мог, да и если подошли, то, так или иначе, засветились бы, но нет. Не было видно их ни на подходе, ни сейчас.

Значит, заветники тоже оказались не дураки и послали под прикрытием своего скрыта целую группу. Четыре. Нет, пять человек. Не выходили за пределы дара сильного скрыта ни звуки, ни запахи. Не мог бы увидеть такую группу даже сенс, а Ворот, получается, мог, если вовремя активировать дар.

Активировал, увидел, да только уже поздно. Даже если сейчас он вскрикнет, расскажет, все равно снизу полетят гранаты, зайдутся длинными очередями автоматы. Вдохновленные успешной диверсией заветники пойдут на последний прорыв и легко пройдут, потому что отряду придется отбиваться от них.

Ворот почувствовал, что словно падает с большой высоты. Какое решение не принимай, что ни думай — встреча с землей неизбежна и закончиться может только смертью.

И все же делать что-то было необходимо, просто потому, что не делать было нельзя. Еще не осознавая толком, что творит, Ворот кинулся к Яре, схватил ее за шею, замахнулся, заорал: «Эта сука во всем виновата! Ее отдадим заветникам! Она должна умереть!».

Ударить не успел. Скала перехватил занесенную руку, сжал, сминая плоть, кроша кости в муку, оттолкнул в угол, приложив о стену так, что выбило дух, но настоятель успел получить, что хотел.

Собрав панический страх Яры перед смертью, вспыхнувшую боязнь оказаться в руках заветников, ярость Скалы, готового убить друга, лишь бы успокоить этот страх, сплел в тугой шнур и хлестнул им по всей группе внизу, оплетая каждого, связывая их в один сноп, дал секунду разгореться страху в них, подхватил его и вернул, не жалея ни людей, ни себя. Отдал все, исчерпывая дар до дна, пока болевой шок не отключил сознание.

Потом рассказали, что получилось даже лучше, чем он хотел. Заветники перестреляли друг друга, так как не было в этот момент для них ничего страшнее, чем они сами.

И все же — лучше не стало. Противников осталось, кажется, раз-два и обчелся, да только все же больше, чем обороняющихся, особенно с учетом того, что Ворот лежал без сознания, Скала, как и Кнут, оставался в строю только благодаря спеку, а у Токаря наглухо заклинило оружие.

Да и патронов не осталось. Не так «не осталось», когда герои фильмов еще полчаса отстреливаются от противника и побеждают, а когда стрелять нечем вообще, и последняя очередь была выпущена несколько минут назад. Остается только сжать нож и надеяться, что враги не забросают гранатами, и можно будет, улучив момент, броситься врукопашную.

— Кнут, — подозвал Кумник, — Есть вариант разжиться патронами. На карте было отмечено, что вон там, в пристройке, иногда находят тайник одной местной криминальной группировки.

Командир кивнул на небольшую пристройку к котельной.

— Скорее всего, торгуют оружием и там у них временный склад. Там куча хламья. Ищи, пока не найдешь. Там может быть все, что нам нужно: патроны к пулемету и автоматам, гранаты. Бегом!

Кнут активировал невидимость, двинулся на выход, осматриваясь заодно, не видно ли новой диверсионной группы. Застыл перед лестницей чуть дольше, чем стоило, и услышал, как Токарь спросил:

— У тебя есть еще одна карта?

— Нет, — командир почему-то совсем не удивился странному вопросу.

— А к чему это тогда? Если его надо зачем-то отослать, отошли подальше. Или давай я его вывезу подальше и вернусь. Я вернусь, ты знаешь.

— Все нормально. Ничего не надо.

Хотелось возвратится, переспросить, понять, о чем речь, но Кнут не стал, только ускорился, чтобы побыстрее выполнить приказ. Слишком часто получалось так, что командир делал непонятные вещи, которые оказывались, в конце концов, правильными и важными.

Пристройка была завалена хламом сверху донизу, и пришлось постараться, чтобы просто войти. Мелькнула мысль, что Кумник и правда его решил зачем-то на время выставить из котельной, и подозрение это росло минута за минутой, чернело неприятным ожиданием катастрофы, обострялось с каждым выстрелом на поле боя, с каждым взрывом гранаты, которых у отряда оставалось все меньше.

Кнут уже решил все бросить и вернуться, тем более что вдруг стали кончаться силы, сбиваться дыхание. Да и разве могли бандиты что-то тут прятать и время от времени доставать, если все покрыто многолетним слоем пыли? Уже хотел развернуться, уйти, когда под очередным куском потрескавшейся от времени фанеры блеснула зеленая грань металлического контейнера, как раз такого, в похожем хранились у отряда ленты для пулемета.

Закусив губу, напрягая вмиг почему-то ослабевшие мышцы, Кнут раскидал хлам, вытащил на свободное пространство два контейнера с пулеметными лентами, два цинка с 7.62, сверток с десятком гранат, уместил все в руках, потащил, краснея и едва дыша. Тот прежний Никита в Октябрьском точно не утащил бы больше одного ящика, но иммунные — это не совсем люди. Могут, когда надо, осилить и не такое.

Скала встретил в коридоре, помог затащить контейнеры и, заряжаясь, бросил коротко:

— Потом, командир, ты все это объяснишь.

— Только выберемся.

С пополнением боеприпасов положение резко изменилось. Нападавшие несли серьезные потери и, хотя и не думали отступать, под плотный огонь пулемета Скалы лезли без особой охоты.

— Выпаливаем (Отстреливаем) все и уходим, — скомандовал Кумник, и все поняли, что бой, похоже, подходит к концу, осталось только без потерь погрузиться в «Тигр» и успеть доскочить до ближайшего холма до того, как противник успеет открыть огонь в спину.

Токарь с Тарчем подхватили Ворота, потащили, передвигаясь на коленях, к гаражу. Кумник уже был там, убедиться, что лестница и первый этаж свободны от противника, когда в окно влетела граната. Всего лишь наступательная, всего лишь РГД-5, совсем не обязательно смертельная даже для обычного человека, но когда она так близко, рукой достать можно, да еще и грозит взорваться в воздухе, прямо над тобой, это прямой путь на тот свет.

Кнут успел шарахнуться в коридор и уже оттуда краем глаза увидел, как Скала накрыл Яру своим телом, и как десятки мелких осколков вспарывают его широкую спину.