Истинная для дракона. Противостояние (СИ) - Владимирова Анна - Страница 7

— Зул, — нахмурилась она, — ты уверен, что стоит так рисковать?

— Другого варианта нет.

Зуб за зуб, леший его подери. Аршад ведь смог!

— Хорошо, давай.

Я отвернулся и принялся избавляться от остальной одежды. Кифар недовольно заворчал в глубине, когда я ступил в воду. Гладь озера задрожала серебряной поверхностью, завибрировала низкочастотным гулом, неприятно ударившим в солнечное сплетение. Защищался.

«Спокойно, — заговорил мысленно, — свои…»

В тело снизу ударило будто молнией, кожа вспыхнула и занялась пламенем. А через один удар сердца изнутри рванулся дракон… Я любил это чувство. Мощь древнего зверя выходила из тени, брала свое, звала в полет, бесновалась, выкручивая суставы.

Из слабого человеческого тела рождалась легенда.

Когти царапнули дно озера, крылья вспороли горячий воздух, и я оттолкнулся от дна. Бросил взгляд на Алису, чтобы убедиться — стоит и работает, хоть и сверкает на меня большими горящими глазами.

Не сомневался в ней — справится, удержит.

Один взмах крыльев — и я ворвался в «зеркало». Своеобразный «черный ход», о котором мало кто знает, а доступа не имеет никто, кроме меня. Да и на черта бы он, если в него можно только войти? Если бы не Алиса… Рассекало ли это безжизненное пространство когда-либо подобное мне существо?

Вряд ли… Драконы были мудры, спокойны, рассудительны…

«Наверное, поэтому я последний».

И я рванулся вглубь черного хаоса.

— Шейли! — крикнула Садира от окна, а за ней повскакивали и остальные маленькие шадиры.

Я подхватила примчавшуюся ко мне малышку на руки и чмокнула в щечку:

— Привет, птичка, я так соскучилась! — Садира обхватила меня маленькими ручками за шею. — Как учеба?

Маленькая комнатка послушниц заколыхалась пестрыми лоскутками-платьишками и зазвенела подвесками на кончиках косичек. Девочки обступили нас, щебеча на разные лады в попытке перекричать соседок.

— Хорошо! — просияла Садира. — Надира Сархаат говорит, что я точно буду отдыхать на каникулах, а Парис с Каморой — нет! — и выбражуля показала толпе девочек язык.

— А что так? — я присела на ворох разноцветных подушек посреди комнаты и устроила девочку между ног. — Может, им стоило помочь? С кем будешь играть, если подруги не заслужат каникулы?

Садира помрачнела, нахмурила лобик и раздула ноздри:

— Помогу, конечно… А за это Парис будет водить три раза подряд в прятки!

Я рассмеялась.

Моя адвокатская практика началась в этих стенах. Специализируясь на правах людей, преимущественно ущемленных более сведущими в законах сторонниками власть имущих, я добилась того, чтобы маленькие шадиры больше не знали жестокости. Аршад пошел навстречу безоговорочно.

Да, я пользовалась его непонятным чувством вины, но средства оправдывали цель полностью. Сейчас малышки все также воспитывались в дисциплине, но самое страшное наказание, которое несли — оставались без свободного времени, посвящая его какому-либо полезному труду. Старшим Данирам даже руки не позволялось поднять на них. Конечно, злились и шипели мне в спину, но было плевать.

Я не могла позволить продолжаться этим жестоким традициям в отношении детей. Что бы ни говорили! А разговоры не стихали по сей день, только Повелителю было плевать. И от этого серпентарий зеленел еще больше.

— Шейли, а сегодня, говорят, большой праздник будет, — Садира перебирала мои волосы, просматривая пряди на свет и складывая одну к одной на плече.

— Не такой уж и большой, — поморщилась я. Вспоминать, что меня наверняка обыскались, не хотелось.

— Большой, — раздался позади голос, от которого волна жара прошла по телу. — И очень важный.

Я сглотнула, вглядываясь в ошалелые глаза Садиры. Остальные послушницы тоже притихли, испуганно взирая мне за спину. Аршад уселся позади меня и притянул к себе за талию:

— Чем занимаетесь? — тихо спросил на ухо, но в комнате стояла такая тишина, что, казалось, даже мысли можно было слышать.

— Не ругайте ее, Повелитель, — задрожал голос малышки, — она хорошая…

— Я знаю, — и он поцеловал меня в висок, — только непослушная. Ей сказано было собираться, а теперь весь дворец бегает-ищет…

— А вы бы поманили ее мармеладом — сразу бы нашлась, — неуверенно улыбнулась Садира.

— Ах вот как? Мармеладом, значит? — его смешок всколыхнул непослушную прядь волос, скатившуюся с виска. Пальцы Джинна невзначай нырнули между пуговиц рубашки и впились в кожу. — Пойдем, Майрин. Запасаться мармеладом — занятие непростое.

— Из розы она больше всего любит, — доверительно шепнула напоследок Садира Повелителю.

Но стоило оказаться в коридоре, меня тут же прижали к стене. Джинн рывком завел руки за голову и впился в губы голодным поцелуем.

— Не отдавай меня этой змее, она хотела поставить меня на угли, — прошептала, когда он позволил вздохнуть.

— Хорошо. Только я поставлю на колени, — оскалился он и больно прихватил за губу.

А вот это было привычно. То, ради чего мы и были вместе, как мне всегда казалось. Зажигать друг друга с пол-оборота, наслаждаться сексом, чувствами и эмоциями, что он дает. То, что с моим появлением у Джинна исчезли другие любовницы, ничуть меня не удивляло. Непонятным было другое — неужели не надоела? Что во мне такого, что с каждым разом его желание, казалось, только растет?

Мы едва успели оказаться в нашей спальне, как он выполнил обещание.

Никаких прелюдий — толкнул на четвереньки, оголил бедра и ворвался в меня почти на сухую до предела. Руки задрожали, и я упала на живот. Когти впились в ковер, во рту разлился привкус крови — так закусила губу, но все же вскрикнула, когда он навалился сверху. Его жесткие пальцы вцепились в волосы, вынуждая запрокинуть голову, и Аршад сорвался в бешеный ритм. В груди замерло от восторга и ликования — декорации рассыпАлись карточным домиком, когда он сдирал с меня одежду. Только во время близости этот мужчина был настоящим, и я позволяла себе простые касания, поцелуи, отдавала всю себя… Для меня не существовали другие — только он. Если бы только он оставался таким всегда!

Наши пальцы сплетались с силой, рождая иллюзию единения, общей жизни, одной на двоих… Но стоило прийти в себя — все кончалось.

— Теперь можно на угли и в ванную… — уткнулась я лбом в ковер. Когда уже перестану верить в эту восточную сказку?

Он хрипло рассмеялся, не спеша выпускать из рук.

— Мне никогда еще так не хотелось послать всех к Нергалу и никому тебя не показывать, оставить только себе, — тихо произнес он, и меня снова затопило глупой надеждой. — Но нельзя…

— Почему нельзя, Аршад? Мне было гораздо спокойней быть незаметной…

Я уже не знала, чего хотела. Жить между Джинном и наковальней — сомнительное удовольствие. С одной стороны, душа требовала открыться и отдаться избранному мужчине, что-то подсказывало, что без этого жизнь будет неполной, фальшивой. Но и отдаться Джинну с потрохами мне пока не казалось правильным. Помимо секса у нас было и другое время, в которое он становился самим собой — опасным, умным, расчетливым… врагом.

Который когда-то бросил меня одну с моим самым страшным кошмаром.

— Ты слишком хороша, чтобы быть незаметной, — он прошелся дорожкой поцелуев от плеча к шее. — Пошли в душ.

— Зачем ты сдал меня сегодня данирам? — спросила я, когда мы стояли под струями воды. — Экспериментировал?

— Ты не ладишь с моими подданными, Шейли, — его руки по-хозяйски скользили по моей влажной коже, не давая инициативы. — Я понимаю, что у вас не заладилось давно, но тебе следует интересоваться больше их жизнью…

— Как они интересуются моей?

Разговоры о придворных ведьмах злили. Ни о каких переговорах я и слышать не хотела.

— Они должны интересоваться, потому что ты важна для меня…

— Ты правда в это веришь? — усмехнулась.

— Майрин, — холодно заметил он, оплетая руками, — твоей судьбе позавидовали бы многие. Сегодня ты увидишь все великолепие моей империи, встретишься с великими представителями нашей расы… И, я надеюсь, поймешь, насколько велика твоя значимость.